Безопасности № 242”. Однако Израиль снова отклонил идею принятия на себя обязательств вне рамок прямых переговоров. Несмотря на неустанные усилия Госсекретаря США Роджерса и д-ра Джозефа Сиско, заведующего ближневосточным отделом Госдепартамента, так и не удалось прийти к такому промежуточному соглашению.

Сколь бы ни было сильно американское недовольство позицией Израиля, оно значительно смягчилось 27 мая 1971 г., когда стал достоянием гласности новый и всеобъемлющий договор между Египтом и Советским Союзом. Согласно условиям этого документа, СССР выразил готовность обучать египетскую армию овладению новыми видами советских вооружений. Египет, в свою очередь, согласился координировать с Советским Союзом свою политику и дипломатическую деятельность. Общий дух договора был угрожающим, по мнению как США, так и Израиля, поскольку в документе официально провозглашался контроль Москвы над египетской внешней политикой. Помимо всего прочего, статья 2 договора определяла Египет как “страну, выбравшую для себя путь перестройки общества в духе социализма”. Не видя никакой возможности одержать верх над влиянием Советского Союза в ближайшем будущем, Вашингтон свел теперь свои усилия на Ближнем Востоке к тому, чтобы помочь Израилю действовать в духе максимального устрашения и таким образом сорвать агрессивные планы Египта. В начале 1972 г. было подписано соглашение о продолжении поставок Израилю американских “Фантомов” и сложного электронного оборудования. Благодаря этому весной того же года израильские ВВС наглядно продемонстрировали свое преимущество не только над египетской авиацией, но и над египетско-советской системой ПВО.

Это обстоятельство было особо отмечено египетской стороной и послужило основанием для роста недовольства в Каире, что привело в конечном итоге к кризису отношений между Садатом и кремлевским руководством. Египтяне настойчиво добивались вмешательства СССР, чтобы с его помощью оттеснить израильтян от Суэцкого канала и вынудить их принять египетские условия урегулирования. Москва же, напротив, намеревалась обосноваться в Египте, устроить там постоянную военную базу и использовать ее для своих стратегических целей и для решения региональных задач. В майском (1971 г.) договоре ничего не говорилось относительно прямого советского военного вмешательства в конфликт с Израилем. Ни Брежнев[205], ни Косыгин явно не хотели ни заполучить свой “ближневосточный Вьетнам”, ни тем более ввязаться в конфронтацию с Америкой. Садат же был возмущен тем, что его отношения с Советским Союзом явственно превращаются в улицу с односторонним движением. И его реакция последовала 13 июля 1972 г., когда он направил в Москву своего премьер-министра Азиза Сидки с ультимативным требованием отозвать советников и инструкторов. В ответ на этот демарш Советский Союз, к огромному удивлению и Вашингтона, и Иерусалима, действительно вывел основную часть своего персонала из Египта. Для израильтян эта трещина в отношениях между СССР и Египтом стала подтверждением верности своей твердой политике: не уступать ни в чем, противостоять непрекращающимся артиллерийским обстрелам и не поддаваться на египетские угрозы расширить масштабы военного конфликта.

Изменение тактики арабских боевиков

Бесславное завершение Войны на истощение и прекращение действий арабских боевиков на территории Хашимитского Королевства, произошедшие практически в одно время, нанесли самую настоящую психологическую травму руководству ФАТХ. Федаинов больше не видели ни по одну, ни по другую сторону Иордана, да и в секторе Газа почва была выбита из-под ног этого движения, объявленного вне закона. Для них оставался один выход: перебазироваться в Ливан. Однако на первых порах эта небольшая, мирная страна, финансовый центр Ближнего Востока, со смешанным христианско-мусульманским населением, представлялась не очень подходящим местом для базирования террористов. Мало кто из ее граждан был склонен проявлять интерес к военным действиям или военизированным организациям. К тому же граница Ливана — в отличие от границы по реке Иордан — не была ни достаточно протяженной, ни легко проходимой. Однако в действительности оказалось, что Ливан — вопреки первоначальным представлениям — представляет собой вполне подходящее место для боевиков. На юге Ливан граничил с Израилем. В лагерях беженцев, расположенных в Ливане, находилось не менее 100 тыс. палестинцев, и многие из них, несомненно, представляли собой подходящий материал для вербовки. Немаловажным было и то обстоятельство, что нестабильное правительство Ливана, пребывающее в постоянном страхе перед сирийской военной угрозой, было фактически беспомощным и вряд ли могло воспрепятствовать действиям федаинов.

Таким образом, к апрелю 1970 г. арабские боевики уже успели освоиться в Ливане и начали обстреливать израильские приграничные поселения с использованием установок реактивной артиллерии “Катюша”. 2 мая они обстреляли израильский школьный автобус на дороге вблизи границы, убив двенадцать детей и учителей и причинив серьезные ранения остальным пассажирам автобуса. Израильтяне были потрясены этой вылазкой, и реакция правительства была очень жесткой: армейские части на протяжении суток провели зачистку в “Стране ФАТХ” — лагерях палестинских беженцев и боевиков, расположенных у подножия горы Хермон с ливанской стороны. В ходе операции не только были уничтожены базы ФАТХ, но и установлено постоянное присутствие израильских сил в этом гористом приграничном районе Ливана. Затем израильтяне с использованием армейских бульдозеров расчистили дороги и оборудовали там укрепленные позиции для своих наблюдательных пунктов. В результате создания такого приграничного пояса безопасности на две мили в глубь ливанской территории в этом районе на какое-то время воцарилась тишина. Даже после повторного появления в Ливане сотен боевиков, изгнанных из Иордании в 1970 г., их проникновение на израильскую территорию пресекалось израильскими патрулями. Поскольку присутствие палестинских боевиков в Ливане являлось вопиющим нарушением суверенитета этой страны, все израильские действия совершались с молчаливого одобрения ливанского правительства, не говоря уж о тех ливанских христианах, жителях приграничных районов, которые открыто сообщали израильтянам о передвижениях боевиков, используя самые различные каналы. Впрочем, ракетные обстрелы ФАТХ полностью не прекратились, хотя федаины стали проникать из Ливана на территорию Израиля так же редко, как и из Иордании.

Явственно наметившийся к этому времени раскол в рядах палестинских боевиков требовал новых методов войны с Израилем. В большинстве своем палестинские группировки номинально принадлежали к единой зонтичной структуре — Организации освобождения Палестины (ООП). Правда, этой, еще довоенной, находящейся под египетским покровительством группе был нанесен очень серьезный ущерб в ходе Шестидневной войны, и ее лидер, Ахмед Шукейри, был вынужден уйти в отставку. После этого Организация освобождения Палестины не столько даже возродилась, сколько родилась заново под руководством Ясира Арафата. Хотя ООП в ее новом виде формально и состояла из представителей разных группировок, доминировал там ФАТХ, а сам Арафат занимал пост председателя исполнительного комитета ООП. В этом качестве его приглашали участвовать в работе Лиги арабских государств, и он получал значительные субсидии от нефтедобывающих стран — Саудовской Аравии, Кувейта, княжеств Персидского залива.

Репутация ФАТХ с самого начала существования этой организации определялась тем, насколько успешным является ее джихад против Израиля, а также насколько эффективно осуществляются