сердишься, — сказала она, красиво надув губы. — Это потому, что Мойра заставила тебя ждать?

Ему не хотелось принимать ее игру. Он просто смотрел. Великолепна как всегда — умная, элегантная, ослепительно красивая. Было время, когда он подумывал жениться на ней — она бы замечательно украсила его президентский имидж. Но он устоял перед искушением, и очень кстати. Все-таки она слишком взбалмошная женщина, непредсказуемая и чересчур требовательная. Зачем ему незакрепленные пушки на палубе в шторм?

— Томас, дорогой, ты всерьез думал, что я домашнее животное? Ты свистнул, и я прибежала?

— Да ни о чем я не думал! — вспылил Уоринг. — Вот разве что о том, что лучше бы я тебя никогда не видел!

— А вот и нет! На самом деле ты думаешь: «Ты потрясающая, Мойра. Ты красавица, богиня. Я должен увидеть тебя, Мойра. Приходи и спаси меня». — Она рассмеялась. Улыбка у нее была чертовски соблазнительной.

— Да. Наверное, было бы неплохо, приди ты пораньше. А теперь нам нечего обсуждать. — Уоринг чувствовал, что сейчас начнет раздражаться и защищаться. Спорить не хотелось. Хотелось, чтобы его оставили в покое. — Не знаю, заметила ли ты, что парламент распущен и мне теперь предстоит бороться на выборах.

— И ты, конечно, выиграешь, дорогой. Я предсказываю взлет твоей карьеры.

— Хорошо, что ты так думаешь. Насколько я понимаю, сейчас вряд ли кто оценивает мои шансы так высоко.

— Общественное мнение может измениться в один миг, — она щелкнула длинными пальцами. — Я вовсе не удивлюсь, если завтрашняя попытка окажется самой большой ошибкой за короткую карьеру короля.

По желудку Уоринга пробежала холодная волна.

— Постой, ты что-то знаешь?

— Раньше ты не особо вникал в мои планы, — она зло улыбнулась.

— Перестань, Мойра. О чем ты говоришь? Не было никакого «раньше». Я никогда не просил тебя что-то сделать для меня.

— Тебе и не нужно просить, дорогой. — Она подошла к кровати, села и вызывающе откинулась назад. — И так понятно. Я же говорила, что помогу тебе, чем смогу. Вот, например, Тедди вышиб себе мозги. Самоубийство. С ним никого не было. Ты в самом деле полагаешь, что такой неуклюжий бездельник, как Тедди, сам справился бы с таким ответственным делом?

Уоринг уставился на нее.

— Ты мне ничего не говорила.

— Правда, милый? — спросила она с сильным португальским акцентом. — Не поздновато ли тебе становиться брезгливым?

Уоринг почувствовал, как по телу поползли мурашки.

— Боже мой, Мойра, да ведь не было ни малейшего намека на то, что смерть Тедди — не самоубийство…

— Ну, Томас, — мило упрекнула она, — ты напрасно беспокоишься.

— А вот ты, я смотрю, совсем не беспокоишься, — сказал он ей. — Это же не игра. Я не имею ни малейшего отношения к смерти этого человека.

— Боишься крови, мой воспитанник? — Она рассмеялась, откинув голову назад, обнажая свою длинную красивую шею.

Ее небрежная распущенность всегда изумляла и пугала его. Она же только что едва не призналась в убийстве Тедди — на что она еще способна? А Дональда тоже она убила? Нет, это же абсурд какой-то!

— В любом случае, — меж тем говорила она, — послезавтра твоим заботам конец. Никому не будет пользы от этого доморощенного короля и его жалкого советника.

— А что будет послезавтра? — холодея, спросил Уоринг. — Что ты хочешь делать, Мойра?

Она выпрямилась на постели.

— О, посмотри на себя. — Она рассмеялась дразнящим смехом. — Ты опять начал интересоваться своей Мойрой?

— Мойра, у меня нет настроения! — Он шагнул к ней. — Что ты задумала?

— Ты уверен, что хочешь знать? — Она ухмыльнулась. — Смотри-ка, и правда заинтересовался!

— Я серьезно. Либо говори, либо убирайся к черту.

— Да, что-то с тобой стало невесело, — пожаловалась она, накручивая на палец прядь волос.

— Да говори же ты, черт возьми!

— Как это у вас говорят? «Живи прессой, умри в прессе»? Так? — Она снова рассмеялась и легла на кровать, позволив своей короткой красной юбке задраться вверх совсем уж неприлично, обнажив роскошные бедра.

— Пресса… — Он тупо уставился на нее. — Ты… знаешь?

— Конечно. А как ты думал? — Она игриво посмотрела на него. — Да не волнуйся ты. Никому я не выдам твой секрет. Ни одна живая душа не узнает. — Она голосом подчеркнула слово «живая». — Ладно, раз уж ты не собираешься отнести меня в постель, — сказала она, снова садясь, — мог бы, по крайней мере, принести мне выпить.

— Послушай, давай закончим со всем этим, — Уоринг потер лоб. — Уже поздно, я устал, а с завтрашнего дня по уши влезу в предвыборную кампанию. Времени совсем не останется. Видеться не сможем. Как ты считаешь?

— Даже так… — протянула она, насмешливо наблюдая, как он вышагивает перед кроватью.

— Ну, сделаем перерыв. Так было бы лучше всего.

— Нет уж, милый мой, — она забралась на кровать с ногами. — В этом деле мы вместе. Ты же сам мне позвонил, помнишь? — Ее голос вдруг стал ледяным. — Ты хотел, чтобы я делала за тебя всю грязную работу, а теперь хочешь от меня отделаться?

— Да ничего я не хочу, — против воли он все-таки стал оправдываться. — Просто подумал, что этот этап закончился. Пришло время разойтись.

— Ах ты червяк! — внезапно закричала она. — Ты что же, принял меня за одну из твоих шлюх? Мы заключили сделку, милый мой. Мы партнеры. И я тебе нужна куда больше, чем ты мне. Не забывай об этом.

Уоринга эта гневная вспышка застала врасплох. Он остановился и растерянно посмотрел на нее. Лучше бы не смотрел. Ярость так исказила ее черты, что лицо превратилось в злобную пугающую маску. Впрочем, изменение было мимолетным. Настроение Мойры вновь изменилось.

— Не заботься о выборах, Томас, — сказала она тихо и как-то по-дружески. — Ты устал. Понимаю.

— Что ты говоришь! Как это я могу не заботиться о выборах?! — Он покачал головой. — Да ты понятия не имеешь, сколько всего надо сделать. А ведь выборы — это только половина проблем. Этот идиот Роутс организовал новую роялистскую партию,