самоотождествлялось с русскостью, а Османская империя в конце XIX в. становилась все более турецкой, но центральноевропейские Габсбурги стояли выше национальностей. Их принципом было править так, будто они были правителями каждой из земель и каждого из народов, а не повелителями составного целого или одного национального сообщества. Но даже если бы они попытались действовать иначе, им помешала бы статистика, ведь в их центральноевропейских владениях ни одна национальная группа не составляла такого большинства, чтобы стать основой для формирования общей для всех идентичности. Однако с расой дело обстояло иначе. Чистота крови была важнейшей составляющей того мировоззрения, которое испанские Габсбурги экспортировали в Новый Свет, а понятие о цивилизации, принятое в Центральной Европе в XIX в., также отчасти строилось на идеях расовой иерархии. При этом раса никогда не стала для Габсбургов политическим принципом и не превратилась в развернутую идеологию. Она оставалась лишь одним из многих аспектов.

Среди бывших подданных империи мало кто так уж сожалел о ее распаде. В 1930-е гг. венгерская партия «легитимистов» выступала за реставрацию Габсбургов, но получила лишь одно место в венгерском государственном собрании. В межвоенной Австрии, где то и дело разгоралась гражданская война, а экономика лежала в руинах, «ностальгическая тоска» (Wehmut) по Габсбургам время от времени вырывалась на поверхность. Но это были тщетные поиски утраченного времени, ложные воспоминания об идеализированном мире туповатых чиновников, застывших иерархий и бидермаеровских клише, с песней и праздничным пирогом по любому случаю. В остальных же частях бывшей империи политизированное поколение историков и писателей рисовало Габсбургов жестокими тюремщиками, державшими в заточении подвластные им народы.

В государствах — преемниках рухнувшей империи «освобожденные» нации утверждали свое верховенство, и, поскольку ни одно из этих государств не было моноэтническим, часто это утверждение сопровождалось ущемлением национальных меньшинств. Расплата не заставила себя ждать. Оставшиеся без имперского крова и раздробленные изнутри, новые государства скоро стали добычей империй, возрождавшихся по соседству. Границы снова пришли в движение, и, если народ оказывался не на своем месте, вагоны для скота всегда были наготове. Но жертвы были в то же время и коллаборантами. Массовые убийства евреев в Центральной Европе были бы невозможны без пособничества местных полиций и ополченцев. Коммунистические диктатуры после Второй мировой войны тоже опирались на сети осведомителей. Из всех частей былой Габсбургской империи только Австрия сумела отстоять демократическое правление, освободившись от советского контроля в обмен на гарантию нейтралитета в борьбе между двумя военными блоками. В остальных странах коммунистические режимы продержались до 1989 г., когда их смела волна народных революций.

В 1990 г. был момент, когда казалось, что Отто фон Габсбург может быть выдвинут в президенты новой демократической Венгрии. Известнейший историк и «серый кардинал» венгерской политики Домокош Кошари оценивал подобную перспективу для своей страны так: «Далеко не худший вариант»[563]. Чуть более чем за одно десятилетие общественная жизнь Венгрии деградировала до уровня свалки у кормушки, где заправляла новая порода политиков-мультимиллионеров, расхищавших — нередко в связке с организованной преступностью — государственные активы и международную помощь и осыпавших крадеными деньгами родню и друзей. Похожая картина политической коррупции наблюдалась и у соседей Венгрии по бывшей Габсбургской империи. Некоторые западные наблюдатели, видя, насколько прочно коррупция укоренилась в нескольких центральноевропейских странах, пришли к выводу, что государственную власть там «приватизировали» частные лица. В последние годы кое-где в Центральной Европе мы снова видим цензуру в средствах массовой информации, манипуляции судебной властью, а также государственный заказ на политическое насилие и антисемитизм.

Более девяти веков дом Габсбургов порождал простаков и провидцев, поклонников магии и масонов, религиозных фанатиков, правителей, пекшихся о своих подданных, покровителей искусств и подвижников науки, строителей удивительных дворцов и соборов. Некоторые из Габсбургов стремились сохранять мир, иные то и дело затевали бессмысленные войны. Но при всем этом, видя, сколь безрадостна политическая ситуация в Центральной Европе, трудно не прийти к выводу, что венгерский историк был все же прав: любой Габсбург был бы тут не худшим вариантом.

Об авторе

Мартин Рейди — профессор центральноевропейской истории Школы славянских и восточноевропейских исследований Университетского колледжа Лондона, автор книг «Империя Габсбургов: Краткая история» (The Habsburg Empire: A Very Short Introduction), «Император Карл V» (The Emperor Charles V) и других сочинений по истории Центральной Европы. Имеет степень почетного доктора Университета им. Гашпара Кароли (Будапешт) и Университета им. Лучиана Благи (Сибиу, Румыния). Живет в графстве Кент, Великобритания.

Благодарности

В первую очередь я благодарю Адама Гонтлета из издательства Peters, Fraser and Dunlop, который предложил мне написать эту книгу. В тот момент я только что закончил много меньший по объему текст о Габсбургской империи для серии кратких исторических очерков, выпускаемой издательством Oxford University Press, и переживал из-за жестких ограничений такого формата. Мне хотелось сказать больше, и Адам дал мне такую возможность. Также я благодарен моим лондонскому и нью-йоркскому редакторам, Саймону Уиндеру и Брайану Дистельбергу, чей придирчивый взгляд и способность встать над текстом и объяснить, что я пытаюсь сказать, сделали эту книгу более связной, а ее главы более ясными. Роджер Лабри кропотливо отредактировал каждую строчку моей рукописи, а Бет Райт тщательно вычитала и откорректировала текст. Если у меня не всегда получалось сбалансировать повествование и контекст, то это исключительно мой, а не их промах.

Я многим обязан коллегам с факультета славистики и восточноевропейских языков Лондонского университетского колледжа, в том числе Ребекке Хейнс, которая целиком прочла мою рукопись, Саймону Диксону, Эгберту Клаутке, Тому Лорману и Тревору Томасу. Я признателен поколениям аспирантов, из чьих работ я десятилетиями бесстыдно заимствовал данные и идеи: Джейми Буллоку, Алексу Казамиасу, Тому Лорману, Роберту Грею, Элеанор Янега, Кристоферу Николсону и Филипу Баркеру. Завершая эту книгу, я также должен поблагодарить Фила Кэвендиша, поделившегося со мной знаниями о раннем кинематографе, Анастасию Грудницку, ответившую на мои вопросы об императоре Матиасе, и Барбару Штольберг-Рилингер из Мюнстерского университета, оперативно удовлетворившую мой интерес к нормам о престолонаследии в Мекленбурге. Своими знаниями о Банате я в значительной мере обязан Ирине Марин, Адриану Махине и его жене Ливии, а сведениями о Трансильвании и трансильванских масонах — Иону-Аурелу Попу, Александру Симону и Тудору Селеджану.

В последние два года мне помогало участие в проекте по изучению истории венгерской конституции, организованном Томом Ломаном и Ференцем Хёрцером из Университета Пазманя в Будапеште. Я благодарен также Ричарду Баттервик-Павликовскому и польскому филиалу Колледжа Европы, пригласившим меня в 2018 г. прочитать лекцию об Австро-Венгрии в Первой мировой войне, что позволило упорядочить мои мысли