— Что предполагаешь делать, товарищ майор? — обратился ко мне Вышата, когда мы добежали до почти отвесной скалы, преградившей нам путь к дальнейшему отступлению.

По званию воевода называл меня только в минуты большой опасности или большой радости. И это, как ни странно, всегда действовало на меня ободряюще.

В голове у меня к тому времени все совершенно перемешалось: акулы и принцессы, жабры и небесные созвездия. Встряхнувшись, я огляделся. Ситуация и впрямь была аховая. Из охотников-рыболовов мы сами превратились в добычу. Деваться с крохотного пляжика, огражденного со всех сторон скалами, нам было абсолютно некуда. Не бросаться же в воду, где огромный хищник разделается с нами вообще в два счета. За нашими спинами, немея от ужаса, дрожали Кассиопея с Андромедой.

Акула двигалась к нам медленно. Было видно, что это дается ей не легко и она напрягает все свои силы. Ну что ж, пора и нам обнажить свои мечи.

— Мы с Гераклом в центре! — скомандовал я. — Вышата слева, Вакула справа! Будьте осторожными! Особое внимание на хвост! Пошли!

Но едва мы приблизились на десяток метров, как огромная туша с такой силой хлестанула по песку хвостом, что тот встал сплошной стеной. Продрав засыпанные глаза, я успел в самый последний момент увидеть огромную черную тень, несущуюся прямо на меня. Мне безумно повезло, так как успел отпрыгнуть в сторону, и огромный хвост промчался мимо. Отскочив подальше, я обозрел поле боя. Мои товарищи так же, как и я, поразбегались в разные стороны. При этом я обратил внимание, что Вышата и Геракл делают это непозволительно медленно. Похоже было, что акула все же немного их зацепила.

— Отходим! — прокричал я. — Быстрее! Как можно быстрее!

И вот мы снова стоим спиной к скале. Акула тоже остановилась. Этой твари тоже трудно. Ее полулапы-полуплавники проваливаются под огромным весом в песок, палящее солнце быстро сушит шкуру, а жабры, вздымаясь как мехи, явно не справляются с перекачкой воздуха.

Обернувшись к держащемуся за грудь воеводе, вижу, что тот харкает кровью. Акулий хвост, видимо, все же задел его весьма основательно.

— Не будешь ли ты против, если мы все же применим наше тайное оружие? — вежливо спрашиваю я его. На лице Вышаты мелькает гримаса улыбки.

— Давай, — снова кашляет он в песок кровавой пеной. — Кажется, и впрямь настала пора!

Рядом с воеводой мотает головой оглушенный хвостом Геракл. Первому герою Эллады досталось хорошо. По тому, как он бессмысленно таращит глаза, понятно, что Геракла контузило. Одновременно замечаю, что в руках Геракла нет меча. Оглядываюсь на акулу и вижу, что Геракл все же успел вонзить в нее свое оружие по самую рукоять. Этот удар и вызвал столь бешеную реакцию древнего обитателя океана. Что и говорить, Геракл есть Геракл!

Однако ни Вышата, ни Геракл уже не бойцы, по крайней мере, на какое-то время.

Кивнув Вакуле, молча достаю из-за спины свой мушкет. Хорошо, что он всегда у меня заранее заряжен. Вакула достает и ставит на разножки свой. Кассиопея и Андромеда непонимающе глядят на наши приготовления. Вышата, несмотря на скручивающую его в дугу боль, торопливо стучит кремнями и сует нам тлеющий трут.

— Не торопись! — говорю я Вакуле. — Бей наверняка! Твоя цель — левый глаз! Моя — правый! Если вышибем их — половина дела сделана! Стреляем разом, иначе второй наверняка не попадет!

— Понял! — говорит наш богатырь.

Акула, немного передохнув, возобновляет свое медленное движение к нам, явно желая закончить затянувшееся выяснение отношений и как можно скорее приступить к обеду, меню которого обещает быть сегодня разнообразным. Теперь нас и акулу отделяет не более полутора десятков метров.

Спокойствие! Только спокойствие! Медленно навожу мушку мушкета на черный безжизненный глаз. Еще и еще раз проверяю наводку. Акула все приближается. Словно почуяв, что против нее затевается какая-то пакость, она максимально ускоряет свое движение. Второго выстрела я уже сделать не успею. Подношу к фитильному запалу горящий трут, медленно начинает гореть пропитанный селитрой шнур.

— Я готов! — выдыхает рядом Вакула, и я не узнаю его голоса.

— Залп! — кричу я и поворачиваю свой курок.

Наши выстрелы следуют почти одновременно. Сильная отдача опрокидывает меня на землю. Вакула на ногах все же удерживается. В клубах порохового дыма ничего не видно. Зато слышно, как с грохотом взметаются ввысь, а затем оседают тучи песка и гальки. А это значит, что хотя бы один из наших выстрелов был удачным. Прибрежный ветер быстро относит дым, теперь становится кое-что видно. Огромное тело в болевом шоке катается по всему пляжу, яростно ощеривая свою жуткую пасть и хлеща во все стороны хвостом. Но это еще далеко не агония. Это безумная ярость боли, от которой нам может и не поздоровиться, ибо все происходит буквально в десятке метров от нас.

— Вакула! Бомбы! — кричу я своему напарнику по стрельбе.

Вышата протягивает нам еще по одному горящему труту. Мы подпаливаем свои бомбы.

— Готов! — кричит Вакула.

— Бросаем на счет три! — кричу ему я. — Раз! Два! Три!

Мы разом швыряем что есть силы свои смертоносные горшки в акулу. Два взрыва сливаются в один. Огромное ослепшее тело бьется от боли, но все равно продолжает искать нас, пропахивая глубокие борозды в песке.

— Бомбы! — снова командую я. — Раз! Два! Три!

Снова два взрыва, и снова бешеные конвульсии.

— Бомбы!

Взрыв… Взрыв…

— Бомбы!

Взрыв… Взрыв…

Теперь акула едва дергается. В ее огромной туше зияют дыры, из которых хлещет, заливая пляж, черная кровь. Из разорванного брюха вывалились осклизлые внутренности.

— Бомбы! — снова кричу я, и последние два взрыва навеки успокаивают патриарха подводного мира.

В воздухе витает запах пороха и серы, крови и моря. В ушах стоит звон от близких разрывов. Я устало опускаюсь на песок. Все закончено, мы, кажется, опять победили. Рядом постанывают Вышата и Геракл. Вакула побежал к акульим останкам и, не удовлетворясь результатами бомбовой атаки, производит своеобразный “контрольный выстрел”: распарывает до конца брюхо и вырубает оттуда огромное акулье сердце. Оно грузно падает в набежавшую волну, окрашивая пену в розоватый цвет.

Да, теперь уж наверняка все кончено. Кассиопея с Андромедой еще никак не могут прийти в себя. Откуда-то сверху слышатся голоса — это боязливо и осторожно спускаются со скалы на пляж селяне, наблюдавшие сверху за развитием событий. Кассандру и Андромеду уводят. Здесь же на месте оказывают первую помощь Гераклу и Вышате. Сами они идти не могут, а нести их наверх невозможно. Затем сверху спускают на веревках настил, наших раненых товарищей по очереди поднимают на скалу. Мы с Вакулой, передохнув и приведя в порядок оружие, медленно поднимаемся по уже знакомой нам козьей тропе. Около дохлой акулы к этому времени полным-полно народа. Местные жители хотят отрубить ей голову и возложить ее в местный храм Посейдона, чтобы вымолить этим прощение за доставленную неприятность. Спрашивают у меня разрешения.