— Не спеши. — Хейграст поднял руку. — Серый он серый, но не простой. Поддевка-то под доспехами не дешевле самих доспехов. Не чета тому, что я видел у убитых серых в северной цитадели Эйд-Мера. Зубы у него вполне человеческие. Да и подорожные вряд ли наместник раздает кому попало.

— Если только эта подорожная его, — усомнился Швар.

— Его, — уверенно кивнул Хейграст. — Будь она не его, чего бы тогда главарь махал ею, приказывая убить пленного?

— Ну смотри, — сплюнул Швар. — Только разбирайся быстрее, а то с помощью Эла вечером будем в Заводье, там уже наместник в командирах.

— Разберемся! — ответил Хейграст. — Дженга!

— Здесь я. — Банги спрыгнул с повозки. — Еще будут какие-нибудь задачи кроме как охранять лошадей, на которых никто не собирается нападать?

— Нет. — Хейграст показал на тело Боки. — Как ты сводишь расчеты со своими охранниками в таком случае?

— Это не касается никого из посторонних, — пробурчал Дженга, но, поймав вспыхнувший взгляд Друора, добавил: — Но тебе я скажу. Я должен уплатить его семье жалованье за два года вперед. Либо оформить свои обязательства у ближайшего судьи. В Заводье или в Глаулине.

— Хорошо, — кивнул Хейграст. — А что ты скажешь про это? — показал он на собранные монеты и золотые украшения.

— Особых ценностей нет, — прищурился Дженга. — Но все вместе потянет на хорошую сумму. Думаю, что здесь не меньше пол-лиги золотых наров. Эти ребятки порезвились!

— Они не резвились! — крикнул Швар. — Они грабили и убивали! Или ты считаешь резвостью, что после их грабежа не оставалось вдов и сирот, а одни трупы?

— Ладно! — Хейграст поднял руку. — Мы на земле Салмии и поступать должны по салмским законам. Тем более что в отряде у нас два салмских гвардейца. Дженга, составь опись драгоценностей и денег. Затем подели пополам по ценности. Постарайся, чтобы драгоценности и все громоздкое было в одной половине, деньги в другой. Первую половину Швар сдаст наместнику. Вторую — раздели между членами отряда. Нас здесь дюжина без одного. Я, Лукус, Саш, Дан, Линга, Ангес, Швар, Титур, Друор, ты и этот Тиир. Думаю, что вопросов с ним у наместника не возникнет. По правилам, доли погибших Боки и Маркипа, — Хейграст взглянул на склонившего в согласии голову Швара, — должны состоять из пяти частей каждая. Так что поделишь в итоге все на дюжину и еще девять частей. Долю Маркипа отдашь Швару для передачи его семье. Долю Боки — Друору. Остальные части раздай. Мою, Лукуса, Саша, Дана и Тиира отдай Лукусу. И все это надо сделать быстро.

— Ясно, — усмехнулся Дженга, выцарапывая из-под грязной куртки чистый лист бумаги. — Хотя времени мало ты даешь, да и не нанимался я к тебе, нари, в интенданты. Но быстрее и лучше меня это никто не сделает. Тем более что действительно за охрану лошадок и мне что-то причитается. И все-таки это может задержать выход отряда до того, как Алатель поднимется над лесом на три ладони.

— Собирай все в мешок, — посоветовал Хейграст. — Сочтешь, когда придет время предавать Боку земле. Дан тебе поможет. В его честности мне тоже не приходилось сомневаться. И уж извини, банги, но все эти доспехи на том берегу придется грузить на твою повозку. Мы обязаны сдать оружие в арсенал наместника. Конечно, каждый член отряда имеет право обновить свое вооружение…

— Не советую, — скривился Дженга. — Если только отдать кому-то свистящий меч. Но меч у тебя за спиной, нари, много лучше.

— Я, с вашего разрешения, возьму меч себе, — крякнул Швар. — Что, если научусь извлекать из него свист? Тогда и пойду на авглов! Да и десять золотых на дороге не валяются!

— Согласен, — кивнул Хейграст. — Только следуя твоей логике, надо еще идти и на деревни дерри. Ведь и дерри были среди этих разбойников? И числом превосходили авглов! Лучше отдели от этой кучи доспехи Маркипа. Надо передать их его семье. И это, — показал нари на серые доспехи, — Лукус, прибери. Саш!

