штаб Главнокомандующего стал весьма внимателен, просьбы моего штаба быстро исполнялись. Армия получила часть уже давно обещанного обмундирования, и пехотные и пластунские части оделись в английские френчи, шинели и прекрасные, прочные ботинки.

Захваченной у противника артиллерией укомплектовывались наши батареи, число орудий в большинстве батарей стало нормальным. Огромные попавшие в наши руки неприятельские обозы давали возможность сформировать войсковые и армейские транспорты. Работы по дальнейшему укреплению позиции неустанно продолжались. К 5–6 сентября весь фронт позиции до самой Волги затянулся проволокой. Строились блиндажи для позиционной артиллерии. Наши аэропланы ежедневно совершали налеты в тыл красных, бомбардировали неприятельские резервы, отыскивали и забрасывали бомбами красные батареи. Английским отрядом летчиков были потоплены несколько вооруженных неприятельских пароходов.

Город, хотя и опустевший, понемногу возвращался к нормальной жизни. Ввиду эвакуации всего гражданского управления все заботы о занятой войсками местности перешли к моему штабу. Я назначил состоявшего в моем распоряжении графа Гендрикова, бывшего орловского губернатора, начальником города; последний с помощью оставшихся в Царицыне двух членов управы принял на себя заботы о городском благоустройстве.

Между тем на Черноярском направлении упорные бои не прекращались. Подтянув к Черному Яру части, взятые из состава IV и ХI Красных армий, противник перешел в наступление против частей генерала Савельева (Астраханская конная дивизия, вновь сформированные стрелковые полки 2-й Кубанской и Горской дивизий), стремясь выйти к Сарепте на сообщения Кавказской армии. В ряде упорных боев наши части понесли тяжелые потери. Особенно тяжела была потеря тяжко раненого ружейной пулей в голову начальника Астраханской дивизии генерала Савельева. Блестящий кавалерийский начальник, прекрасно разбиравшийся в обстановке, храбрый и решительный, он весьма удачно в течение двух месяцев действовал со своей дивизией, обеспечивая тыл армии с юга.

К 27 августа красные заняли Райгород. Дальнейшее их продвижение угрожало положению Кавказской армии.

Я решил после победы 27 августа перебросить на Черноярское направление 3-ю Кубанскую дивизию, объединив командование всеми войсками на этом направлении в руках начальника последней генерала Бабиева (с возвращением в строй генерала Бабиева временно командовавший 3-ей дивизией генерал Мамонов был назначен начальником 2-й дивизии). Ему ставилось задачей разбить противника и в дальнейшем овладеть Черным Яром, чтобы раз и навсегда покончить с Черноярской группой красных.

Рядом успешных боев генерал Бабиев отбросил противника в укрепленный Черноярский лагерь. Часть его конницы, обойдя Черный Яр с юга, вышла к Волге на участке Грачевская – Соленое Займище. С 1 по 10 сентября части генерала Бабиева захватили 3000 пленных, 9 орудий и 15 пулеметов. Черноярская группа красных потеряла свою активность.

На северном фронте Кавказской армии красные спешно пополняли и приводили в порядок свои разбитые в конце августа армии, 7 сентября противник повел второе наступление на Царицын, избегая прежнего дробления на две изолированные одна от другой группы и направляя главный удар на Котлубань.

Наша группировка, в общем, оставалась прежней: 1-й Кубанский корпус на укрепленной царицынской позиции, имея конницу и пластунов на передовой позиции, к северу от Орловской балки, и Саратовский конный дивизион в хуторе Безродненском; конница генерала Улагая, усиленная 4-м пластунским батальоном, у станции Котлубань.

8 сентября завязался бой передовых частей на линии балка Сухая Мечетка – высота 392 – балка Грачи – хутор Грачевский. 9 сентября противник повел энергичное наступление на станцию Котлубань со стороны хуторов Варламов и Араканцев, направляя в то же время крупные силы конницы корпуса Жлобы западнее реки Котлубань во фланг и тыл генералу Улагаю. Движение это сперва имело успех, и передовые части красных проникли почти до хуторов Рассошинских. Удар 1-й конной дивизии, угрожавшей отрезать противника, вынудил конницу Жлобы поспешно отойти на север – положение к западу от железной дороги было восстановлено. В районе, непосредственно прилегающем к железной дороге, 4-й пластунский батальон удержал свое расположение. Далее на восток генерал Мамонов со 2-й Кубанской дивизией, поддержанной танками, не допустил противника перейти линию Древнего Вала.

В общем, день прошел для нас успешно. Однако силы противника далеко не были исчерпаны. Я предвидел повторение атак на группу генерала Улагая и поспешил усилить ее за счет 1-го Кубанского корпуса, перебросив к Котлубани сначала Кабардинскую дивизию (бывшая Сводно-Горская), а затем и бригаду 1-й Кубанской дивизии, 10 сентября бой возобновился. Считая наиболее угрожаемым свой правый фланг, генерал Улагай сосредоточил к востоку от железной дороги между станцией Котлубань и хутором Грачи под общим начальством генерала Мамонова 2-ю кубанскую дивизию, Кабардинскую дивизию и бригаду 1-й кубанской дивизии со всеми танками; непосредственные подступы к станции Котлубань оборонял 4-й пластунский батальон, поддерживаемый бронепоездами; к западу от железной дороги оставался 4-й Конный корпус генерала Топоркова в составе 1-й конной и 4-й Кубанской дивизии и Ингушской конной бригады. Группировка эта оставалась неизменной во все время последующих боев.

С утра 11 сентября красные возобновили наступление против генерала Улагая, ведя главную атаку значительными силами пехоты и конницы восточнее железной дороги. Остановив сосредоточенным огнем многочисленных батарей и выдвижением танков пехоту красных, генерал Мамонов перешел в решительное наступление через хутор Грачи и далее на север и северо-восток. Опрокинув врага и неотступно преследуя его до села Прудки, он почти полностью уничтожил красную пехоту, взяв несколько тысяч пленных и много трофеев. Одновременно 4-й конный корпус отбросил конницу Жлобы к хуторам Араканцев и Заховаев. На ночь группа генерала Улагая вновь сосредоточилась в районе хутор Грачи – станция Котлубань – хутор Котлубанский.

Одновременно с успешным боем конницы генерала Улагая 1-й Кубанский корпус 11 сентября тоже перешел в наступление по всему фронту, сбил противника и отбросил его в район Дубовки, заняв передовыми частями Пичугу.

В боях 9–11 сентября красные понесли значительные потери убитыми, ранеными и пленными. Пехотные части противника, пришедшие в полное расстройство, были отведены на север от линии Пичужинская – Прудки, и только конница Жлобы оставалась выдвинутой вперед перед правым флангом своей разбитой армии. Конница эта предпринимала еще раз частичную попытку атаковать группу генерала Улагая 13 сентября, но попытка эта была сравнительно легко отбита нами, и части «товарища» Жлобы поспешно отошли на север.

После боя 13 сентября на северном фронте армии вновь наступило затишье. Я поспешил воспользоваться этим, дабы завершить операции на южном направлении. Закончившая укомплектование 3-я Кубанская пластунская бригада и часть снятой с Северного фронта артиллерии были направлены к генералу Бабиеву. Последнему ставилась задача овладеть Черным Яром. К сожалению, генерал Бабиев, прекрасный кавалерийский начальник, плохо умел пользоваться пехотой и с поставленной ему задачей не сумел справиться. Начатая им без достаточной артиллерийской подготовки 24 сентября атака укрепленной Черноярской позиции не удалась, 3-я пластунская