Воспоминания о той ночи нахлынули на нее. Лоре не нужно было закрывать глаза, чтобы увидеть это: кровь, размазанную по стенам и полу, тела сестер, брошенные на кровать, темные провалы вместо глаз.

– Они были всего лишь маленькими девочками, – всхлипнула Лора. – Дамара и вовсе была младенцем. Они были невинны!

– Никто из вас не был невинным, – прорычала Афина. – И уж тем более ты, Мелора. Твой отец умер первым, умоляя их пощадить, потом твоя мать – она-то знала, что мольбы не помогут. Я несколько часов ждала твоего возвращения, а когда ты вернулась, Эгиды у тебя уже не было. Я видела, как ты стояла в дверях вашей квартиры и смотрела на подарок, который я оставила для тебя. Но ты не плакала. Не проронила ни звука. Тогда ты была сильнее, чем сейчас.

– Почему ты не пытала меня, чтобы выяснить, что с ней стало? – выдохнула Лора, прижимая руку к лицу. – Почему ты просто не убила меня?

– Мне нужно было, чтобы ты показала, где спрятала щит, – ответила Афина. – И сама отдала мне его. Конечно, как только я узнала о предании, у меня появилась еще одна причина сохранить тебе жизнь. С твоей смертью оно бы тоже исчезло.

Лора вцепилась себе в горло. Всего час назад она уже почти отдала Эгиду богине. Это выглядело как ее собственная идея. Как единственный логичный шаг.

– Все те годы, что ты провела в Доме Одиссея, я наблюдала за твоим жалким существованием, ожидая, что однажды ты заберешь Эгиду или раскроешь место, где спрятала ее, – продолжала Афина. – Я могла бы вмешаться и прийти к тебе в другой форме, расположить к себе, вот только Гермес нашел тебя первым.

Лора тряхнула головой, не в состоянии слушать дальше.

– Я последовала за ним в тот город – мне было любопытно, почему он надел эту личину. И быстро получила ответ. Почувствовала силу отводящих чар, которые Гермес наложил на свой дом. Я не могла ни войти, ни даже приблизиться к нему. Была только одна причина, по которой он пошел бы на все, чтобы отказаться от меня. Только одного смертного он взялся бы так оберегать. И то, что я не могла тебя видеть – лишь улавливала звук твоих шагов, твой запах, – подтвердило мои догадки. – Богиня разглядывала острие своего дори. – Гермес приложил столько усилий, и все из-за неуместного чувства вины. И когда началась эта охота, и я смотрела, как умирает Гермес, я увидела свой шанс. Его сила должна была исчезнуть вместе с ним. Я могла наконец-то пойти к тебе, беспрепятственно.

Тело Лоры налилось свинцом. Из раны на ноге хлестала кровь, била фонтаном с каждым ударом сердца. Лора прижалась спиной к стене, и сырость просочилась сквозь рубашку.

– Но Артемида напала на тебя… – слабым голосом начала Лора.

– Как будто моя сестра могла нанести такой удар без моего согласия, – усмехнулась Афина. – Мы планировали убить всех самозванцев в этом цикле, но она согласилась помочь мне в обмане, как только я рассказала ей о твоей связи с этим мальчишкой, убийцей нашего брата. Но ведь он такой необычный бог, не так ли? Стоило мне почувствовать его силу, и я поняла, что мы не сможем его убить. Не раньше, чем я выясню, кто он такой. Это разозлило сестру, но позволило мне подобраться достаточно близко к другим самозванцам – рука истинного бога должна была покончить с ними.

Слова Артемиды не были бредом, как утверждала ее сестра – это Афина предала Артемиду, не отдав ей Кастора.

– Ты просила Артемиду выследить меня в тот первый день, зная, что я пойду искать его, не так ли? – Лора наконец сложила пазл. – А потом ты просто… смотрела, как она умирает?

– Не всем предназначено вернуться на Олимп, – холодно произнесла богиня. – Только сильнейшие будут признаны Орами[68] и получат позволение пройти через врата еще раз. Артемида допустила ошибку.

Рука Афины метнулась вперед, больно схватив Лору за подбородок.

– Может, пора положить конец твоим страданиям и пойти, наконец, за ним?

Лора подняла на нее взгляд, вкладывая в него всю свою пылающую ярость. Ее разум наполнился ужасом и отчаянием.

– Это не будет добровольным даром, если ты пытками заставишь меня. Ты не сможешь воспользоваться щитом.

– Не смогу. Пока. Однако у меня будет надпись. Я буду знать, как положить конец Агону, – бросила Афина. Лора почувствовала, как ее челюсть начинает хрустеть в тисках ее хватки. – И, когда восстановится моя полная сила, я смогу снова владеть Эгидой.

– Но Рат… Он придет за ней, – прохрипела Лора. – Он не позволит тебе забрать ее…

– После моего окончательного вознесения он станет не более чем червяком, которого я раздавлю каблуком, – заявила Афина. – А вместе с ним и тех, кто осмелился отвернуться от своих истинных богов. Предупреждаю тебя, Мелора, я буду уничтожать все и всех, кого ты любишь, одного за другим, пока ты не приведешь меня к Эгиде.

Сердце Лоры дрогнуло.

Нет.

Только не Майлза. Не Кастора. Не Вана. Не Иро.

Не ее город.

Спокойная уверенность овладела разумом Лоры, утихомиривая хаос мыслей. Она знала, какой сделает выбор. Лица родных встали перед ее глазами. Но даже зная, что их души никогда не обретут покой, она приняла это решение.

Оставался последний выбор. По крайней мере, она будет той, кто его сделает.

«Прости», – подумала она, обращаясь мыслями к Кастору. Ему предстояло встретиться лицом к лицу с последним богом, но обладать Эгидой больше не будет никто и никогда.

Не покалеченной рукой Лора сжала отломанный кусок древка, прикрепленный к сауротеру, и с диким криком вырвала из ноги. Она думала о своих сестренках. О своей бесстрашной матери. Видела лицо отца, мерцающее в свете костра, когда он показывал дочери, как держать рукоять кинжала.

«Перемести большой палец на корешок рукояти, Мелора. Так ты сможешь лучше контролировать удар».

– Нет. – Она повысила голос, стараясь, чтобы слово прозвучало как можно громче и тверже.

Ноздри Афины раздулись.

– Дерзкое дитя…

Лора уставилась на нее сквозь пряди темных волос.

– Я всегда выбираю сама.

И, повернув лезвие, вонзила его себе в грудь.

Лора всегда думала, что смерть это нечто большее, чем это.

Одних забирает Танатос, бог нежной смерти, но для охотников не было доблести выше, чем умереть во время охоты, в погоне за славой. И хотя Лора и не купилась на эту чушь, в ней оставалась крохотная частичка надежды на то, что последняя вспышка боли испепелит ее прошлое, и новая Лора займет достойное место в подземном мире.