Он перекатился, поднялся на четвереньки, едва различая мерцание фонаря в темном коридоре. Нужно добраться до нее. Спасти ее.

Любить ее.

Она должна узнать, что он ее любит.

Что она его свет.

Свет. Он удаляется. Эван стоит на пороге.

– Раз я должен жить во тьме, ты в ней умрешь.

Дьявол потянулся к двери, бесконечная тьма хранилища уже заставляла его задыхаться. Нет, только не тьма!

– Фелисити!

Дверь захлопнулась, отрубив свет.

– Нет!

В ответ послышался зловещий звук запирающихся замков. Одного за другим. Его запирают в хранилище.

– Фелисити! – закричал Дьявол. Его охватили страх и паника. Он заставил себя преодолеть головокружение, дополз до двери. Заколотил в нее.

Никакого ответа.

– Эван… – Он снова пронзительно закричал. С темнотой подступало безумие. – Пожалуйста.

Он всем телом навалился на дверь, снова заколотил в нее, зная, что хранилище находится слишком глубоко и слишком надежно скрыто, чтобы часовые снаружи его услышали. И все же он кричал, отчаянно стремясь увидеть Фелисити. Уберечь ее.

Он повернулся. Тьма везде. Стал нащупывать путь по грязной земле, добрался до льда, подтянулся на глыбы, пытаясь найти оставленную тут кирку.

Тьма смыкалась вокруг, тяжелая, тошнотворная, ледяная, но он заставил себя делать глубокие вдохи и искать.

– Да где же она, мать твою?

Он нашел кирку, схватился за рукоятку и пополз обратно к двери, снова выкрикивая ее имя.

– Фелисити!

Но ее не было тут, чтобы услышать его. Он сам ее оттолкнул.

«Я люблю тебя, Дьявол».

Он подтянулся, встал и размахнулся киркой, царапая сталь. И снова. И снова. Он должен до нее добраться.

Еще. Он должен ее уберечь. Еще.

«Ты меня любишь?»

Любит. Он очень ее любит. И в миг, когда он осознал тщетность своих попыток, на него обрушилась истина – у него никогда не будет шанса сказать ей, как сильно.

«Ты заслуживаешь тьмы».

Последний удар отнял у него остатки сил, он сполз на землю и закрыл глаза, позволив тьме и холоду им завладеть.

Не в силах заснуть, Фелисити встала ни свет ни заря и отправилась в дом брата. Вошла через кухню, поднялась наверх, в семейные апартаменты, распахнула дверь в спальню и обнаружила его еще в постели, целующего жену.

Фелисити сразу же повернулась к ним спиной, поднесла руку к глазам и воскликнула:

– Ах. Ну почему?

Конечно, нельзя назвать это самым приятным откликом на открывшуюся ей сцену семейного блаженства, но в любом случае это было куда лучше, чем любые другие вещи, которые она могла бы подумать или сказать. Кроме того, свою задачу ее возглас выполнил.

Прю негромко удивленно вскрикнула, а Артур сказал:

– Черт побери, Фелисити, ты что, стучаться не умеешь?

– Я не ожидала… – Она махнула рукой, оглянулась и увидела свою невестку. Та сидела в кровати, подтянув одеяло к самому подбородку. Снова повернувшись к двери, Фелисити добавила: – Привет, Прю.

– Привет, Фелисити, – отозвалась Прю с улыбкой в голосе.

– Рада тебя видеть.

– И я тебя! Я слышала, у тебя происходит кое-что грандиозное.

Фелисити поморщилась.

– Да уж наверное слышала.

– Ну все, довольно! – вмешался Артур. – Я поставлю замки на все двери.

– У нас стоят замки на всех дверях, Артур.

– Я поставлю еще. И буду их запирать. Два человека, без приглашения ввалившиеся в нашу спальню меньше чем за сутки, это на два человека больше, чем следует. Можешь поворачиваться, Фелисити.

Она послушалась и увидела, что брат с невесткой уже надели халаты. Прю, ждущая ребенка, шла через комнату к симпатичному туалетному столику, Артур стоял у изножья кровати и выглядел… не очень довольным.

– Меня пригласили, – стала горячо защищаться девушка. – Меня позвали! «Фелисити, немедленно приходи повидаться». Можно подумать, ты король, так властно это прозвучало!

– Я не ожидал, что ты появишься так рано.

– Я не могла заснуть. – Честно говоря, она думала, что больше вообще не сможет спать, потому что стоило ей задремать, она тут же видела Дьявола, короля Ковент-Гардена, и то, как он на нее смотрел, и как он к ней прикасался, и как он мог бы ее любить. И едва все это начинало казаться восхитительно реальным, она просыпалась и понимала, что все это ужасная фальшивка, так что вообще не спать куда лучше. – Я все равно собиралась прийти повидаться с тобой сегодня, Артур. Хотела извиниться. Я понимаю, что все это ужасно, и отец куда-то пропал, и мама все время хандрит, но я думаю о том, что случилось два дня назад и… погоди. Кто-то еще ворвался в вашу спальню?

Его брови приподнялись.

– А я все жду, когда ты обратишь внимание. – Он вздохнул. – Меня не волнует случившееся на балу у Нортумберлендов.

Фелисити вздохнула.

– Ну, вообще-то, это должно тебя волновать. Это были… не лучшие минуты моей жизни. Теперь я окончательно погибла.

Он хохотнул.

– Могу себе представить.

– А я думаю, это как раз были твои лучшие минуты, честно, – радостно сказала Прю от своего туалетного столика. – Марвик кажется мне весьма неприятным.

– Такой он и есть, – согласилась Фелисити. – В основном. Но… – Тут она опомнилась и замолчала прежде, чем успела сказать, что то решение, пусть и освободившее ее саму, стало гибельным для Артура и отца, у которых теперь не осталось надежды восполнить потери. Если Артур все еще ничего не рассказал Прю, она совершит ужасное предательство по отношению к брату.

«Даже если он этого заслуживает».

Фелисити вопросительно взглянула на него.

– Она знает, – сказал он.

Фелисити посмотрела на Прю.

– Знаешь?

– Что этот идиот хранил в тайне правду о его финансовом крахе? Ну да, знаю.

От удивления Фелисити открыла рот. Конечно, она не ожидала, что невестка будет выть и рыдать, услышав о финансовой катастрофе, но не ожидала и того, что она будет такой… ну, откровенно говоря, счастливой.

Она посмотрела на брата.

– Что-то произошло.

Брат долго молча смотрел на нее.

– О да, кое-что произошло.

Возможно ли, что герцог отказался разрывать помолвку? Для такого он достаточно сумасшедший. Он мог это сделать – просто чтобы наказать Дьявола. А как бы сильно Фелисити ни злилась на Дьявола, как бы сильно он ее ни обидел, наказывать его она не хотела.