Хотя северная часть Крыма представляет собой равнинную и бесплодную степь, южное побережье красиво разнообразит пышная растительность, холмы и скалы. Долины Байдара и Чурук-Су с виноградниками, садами и хлебными полями, перемежаемые конической горой Тепе-Кермен, увенчанной крепостью Чуфут-Кале, пещерами Успенского монастыря и Инкермана, а также горами и утесами вокруг еще более возвышенного Чатыр-Дага радуют взор путника после однообразного путешествия по северным равнинам; в то время как весь полуостров усыпан бесчисленными памятниками бурных веков прошлого, начиная от места древнего храма Дианы и руин каменной крепости Керменчик, обители тавроскифского царя Скилура[262], до замков и крепостей генуэзцев, мечетей и дворцов более поздних монгольских ханов, садов и бань Бахчисарая, а также татарских и еврейских кладбищ и гробниц.

Скала Мангуп, на вершине которой стояла крепость, на протяжении не менее одиннадцати веков принадлежала исключительно готам. Внизу, в долине, все еще были видны развалины украшенной фресками греческой церкви, окруженной могилами со знаком креста, а в замке – следы древнего прекрасного дворца высотой в два этажа, покоившегося на просторной террасе, на которую вела красивая лестница. Когда их соотечественников изгоняли с равнин, мангупские готы сохранили свои позиции в этой крепости среди холмов, которую защищали две стены, преграждавшие вход, а третья охраняла долину со стороны Инкермана; и они жили там под владычеством христианских владык до второй половины XV века, когда в 1475 году этим местом овладели турки. Через восемнадцать лет после этого события крах довершил случайный пожар, разразившийся в городе, в котором тогда находился небольшой гарнизон мусульман, и уничтоживший все, кроме Акрополя и нескольких каменных зданий. Последние поселения греков в Крыму находились в Феодоро, крепости на мысе Инкерман, ниже которой была раскопана аккуратно построенная целая византийская церковь; Алексей, один из их князей (подчинявшихся Константинополю), в XV веке отнял Балаклаву у генуэзцев, но через несколько лет сам был изгнан; а в 1475 году турки полностью уничтожили греческую колонию и разместили в Феодоро гарнизон, а замок при них впал в полное запустение, хотя и сто лет спустя греческие надписи и геральдические эмблемы все еще читались на зданиях и общественных воротах. В то же время Балаклава попала в руки мусульман, в которых и оставалась до тех пор, пока в 1780 году тех не изгнали ее следующие хозяева греки-арваниты; генуэзцы называли ее Чембало и в 1365 году отняли ее у бывших владельцев-херсонесцев, а после ее взятия князем Феодоро ее вновь захватил генуэзский кондотьер Карло Ломеллини, отправленный с этой целью из Италии с флотом в двадцать судов и прибывший в гавань с армией в 6 тысяч человек. Современная крепость обязана своим основанием Генуе. Предприимчивые граждане этой некогда могущественной и надменной республики – которые, как говорится в хрониках, основывали поселения в Крыму еще в конце XIII века и которые менее чем за двести лет приобрели почти абсолютную власть на полуострове, – еще задолго до того имели фактории в Константинополе и, похоже, создали товарную базу в Солдайе, за которую платили дань половцам за некоторое время до того, как монголы вторглись в Европу. Когда Тавриду захватил улус Джучи, который предал Солдайю огню и заставил половцев искать приюта в Молдавии, генуэзцы поспешно вывезли свои товары в Византию; но примерно тридцать лет спустя вновь появились на тамошних берегах и, приплыв на нескольких кораблях в бухту Феодосии, высадились у руин, где прежде стоял этот знаменитый милетский город, и монгольский хан Оран-Тимур, правивший в Эски-Керме-не, уступил им там небольшой участок. В 1280 году были построены первые дома города Каффы, и он быстро приобрел такую важность, что в течение десяти лет ему удавалось охранять собственный порт и отправить три галеры на помощь Триполи, который тогда находился в плотной осаде сарацин. Колония в Каффе вскоре расширила свое влияние, и ей на смену пришли новые поселения в Керчи, на Тамани и Азове; генуэзцы распространились по берегам Черкесии и Мигрелии в Грузии, так что в Трапезунде и на противоположном берегу Черного моря можно по сию пору видеть множество генуэзских замков, а от татар в России они получили монопольное право на вывозную торговлю пшеницей и солью. Но в их торговле и привилегиях им отчаянно противостояли алчные и ненавистные соперники-венецианцы, с которыми они часто сталкивались в византийских водах и вели долгую и смертельную войну. В 1295 году генуэзцы перерезали всех своих противников, которые обосновались в пригороде Константинополя; и в следующем году, чтобы отомстить за это преступление, венецианский флот вышел из Адриатики и, разгромив генуэзские корабли в жестокой битве на Босфоре, внезапно обрушился на Каффу с двадцатью галерами и сжег город дотла. Но генуэзцы, не обескураженные этим бедствием, вернулись на следующий год и приступили к восстановлению разрушенного города, который восстал из пепла так быстро, что в 1318 году папа создал там епархию, а ее купцы заложили крепость в устье Днестра. Все их колонии в Черном море находились под управлением консулов под началом подеста, которые, назначенные метрополией, жили в Греческой империи, в предместье Константинополя Галате.