— Да.

Саш подошел к Хейграсту:

— Я слушаю.

Хейграст молча отошел в сторону, достал из-за пазухи кусок ткани. Саш развернул его, осмотрел, поднял голову.

— Да, — кивнул Хейграст. — Письмо на валли, но знать его содержание всем необязательно.

— Хейграст, — подошла, потирая руку, Линга, — могу я попросить тебя кое о чем?

— Да, конечно. — Хейграст поднял брови.

— То, что будет считать Дженга. Моя часть… — Девчонка запнулась. — Пусть она тоже будет у Лукуса.

Отряд переправился на берег, когда Алатель уже поднялся над верхушками эрнов. Лошади почувствовали под ногами наконец-то по-настоящему твердую землю и, несмотря на вновь залепившую их по брюхо грязь, были бодры. Доспехи перевезли на лодках, отталкиваясь от зыбкого дна длинными шестами, и погрузили на повозку Дженги. Банги поворчал немного, смещаясь со своего ящика к самому передку, но, когда Титур устроил ему из захваченных на острове одеял мягкое ложе, примолк. Повозку готовились тащить два коня. Лошадь Боки оказалась без седока. Тело вез на своем коне Друор. Он положил друга на колени и правил лошадью одной рукой. Лицо его было строгим и отстраненным.

— По обычаям их народа, а он относится к эссам, которые живут в среднем течении Ваны, его долг заботиться о семье Боки до достижения детьми возраста полторы дюжины лет, — шепнул Дану Лукус и, помолчав, добавил: — Именно в земле эссов когда-то я хлебнул рабской доли.

На берегу действительно обнаружились следы коней, подкованных авглскими кузнецами. На отпечатке одной из подков отчетливо виднелся силуэт четырехлистника. Следы уходили на север.

— Свидимся, — проворчал, поглаживая рукоять меча, Швар. — Свидимся еще, ребятки. И думаю, что вам эта встреча не понравится.

Так и не пришедшего в себя освобожденного воина, которого Хейграст стал называть в соответствии с найденной подорожной Тииром, устроили на самом верху груды доспехов. Лукус сделал из ветвей лежбище, притянул железо веревками к повозке и накинул пару петель на туловище воина, чтобы тот не слетел на лесных ухабах. Пленный авгл уныло восседал на Красотке. Дан слышал, как Хейграст вместе со Шваром допрашивали разбойника, и теперь ненависть странно сочеталась в мальчишке с жалостью к непутевому человеку, который разменял судьбу честного воина на долю негодяя, и вот уже, кажется, от его жизни не осталось почти ничего.

По словам авгла, их отряд радд собрал в трактирах Заводья месяца три назад. Главарь был очень хитер, многих членов банды он подпаивал крепким деррским вином и подстраивал так, чтобы, протрезвев, человек узнавал, что руки его уже выпачканы в крови и обратной дороги нет. Еще в шайке был колдун. Этой ночью он отказался переплавляться на остров, сославшись на опасность, исходящую от трясины. Радд только посмеялся над ним. Но колдун оставался серьезен. Этот высокий, худой, молчаливый элбан, пришедший из Аддрадда вместе с главарем, даже внешне отличался от обычного человека. Боялись его в банде больше, чем радда. Именно благодаря колдовству банда успешно обделывала свои дела. Он мог целый отряд численностью не менее дюжины воинов усыпить на ходу. Так, что всадники просто падали с лошадей. Так или иначе, но вскоре разбойники вошли во вкус, и к банде стали прибиваться те, кого не нужно было связывать кровью и угрозами. Они убивали одиноких путников и охотников, грабили малочисленные обозы, сжигали дома. Маркипа убили в спину, выпустив стрелу из деррского лука. Но, когда его вешали на воротах, воин был еще жив. В этом месте допроса Швар протянул крепкие жилистые руки, ухватил авгла за шею и попытался ее переломить. С большим трудом Хейграсту удалось разорвать стальную хватку. Авгл отдышался и спокойно, словно он уже давно распрощался с жизнью, продолжил рассказ. Главарь хотел запугать всю округу. Все окрестные деревеньки и поселки дерри должны были, по его словам, просыпаться со страхом и с ужасом дожидаться каждой следующей ночи. А еще он говорил, что, когда придет король-демон со своим войском и тень накроет этот край, все разбойники получат важные посты в его гвардии.