– Прошлой ночью он опять меня бросил.

В темных глазах мужчины что-то мелькнуло. Что-то, подозрительно похожее на жалость. Нет. Фелисити не примет ничью жалость.

– Он рассказывает мне, что для меня лучше! Мне такого не надо.

Джон усмехнулся.

– Даже представить не могу ничего другого.

– Никогда не говорите своей жене, что для нее лучше. Ну, в смысле, если понимаете, что лучше для вас, Джон.

Тут он засмеялся, весело и от души. Фелисити продолжала говорить, скорее для себя, чем для него.

– Конечно, он совершенно пустоголовый, но для меня достаточно хорош. И он лучший из всех мужчин. – Она снова посмотрела на Джона. – Он лучший из всех.

– Ключи от этого замка есть только у Ник и Бесперчаточников. – Джон надолго уставился на крыши.

– Могу я хотя бы уговорить вас подежурить у задней части склада, пока я его взламываю?

– Этот замок взломать невозможно.

Фелисити улыбнулась.

– Когда мы с вами познакомимся поближе, Джон, вы узнаете, что я отлично управляюсь с замками.

– Я видел вас с Дьяволом, миледи, поэтому мне не трудно в это поверить.

От этих слов сердце ее пустилось вскачь, а большие карие глаза наполнились печалью. Он не пойдет ей навстречу. Он слишком предан Дьяволу, чтобы впустить ее, даже если и видит, что намерения у нее самые добрые.

– Пожалуйста, Джон, – прошептала она.

– Извините, – сказал он.

Запел соловей, и Фелисити подняла голову на странный звук, столь неожиданный здесь, во дворе склада в трущобах. Не увидела ничего необычного и повернулась обратно к Джону, который… улыбался.

Она наморщила лоб.

– Джон?

– Леди Фелисити. – Низкий голос послышался откуда-то сверху. Она подняла голову и увидела Уита, спускающегося с крыши склада. Он спрыгнул и оказался рядом с ней.

– Раз уж мне придется спасаться бегством вместе с вами, нужно попросить штаны, верно?

Он кивнул.

– Не самая плохая идея.

Его негласная поддержка весьма ее обрадовала.

– Я как раз говорила Джону, что безумно люблю вашего брата. – Одна черная бровь Уита приподнялась. – Поэтому я твердо намерена взломать этот невскрываемый замок, войти туда и сказать ему, что он полный болван, раз не отвечает мне взаимностью. Но на это потребуется некоторое время, а когда собираешься сражаться за мужчину, которого любишь, то хочется сделать это как можно быстрее, сами понимаете.

– Понимаю. Но его тут нет. Он дома.

Она помотала головой.

– Дома его нет. Сначала я пошла туда.

Уит что-то неодобрительно буркнул.

– Поэтому вы понимаете, почему я буду вам крайне благодарна, если вы просто впустите меня внутрь.

Он нахмурился.

– Вы стучали?

– Конечно.

Он поднял руку и кулаком загрохотал в дверь.

– И он не откликнулся?

Фелисити не понравилось выражение его лица.

– Нет.

Его ключ мгновенно оказался в замке, через несколько секунд дверь в громадный склад отворилась. Их встретили тишина и темнота.

– Дьявол? – позвал Уит.

Никакого ответа. Сердце Фелисити ухнуло в пятки. Что-то случилось. Она повернулась к Джону.

– Свет. Нам нужен свет.

Этот крупный мужчина уже спешил за фонарем.

Уит крикнул ему вслед:

– Он уходил?

Джон ответил лаконично, но твердо:

– После того, как вы, ребята, ушли, никто больше не входил и не заходил.

– Дьявол! – снова позвал Уит.

Тишина.

Джон протянул Фелисити фонарь, она высоко подняла его.

– Должно быть, он все-таки ушел, – сказал Уит. – Черт побери, Джон, на этом складе товара на сотню тысяч фунтов, а вы, парни, спите на часах и не видите, как кто-то проходит через единственную чертову дверь, ведущую внутрь.

– Он не проходил через эту дверь, Зверь, – возразил Джон. – Мои люди знают свое дело и выполняют его хорошо.

Фелисити перестала слушать, как препираются эти двое, и углубилась в темноту в дальнем углу помещения. Туда, где находился распахнутый люк, ведущий в зияющую черноту внизу.

Дьявол непреклонно требовал, чтобы этот люк никогда не оставался открытым. И раз он распахнут, значит, внизу, под складом, что-то происходит.

– Дьявол? – она остановилась на краю люка и закричала вниз, в пустоту. Его не может быть там. Он ненавидит хранилище. Ненавидит темноту.

И все-таки… она знала, что он там. У нее не было и тени сомнения.

Фелисити мгновенно оказалась в этой тьме и побежала по длинному, темному туннелю, высоко подняв фонарь и чувствуя, как сердце колотится прямо в горле.

А затем увидела. Проблеск света на земле прямо перед собой. Блеск серебра. Львиная голова – набалдашник его трости. Оружие, брошенное на землю.

Перед дверью, ведущей в ледовое хранилище.

Она схватилась за ручку. Потянула. Заперто. Снаружи. Шесть тяжелых стальных замков в ряд.

Она заколотила в дверь тяжелыми, сильными ударами.

– Дьявол?

Никакого ответа.

Снова заколотила.

– Дьявол, ты там?

Опять нет ответа.

– Дьявол! – Она снова забарабанила, приложила ухо к двери, но не услышала ничего, кроме грохота собственного сердца.

Она поставила фонарь на землю и без колебаний вытащила шпильки из волос. Снова изо всех сил заколотила в дверь, закричала:

– Дьявол! Я здесь!

А затем позвала Уита и Джона. Но дожидаться их не стала.

Вместо этого Фелисити упала на колени и начала трудиться над замками, все это время разговаривая с дверью в надежде, что он ее услышит.

– Не вздумай умереть там, Девон Калм. Мне много чего надо сказать тебе, ужасный ты, чудесный человек…

Первый замок щелкнул, открываясь, она вытащила его из задвижки, швырнула в коридор и немедленно взялась за второй.

– …думаешь, ты можешь просто появиться в доме моего брата и сообщить ему, что любишь меня, не сказав этого сначала мне? Думаешь, это честно? Вовсе нет… и я накажу тебя, заставлю говорить это каждую минуту каждого часа до конца наших дней…

Второй замок открылся, и она тотчас же воткнула отмычки в третий, крикнув:

– Дьявол? Ты там? Любимый? – И забарабанила в дверь.

Тишина.