Одегард пальцами показал полукруглый плавник с торчащими шипами.

– В целом граница не «горячая», но беспокойная, – продолжил Рэй. – По ту сторону находился небольшой халифатский поселок погонщиков алпаров[17], которые то и дело лезли на нашу сторону в поисках убежавшей живности. А еще в поселок время от времени приезжали рюффи – это такие халифатские головорезы, промышляющие вдоль всей границы. Они вроде как и за границей присматривают, и разбойничают, и контрабандой занимаются. Короче, те еще людишки, родную маму за насвай зарежут.

Одучи и Рэнт замолкли, пододвинулись ближе, с интересом слушая рассказ.

– А у нас в отряде парнишка был, Андерс Хауген, худосочный такой, тихий. Я уж не знаю зачем его каждый сезон в самооборону посылали, покрепче ребят что-ли не было, но я с ним сталкивался почти на каждой вахте. А он такой, знаешь, внешне безобидный, нескладный какой-то, ушастый и конопатый. Стрелял плохо, бегал тоже.

– Прямо как Одучи, – прокомментировал с хитрым прищуром Рэнт, косясь на урсулита.

Тот в ответ несильно ударил его лохматым кулаком в плечо.

– В общем, очередная смена, – Одегард вошел во вкус, его голос сделался более выразительным. – Ближе к вечеру оператор сообщил, что кто-то вырубил «змеиный глаз» в шестом секторе. Поехали проверять – на броневике и двух трициклах. И как назло, буря поднялась, все приборы статикой забило, а прямая видимость – метров сто, не больше. Короче, мы к границе жмемся, чтобы мимо сектора не проскочить, и тут замечаем халифатский яйцетряс – такая машина, похожая на кусок мусора с шестью колесами, плод фантазии местных умельцев. Обычно, на таких разъезжали пастухи, но иногда под них подделывались всевозможные преступники и террористы. Ну и, в общем, мы за этой таратайкой припустили. Один раз сблизились, рожу водилы увидели – как сейчас помню, рябой, нос крючком и усы такие длинные, аж развеваются на ветру. Мы вдоль дороги предупредительными пальнули, «ревун» включили. А этот урод в нас гранатой швырнул и газу поддал. Мы только успели в стороны разъехаться, а когда на дорогу вернулись этот усатый придурок уже в буране исчез. И так прямо нас это разозлило, что искали его пока батареи красным мигать не стали.

– А чего вы ответный огонь не открыли? – удивился Ярвис.

– На трициклах стационарных пулеметов нет, а на броневике… Так в том и прикол, что на пулемете сидел этот самый Андерс! А он то ли затупил, то ли не успел на гашетку нажать, уже неизвестно. Ну и когда мы уже из сил выбились, кто-то возьми и ляпни, что, мол, это все Андерс виноват, мог срезать дриттсека одной очередью. А теперь, как на базу возвращаться? В общем, паренька загрузили по-полной, он аж лицом посерел. А потом как вскочил, как запрыгнул на трицикл – и в сторону границы! Мы за ним, но он уже на ту сторону умчал.

– Психанул пацан, – предположил Мартин Гавел, подсевший к столу.

Норвежец смочил горло соком, расправил рыжие усы. Продолжил:

– В общем, мы у пробоя сидим, друг на друга смотрим. Что делать? А, главное, куда Андерс подевался? Связь пытались с ним наладить, да без толку. Ну, подумали, все, либо дезертировал вместе с казенной техникой, либо головой тронулся. Кто-то предположил, что он погоню продолжил, но остальные лишь посмеялись – парнишка никогда смелостью не славился, даже, скорее, наоборот. И вот уже буря закончилась, почти стемнело. Смотрим – фары со стороны халифатской территории приближаются. Приметные такие фары, знакомые. И быстро приближаются, что характерно, торопливо. Мы на всякий случай их на прицел взяли, а это – без дураков! – наш Андерс на трицикле катит! И того самого усатого дриттсека с собой тащит, прикиньте?

Ярвис громко хмыкнул, Одучи удивленно заворчал.

– Оказалось, что Андерс после наших шуток не хило так разозлился, – продолжил Рэй. – У него, видишь ли, накипело за все это время. И он в одну рожу помчался вслед за этим мужиком в тарантасе. А тот уже добрался до поселка, а это, на секундочку, двадцать километров от границы. Переоделся, сидит такой со своими друзьями, чай попивает, над нами смеется. И тут вваливается наш Андрисик, взмыленный, злой и с оружием наперевес. Ничего не объясняя хватает за шкирку усатого и вместе с ним сваливает в ночь. Местные пока сообразили что произошло, пока организовали погоню, наш паренек уже с халифатской территории слинял.

Последние слова Рэя потонули в дружном хохоте собравшихся контракторов. Норвежец выдержал паузу, с широкой улыбкой закончил:

– Самое примечательное, что этот усатый дриттсек оказался самым настоящим рюффитским рахмилем…

– Кем? – переспросил Гарин.

– Ну, типа нашего лейтенанта, младший офицер, – пояснил Одегард. – Мы когда на базу вернулись, нас вся застава высыпала встречать. Андрису потом благодарность объявили за храбрость и бдительность. Он аж расчувствовался, драя туалеты в наряде за самовольное оставление группы.

Последние слова Рэя потонули в дружном хохоте контракторов. Норвежец с довольным видом оглядел собравшихся, остановил взгляд на Гарине.

– Это я, собственно, к чему, – сказал он. – Все мы иногда психуем, и становимся сами на себя не похожи.

Гарин ничего не ответил, разглядывая стакан с соком.

– А вот у нас был случай…, – начал было Мартин, но его бесцеремонно перебил возглас Иовы.

– Мы сегодня тоже оторвались! – он уселся на скамью, скрестив ноги и поддернув штанину комбинезона. – Всех положили! Я одному иглами всю рожу исполосовал!

– Одучи каюра поломал, – с гордостью дернул головой урсулит. – Напополам.

– Серьезно? – удивленно спросил Рэй, хитро улыбнувшись. – Прямо пополам?

– Одучи сильный. Босс видел.

– Так и было, – утвердительно кивнул Юрий, пряча улыбку в усы. – Прямо вдоль порвал, от пяток до макушки.

Хихикнул Маракши, тихо рассмеялись подсевшие за край стола Журавлев и Гречин.

– Суров, – уважительно хлопнул урсулита Ярвис. – Прямо как я.

– Все это ерунда, мужики, – отмахнулся норвежец. – Всем вам далеко до Киры.

– Чего это? – буркнул Иова, косясь по сторонам.

Юрий тоже бросил быстрый взгляд влево и вправо – девушки в кубрике не было.

– Ее можно было одну на эту посудину запустить, – Одегард большим пальцем указал себе за спину, в направлении оставшегося далеко за бортом транспортника. – Я только успевал ее одергивать чтобы сильно вперед не убегала.

– А как она того парня срубила? – поддакнул Журавлев.

– Мы пока радиорубку взламывали, к нам за спину придурок один с ружьем подкрался, – подхватил историю Рэй. – Я даже ничего понять не успел, а Кира уже назад выключенную гранату швырнула – и прямо тому в лоб. Тот словно шкаф упал, даже пыль поднялась.

Вновь дружеский смех.

– Вот ведь, – прокомментировал Гавел. – Вроде мелкая, а надо ж!

Гарин мог бы рассказать кто такая Кира Аоки и на что способна, но, конечно, не стал этого делать.