«Буду там через 2 часа. Нужно нанять лодку».

Дзинь.

«Что случилось?»

Перезвон колокольчиков. Звуки, которые она слышала, были реальными, а не галлюцинациями. Но тогда…

Неужели все остальное тоже было реальным?

Лора осмотрелась: в нескольких шагах от них лестница, которая вела наверх. В глубине туннеля, в камере, она не могла бы принимать сообщения.

Кастор проследил за ее взглядом.

– Тело Тайдбрингер там… В камере, – произнесла Лора.

Она знала, что человеческие останки в конце цикла исчезнут, но богиня заслуживала большего, чем просто обратиться в тлен.

Кастор кивнул, помогая ей подняться.

– Я позабочусь об этом.

Он зашагал в темноту извилистого туннеля, исчез за первым поворотом. Лора привалилась к камням, представляя, как золотое сияние его силы превращает тело богини в пепел. И вот уже снова послышался плеск воды под его ногами.

Кастор покачал головой.

– Никогда не видел ничего подобного…

– Я надеюсь больше никогда не увидеть ничего подобного, – добавила Лора. – Я расскажу тебе все, но только не здесь.

– Согласен. – Кастор двинулся к лестнице. – Я поднимусь первым, вдруг кто-нибудь караулит. Не подходи близко, еще не вся вода ушла.

Люк со скрежетом открылся. Тусклый свет и вода хлынули внутрь. Лора отступила в сторону, подождав, пока поток не остановился.

– Все чисто! – крикнул Кастор сверху. – Готова?

Лора кивнула, вцепилась в первое кольцо лестницы и подождала, пока руки перестанут дрожать. Зажившая нога отреагировала тупой болью, которая мгновенно исчезла, когда Лора потянулась к следующей ступеньке и постепенно выбралась наверх – к Кастору, застывшему в венце огненного заката.

Сообщение с новым адресом пришло как раз в тот момент, когда они сражались с высокой водой и перебирались через барьеры, установленные вокруг Центрального парка. Нужно было попасть в западную часть города. Местом встречи было указано пустующее офисное помещение, расположенное над заколоченным магазином одежды недалеко от Линкольн-центра[69].

Кастор расплавил замок на двери, чтобы они могли войти, а потом запаял его обратно. Лора огляделась вокруг: судя по гравировке городской печати на стекле, в помещении предполагалось разместить какое-то муниципальное учреждение. Пахло свежей краской, лестничную клетку покрывал пластиковый брезент, а наверху обнаружилось множество пустых офисных каморок, а еще небольшая зона ожидания со столом, диваном и стульями. Окна до самого потолка были заклеены бумагой.

Пустующее и неохраняемое помещение казалось хорошим выбором – и все благодаря Майлзу и его доступу к информации, полученному на время стажировки. Лора надеялась, что Майлз с Ваном уже скоро вернутся. Ей нужно было увидеть собственными глазами, что они оба целы и невредимы.

Кастор стащил пленку, покрывающую диван, и уложил на него Лору. Вконец измученная, она тяжело опустилась на подушки. Надвигались сумерки, фонари в городе не горели, и глаза начинали привыкать к сгущающейся темноте. Новый бог сжал руку в кулак, и его кисть сразу окутало слабое свечение.

– Впечатляюще, – протянула Лора.

– У меня уже лучше получается контролировать силу, – ответил Кастор. – Теперь я могу разгонять ее от нуля до тридцати, а не сразу до сотни.

Она слегка улыбнулась, наблюдая, как он осматривает кухню, исчезает в задней комнате, а потом выходит оттуда с двадцатилитровой бутылью воды на плече, явно предназначенной для кулера, и упаковкой коричневых бумажных полотенец под мышкой.

Опустившись перед Лорой на колени и намочив несколько полотенец, Кастор взял ее за руку и начал сосредоточенно смывать грязь, сажу и кровь. Лора не осознавала, насколько замерзла, пока тепло его кожи снова не коснулось ее. Она попыталась помочь Кастору – поднять руку, когда он закатывал рукав ее рубашки, но тело не слушалось. Впервые за последние дни она позволила себе не притворяться, будто не чувствует ни боли, ни усталости.

«Все из-за этого», – осенило ее. Афина неторопливо и методично манипулировала ею. Все, что она предлагала, должно было отрезать Лору от остальных, чтобы никто из них не догадался об истинных намерениях богини, и укрепить уверенность Лоры в том, что она со всем справится в одиночку.

Кастор ободряюще улыбнулся ей и, схватив новое бумажное полотенце, принялся за другую руку, осторожно оттирая темные пятна на ладонях. Лора наблюдала за ним, и ее сердце было готово разорваться.

Богиня, не будучи смертной, была лишена человеческого понимания мира. Эмоции были не более, чем помехой для ее рационального ума. Но даже Афина, наблюдая со стороны, осознала угрозу, которую для нее представляли друзья Лоры. Когда человек один, управлять им гораздо легче, но, если есть кому его любить, он всегда будет находиться под защитой.

Лора так долго злилась на весь мир, на Агон, но больше всего на саму себя. Дело даже не в том, плох гнев или хорош. Он может придать сил, напористости и сосредоточенности, однако, чем дольше неконтролируемый гнев живет в душе, тем более ядовитым становится.

Даже теперь все ее существо стремилось снова вырваться на волю и с одним только клинком пуститься по следу бога. Образ этого бога пылал в ее сознании. Желание зудело под кожей, и тело дрожало от усилий сохранять неподвижность.

Кастор провел свежим полотенцем по ее шее. Он смыл прохладной водой кровь с ее скулы, и его лицо омрачилось. У Лоры мелькнула мысль, не сломана ли челюсть. Все тело кричало от боли, и она вполне могла не заметить еще одну травму.

Кастор в шутку брызнул в нее водой, чтобы вывести из задумчивости. Лора слабо улыбнулась. К ее удивлению, Кастор занялся ее волосами, осторожно распутывая их смоченными в воде пальцами. Он даже заплел ей косу, только завязать ее было нечем.

Наконец его взгляд остановились на дыре в ее рубашке, заскорузлой от засохшей крови. Сюда вонзился нож. Лора взяла его ладонь в свои руки и заставила посмотреть прямо ей в глаза.

– Я должна попросить у тебя прощения.

Он покачал головой.

– Лора, право же…

– Мне жаль, что я вела себя так, – не слушая его, продолжала она. – Сразу не приняла твою сторону в поисках Артемиды, хотя знала, почему ты хотел ее найти. Не выполнила своего обещания: вместе разобраться, что с тобой произошло.

– Все в порядке, – тихо проговорил новый бог.