В 1343 году между колонистами и татарами началась война; римский папа Климент VI объявил крестовую войну для защиты генуэзцев, а Джанибек, золотоордынский хан, осадил Каффу. После затяжной блокады горожане все же его отбили и, опасаясь нового нападения, постарались укрепить свою территорию более прочной и совершенной системой валов и бастионов, и до сих мор там отчетливо видны остатки великолепных стен с башнями на флангах, окруженных глубоким рвом, строительство которых начал в тот период венецианский архитектор Готтифредо де Дзоальо и закончил в 1386 году Бенедикт Гримальди. Южная, самая прекрасная башня на этом валу посвящена Клименту VI в благодарность за его старания по их защите, и об этом гласит надпись на итальянском языке; вероятно, строители брали материалы для работы из находящихся неподалеку руин древнегреческого города Киммерик на склоне горы Опук. Таким образом Каффа разрасталась, пока, по словам ее историков, не сравнялась величиной и населением с Византием, а по обширной торговле и богатствам даже значительно его превзошла. В 1365 году генуэзцы подчинили греческие города Солдайю и Балаклаву, которые платили дань монголам, и получили в дар от хана Дешт-и-Кип чака все побережье между этими поселениями. Судак, он же Солдайя, чье возникновение восходит к самым далеким временам, еще в VIII веке имел собственную епархию; и хотя тогда она подчинялась Восточной империи, все же ею управляли собственные князья или герцоги. Четыреста лет спустя греческие колонии в Крыму пали перед натиском половцев, которые после тридцатилетнего господства в свою очередь были покорены монголами, и Солдайя, оставаясь данником Дешт-и-Кипчака, через несколько лет вернулась к грекам. Так продолжалось до тех пор, пока ханы Золотой Орды не обратились в нетерпимую мусульманскую религию, и татары изгнали христиан, а все их церкви превратили в мечети, хотя после протеста папы Иоан на XXII, направленного хану Узбеку в 1323 году, к ним вернулись их прежние владения и привилегии. Однако время господства греков в Крыму близилось к концу: Солдайя с ее последними поселениями 18 июня 1365 года вошла во владения генуэзцев. Те немедленно стали укреплять город новыми бастионами и построили над скалами, нависающими над заливом и неприступными со стороны морского берега, огромную крепость в три части, обороняемую со стороны долины огромным валом и десятью башнями, которые по-прежнему неплохо сохранились среди заброшенных руин вокруг. Над входными воротами помещен барельеф, изображающий святого Георгия с драконом и геральдический щит дожа Адомо, а надпись ниже гласит, что крепость построена в 1385 году, когда консулом и управляющим Судаком был благородный и могущественный господин Джакопо Горсеви. В нижнем замке располагались резервуары, которые наполнялись при помощи акведука из глиняных труб дождевой водой с окружающих холмов и могли в течение многих лет обеспечивать гарнизон питьевой водой; а церковь в той же части крепости пять раз перестраивалась в соответствии с вероисповеданием тех, кто ею обладал, так как сначала она возводилась как монгольская мечеть, затем была превращена в греческую церковь, после этого приспособлена для генуэзских католиков и снова переделана в татарскую мечеть, а позже была повторно освящена по православному обряду. Средняя часть крепости, Катара-Куле, построена на уступе крутого утеса; а третья – Девичья башня – венчала его вершину, и там постоянно находились часовые, поскольку из нее открывается полный обзор входа в гавань, укрепленного и защищенного города, прилегающей плодородной местности и необозримой глади моря.