Эвридика приподнялась с мягких подушек и бросила в серебряную раковину массивный шарик.

Мелодичный звук мгновенно поднял с ложа задремавшую под утро рабыню, ожидавшую в соседней комнате пробуждения хозяйки.

Рабыня бесшумно вошла в полутемный покой повелительницы и, двигаясь тихо, словно тень, отдернула от окон занавеси, затканные яркими экзотическими цветами. Такие же занавеси скрывали спальное ложе Эвридики, имеющее форму ладьи, украшенной инкрустациями из перламутра, слоновой кости и золота.

Эта рабыня была единственной прислужницей, имеющей право видеть Эвридику в постели. Посвященная во все тайны искусства косметики, сохраняющей свежесть и красоту, рабыня-египтянка, не дожидаясь приказаний, налила парного молока ослицы в большую серебряную чашу. Мягкой губкой смыла с лица, шеи и плеч еще сонной госпожи тонкий слой благоухающей мази. Затем рабыня протянула руки к постели. Окончательно проснувшаяся Эвридика оперлась на её руки, приподнялась и села на краю своего роскошного ложа. Рабыня накинула на плечи своей повелительницы, одетой только в тунику из тончайшего полотна, короткий хитон из розового мягкого шелка, одела на ноги золоченые сандалии, придвинула к ложу, на краю которого всё еще неподвижно сидела Эвридика, небольшой столик с инкрустациями из панцирей черепах, на котором в стройном порядке расставлены были многочисленные флаконы с серебряными пробками, перламутровые коробочки и стеклянные баночки с таинственными мазями, притираниями и благоухающими маслами. В продолжении получаса рабыня с необычайной ловкостью растирала, массировала лицо, плечи, руки Эвридики настойками и маслами, пользуясь при этом то мягкими салфетками, то толстым жестким полотном, то нежными губками, смоченными в благовонных маслах.

Наконец Эвридика переместилась с ложа в удобное кресло, обитое мягким леопардовым мехом. Рабыня развязала сетку из золотых нитей, придерживающую по ночам волосы госпожи. Иссиня-черные локоны рассыпались по обнаженным плечам. Рабыня начала осторожно расчесывать волосы своей повелительницы.

– Заплетай волосы потуже! – приказала Эвридика.

Когда прическа была закончена, она резким тоном скомандовала.

– Позови скорее Анувия и жди моего вызова!..

Через минуту в покои Эвридики вошел невысокий старик с умным и хитрым взглядом, проницательными, бегающими глазками на желтом, как морской, песок, лице.

Он поклонился с почтительностью союзника и спокойно остановился перед Эвридикой.

С минуту продолжалось молчание, затем старик приосанился и произнес с оттенком упрека.

– Ты не боишься, если кто-нибудь увидит меня здесь?

Эвридика загадочно улыбнулась.

– Не беспокойся! Мне необходимо было переговорить с тобой об очень серьезном деле. Сделать это я могу только в утренние часы. Сейчас Птолемей готовится к священной церемонии, и у нас с тобой есть немного времени.

– Что доставило мне честь переступить порог твоей опочивальни? – подобострастно спросил маленький старик, глазки которого быстро бегали по роскошным покоям, словно изучая каждую подробность всего находящегося здесь.

– Надеюсь ты помнишь причины нашей дружбы?

На хитром лице Анувия появился испуг.

– Мой повелитель, твой брат Кассандр, повелел мне исполнять любое твое приказание.

– Вот именно. Любое!..

– Соблаговоли указать мне твои желания, – медленно произнес старик.

Подобно разъяренной тигрице вскочила Эвридика. Сверкая глазами, прошептала на ухо своему сообщнику.

– Агнесса немедленно должна исчезнуть из Александрии!.. Немедленно!.. Она должна умереть!..

– О, повелительница, – с ужасом прошептал Анувий, – почему ты желаешь её смерти?

– Я ненавижу эту афинянку… Знай, – что Птолемей изменник! Он любит Агнессу!.. Понял теперь?

– Он любит её талант! Как любит всё истинно прекрасное. Не более того. Агнесса же любит его брата Менелая, и Менелай любит её, – задумчиво прошептал Анувий.

– Птолемей настолько увлечен ею, что почти каждый вечер наслаждается её пением…

– Голосом Агнессы восхищается вся Александрия!..

– Замолчи и не перебивай. Мой муж не скрывает ни от кого своего увлечения. Агнесса любит Менелая!.. Ты ошибаешься. Афинянка слишком хитра!.. Но меня ей перехитрить не удастся. Какая женщина не мечтает стать первой в государстве? Сегодня она любит Менелая, а завтра…

– У тебя нет соперниц, прекрасная Эвридика!..

– И не должно быть!..

– Тебе ли бояться соперниц? Ты из знатного рода Антипатра. Ты родила Птолемею сына, скоро у вас появится второй ребенок.

– Агнесса моложе меня!.. И красивее!.. Она похожа на Таиду, которую Птолемей не может забыть до сих пор. Довольно слов, Анувий… Агнесса должна умереть!.. Это простая самозащита с моей стороны.

Анувий низко склонил свою хитрую голову.

– Да, ты права, Эвридика… Соперница не должна стоять у тебя на дороге, если тебе это не нравится. Но почему ты не пошлешь к ней кого-нибудь другого? Мало ли у тебя более подходящих и более молодых слуг? Я человек слабый, мое оружие слово, а не кинжал. Убить любимицу и гордость Александрии…

Эвридика злобно рассмеялась. Её холодные глаза буквально пронзили Анувия.

– Безумец, – прошипела она, – я дочь Антипатра, сестра Кассандра, ты думаешь со мной можно спорить? Запомни, средства предоставляю придумать тебе самому. В этом деле тебе нет равных. Но, если ты не выполнишь моего приказа, то… Твоя голова заплатит за её жизнь. Птолемей тут же узнает, что ты отправляешь моему брату все сведения о делах моего мужа без его ведома. Запомни, Птолемей жесток в своей мести!.. Он не прощает измену!..

Хитрое лицо Анувия исказилось от страха…

– Я повинуюсь!..

– То-то же! – гордо произнесла Эвридика.

В эту минуту она была удивительно похожа на своего брата Кассандра.

Едва Анувий покинул покои Эвридики, в опочивальню вошли несколько рабынь.

– Голубой хитон с вышивкой из жемчужин и мой любимый гиматий, – приказала Эвридика.

Опытные руки рабыни-египтянки, единственной, имеющей право прикасаться к великолепным волосам повелительницы, поправили драгоценные шпильки, украшенные крупными жемчужинами, и затем рабыня бросила взор на тяжелый гиматий, вытканный из серебряных нитей, который четыре рабыни осторожно вынули из громадного сундука.

– Что нового в городе? – спросила Эвридика молодую рабыню, усердно шнурующую золотые сандалии.

– Весь город заполнен народом. Много знатных гостей. Вчера поздно вечером во дворец прибыл Селевк со всей своей семьей. Птолемей очень рад его приезду.

– Благодарю тебя, Дафна! – произнесла Эвридика. – А что Агнесса?

– Агнесса и Менелай только что в великолепных носилках отправились встречать саркофаг с великим Александром. Я слышала, что афинянка будет возглавлять шествие плакальщиц из самых красивых девушек Александрии.