– Эли! Эли! – донесся до меня шепот Андре. – Эли, он умер!

По лицу его катились слезы.

– Он умер, Андре, – сказал я. – Он был на четыре года моложе твоего Олега.

– Он был на четыре года моложе моего Олега, – тихо повторил Андре. Он вслушивался в свои слова, будто их произносил кто-то другой. Потом он умоляюще протянул руки: – Дай мне его, Эли.

Я передал ему Астра и опустился на колени рядом с Мери, обнял ее плечи, молча гладил ее волосы. Я не утешал ее – утешения быть не могло. Вокруг нас стояли друзья – безмолвные и печальные. Мери перестала плакать, вытерла лицо и поднялась.

– Что мы с ним сделаем? Здесь хоронить негде.

– Будем нести, – ответил я. – Будем нести до места, где можно вырыть могилу или где мы с тобой сами умрем.

Труб ударил меня крылом. Кипевшая в нем ярость вдруг вырвалась диким клекотом:

– Если вы не отомстите, люди!.. Одно, Эли, – мстить, мстить!

Я посмотрел на Астра. Андре покачивал его на руках, как живого, что-то шептал ему, тихо плача. Я сказал:

– Еще многие из нас умрут, Труб, прежде чем люди сумеют отомстить. Когда эта возможность появится, им, я надеюсь, не захочется мести.

Я еще не видел вспыльчивого ангела в таком бешенстве. Он вздыбился надо мной, свирепо растопырив крылья.

– Ты не отец, Эли! Ты не отец своему детищу, Эли!

Мне стоило тяжелого труда сказать спокойно:

– Я уже больше не отец. Но я еще человек, Труб.

Только сейчас Ромеро и Лусин заметили, что Андре в сознании. Труб выхватил малыша из рук Андре. Лусин и Ромеро обнимали Андре, к ним присоединялись другие. Андре узнал Ромеро и Лусина сразу, а Осиму вспомнил, когда тот себя назвал.

Радость перемешалась с печалью, я видел счастливые улыбки и слезы горя, только сам не мог ни улыбаться, ни плакать.

Мне надо было подойти к Андре и поговорить с ним, он вправе был ждать поздравлений от меня от первого, но я не смог сделать над собой такого усилия и стоял в сторонке.

– Потом поговорите, – сказал Лусин, со слезами глядя на меня. – После восстания.

– Да, потом, – согласился я равнодушно. Нужно было собраться с мыслями, а мысли все не собирались. – Ты объясни Андре наше положение, но не пичкай сразу большим количеством новостей.

Я хотел забрать Астра, но Труб не дал. Когда Орлан подал команду выступать, он с Астром на скрещенных черных крыльях занял мое место впереди. Мы с Мери шли за ним, то я ее поддерживал, то она меня – дорога на этом переходе выпала трудная, мы с Мери часто спотыкались. Труб нес Астра до привала, а потом положил возле нас. Астр был как в жизни, лишь потемнел и похудел, и мускулы тела стали тверже: он постепенно окаменевал, ссыхаясь.

Мы с Мери лежали с одной стороны от Астра, с другой ворочался и вздыхал Труб. Мери касалась меня плечом, ни разу до того я не чувствовал так больно и сильно нашей близости. Друзья в этот привал не подошли к нам, и я был им благодарен: мне было бы трудно разговаривать.

До вечера Астра нес я, а когда звезда стала склоняться и золотое небо забушевало красками, Орлан приказал остановиться. Он позвал меня.

– Люди дальше будут двигаться отдельно от крылатых. Перестройку закончить до темноты.

– Будет исполнено! – ответил я и пошел к своим.

Тысячи глаз следили за мной: по ту сторону лагеря – перископы головоглазов, тайные глаза невидимок, разрушители-командиры, по эту – люди и крылатые друзья. Все движения вдруг оборвались, огромная горячая тишина навалилась на планету. Осима и Камагин стояли возле рослых пегасов, Труб на голову возвышался над своими ангелами. Лусин уже восседал на спине дракона.

Все было готово к наступлению.

– Приказано разделиться! Очевидно, для вашей же пользы, – сказал я. – Действуйте, как условились!

– За мной! – крикнул Осима, прыгая на пегаса. Пегас взметнул крылья.

– За мной! – эхом откликнулся Камагин, взлетая вслед.

Он метнул гранату в разрушителей, грохнул первый взрыв.

Вспоминая события в Персее, я вижу, что если кто в стане противника и предвидел наше восстание, то лишь тайные друзья, а враги были захвачены врасплох.

Пегасы с людьми на спинах и ангелы Труба мощной армадой обрушились сверху на заметавшихся головоглазов. Дымная стена взрывов оконтурила лагерь, в столбы пламени врывались кинжальные лучи лазеров. А когда подоспели драконы и молнии Громовержца сумрачно осветили темнеющий воздух, битва стала всеобщей. Удар отряда пеших с Петри и Ромеро во главе, расчищавших себе дорогу гранатами и лазерами, сразу прорвал цепочку головоглазов: сбитые в кучу, они образовали каре и сражались в окружении.

Головоглазы, справившись с ошеломлением, защищались свирепо и самоотверженно, на грунт рушились пегасы и драконы, особенно досталось ангелам. Осатаневшие, они слишком быстро отделались от груза гранат и слишком понадеялись на силу крыльев: воздух, как туманом, заволокло белым и черным пухом.

Были ранены Труб и Лусин, Петри и Ромеро, легкие ранения получили Осима и Камагин, лишь Андре, сражавшийся в самой гуще схватки, не пострадал.

Я поднялся на свинцовую скалу, выпиравшую из золотых недр, чтобы осмотреть поле боя. Меня тревожили успехи: в них было много загадочного. Кругом нас сновали невидимки, грозные воины разрушителей, ни один пока не вмешался в бой ни на нашей стороне, ни против нас, – почему? Сражение было странным, я его не понимал.

Внезапно я услышал знакомый голос, раздававшийся на этот раз не внутри меня, а снаружи, тот голос, который много раз разговаривал со мной во сне, я не мог не узнать его. «Эли, помоги! – надрывался голос. – Эли, помоги!»

Я кинулся на крик и в страшном волнении уже ничего не видел, кроме места, откуда доносился призыв, и ничего не понимал, кроме того, что спешу на помощь другу, может быть, самому искреннему и самоотверженному из тех, которых мы обрели среди разрушителей.

– Эли, помоги! – все отчаянней взывал голос и вдруг оборвался.

И тут я увидел, что Труб с двумя бешеными ангелами атакует Орлана и его телохранителей. Телохранители были уже убиты, Орлан еще защищался. Кричал он! На миг меня охватила свирепая радость, когда я увидел жестокого предводителя разрушителей, отчаянно отбивавшегося от ангелов, – и это чувство, вспыхнувшее и погасшее, было последним отблеском старого моего отношения к Орлану. Под ударами крыльев Труба он упал. И в тот же миг, налетев вихрем, я рухнул на него и прикрыл своим телом. К нам с лазерами в руках бежали Ромеро и Петри.

– Эли, встань, я убью мерзавца! – зарычал Труб и так двинул меня крылом, что я вместе с Орланом отлетел на метр.

И сейчас не понимаю, откуда у меня взялись силы не выпустить его из рук. Ромеро схватил Труба за крыло. Петри встал между ангелом и мной.