Он вновь поменял нож на пистолет и отошел к противоположной стене, чтобы одновременно держать в поле зрения егеря, его жену и лежащую без сознания девушку. Накладывать повязку взялась жена егеря, причем сделала это очень умело, так как кровотечение тут же остановилось. Заметив, что женщина делает перевязку не хуже опытной медсестры, Стен указал ей на свою самодельную повязку из разрезанной на полосы майки:

– Теперь меня. И учти – от твоей аккуратности зависит жизнь твоего мужа. – С этими словами диверсант демонстративно поднял пистолет и направил его ствол в лицо стоящего у стены егеря. – Приступай!

Женщина сняла с плеча диверсанта пропитавшиеся кровью тряпки и, обработав рану йодом, наложила на нее чистую бинтовую повязку. Убедившись, что перевязка сделана по всем правилам, Стен отправил женщину обратно к мужу, а сам склонился над лежавшей без сознания девушкой и несколькими пощечинами привел ее в чувство. Урок подействовал. Когда девушка вновь открыла глаза, Стен не увидел в ее взгляде ничего, кроме застывшего ужаса и боли. Паническое состояние заложницы как нельзя лучше подходило для ее допроса, чем Стен не преминул воспользоваться. Как он выяснил, Юля Пашкова, двадцати пяти лет, оказалась вовсе не дочерью смотрителей заповедника, а аспиранткой кафедры биологии Сыктывкарского гоуниверситета, приехавшей в заповедник для наблюдения за птицами. Поведение заложницы во время допроса лишний раз убедило Стена, что девушка сломлена окончательно. Она настолько торопилась отвечать, что порой даже не успевала дослушать до конца вопрос, и беспрестанно просила не убивать ее. Непрекращающиеся причитания аспирантки настолько надоели Стену, что он даже влепил ей пощечину, чтобы заставить замолчать...

Диверсант вновь обратил все внимание на дорогу. Впереди за поворотом, в просвете между раскидистыми еловыми лапами, промелькнул борт двигающегося навстречу грузовика. Стен резко вывернул руль, сворачивая с дороги и направляя машину в заросли черемухи, густо разросшейся вдоль края накатанной колеи. «Нива» на скорости перелетела через канаву. От толчка в момент приземления Юля вновь ударилась головой, на этот раз о лобовое стекло. Ее мучитель тоже ткнулся грудью в рулевое колесо, едва успев отвернуть от оказавшегося на пути ветвистого куста, но все же сумел объехать его, не обломав ветвей. Остановив «Ниву» за кустом и заглушив двигатель, Стен выдернул из-под сиденья пистолет, кубарем выкатился из машины и притаился среди ветвей черемухового куста. Юля, похоже, даже не сообразила, что происходит. Взглянув на оставшуюся в машине девушку, диверсант убедился, что она по-прежнему сидит на своем сиденье, растирая рукой ушибленный лоб. Стен поднял пистолет на уровень глаз и повернулся к дороге, закрытой от него зарослями черемухи. Звук двигателя приближающегося автомобиля был уже отчетливо слышен. И через несколько секунд мимо затаившегося в кустах диверсанта проехал выкрашенный в защитный цвет «ГАЗ-66» со снятым с кузова тентом. На скамьях вдоль бортов грузовика сидели восемь автоматчиков – судя по возрасту, солдаты-срочники. Девятый, офицер, стоял в полный рост возле кабины, держась руками за выгнутую аркой трубу металлического каркаса, и смотрел вперед. В кабине, рядом с водителем, сидел еще один офицер. Но ни водитель, ни офицеры, ни солдаты в кузове так и не заметили стоящую в зарослях черемухи «Ниву» и наблюдающего за ними диверсанта. Не снижая скорости, «ГАЗ-66» проследовал дальше по лесной дороге. Стен облегченно перевел дух: «Впредь надо быть внимательнее. Раз уж начали патрулировать дороги, значит, где-то впереди наверняка поставлен заслон. Черт! Неужели придется бросить машину и на своих двоих переть через тайгу?»

Когда шум двигателя армейского грузовика затих вдали, диверсант вернулся к машине. Юля не взглянула на него, но сжалась в комок, когда он снова уселся за руль. Занятый своими мыслями Стен даже не взглянул на девушку. Он вновь запустил двигатель и аккуратно выехал обратно на лесную дорогу. Теперь он ехал очень осторожно, стараясь, чтобы двигатель «Нивы» производил как можно меньше шума, а когда машина шла внакат, вообще выключал его. Когда лес начал заметно редеть, подтверждая, что дорога выходит к обжитым местам, диверсант стал еще осторожнее. Подъехав к крутому пригорку, перекрывшему обзор, Стен остановил машину и, выбравшись из нее, краем леса поднялся на пригорок. За пригорком, метрах в двухстах впереди, практически на выезде из леса дорогу перегораживал самодельный шлагбаум. А возле шлагбаума Стен заметил несколько солдат. Диверсант медленно опустился на траву и поднес к глазам бинокль, предусмотрительно захваченный из машины. Теперь он смог отлично рассмотреть и сам шлагбаум – очищенный от сучьев ствол молодой сосны, уложенный на врытые в землю колья, и расположившихся возле него бойцов. Стен насчитал шестерых. Командовал ими молодой офицер (диверсант не смог определить его звание, зато разглядел пистолетную кобуру на его поясном ремне – отличительный признак всякого офицера). В течение нескольких секунд наблюдая за поведением молодых солдат, в открытую расхаживающих на дороге, Стен убедился, что перед ним не матерые бойцы спецназа, а обыкновенные солдаты-срочники. «И этих сосунков послали остановить меня?» Циклоп хищно оскалился и, стараясь не зазеленить о траву рубашку и джинсы, проворно пополз назад.

Когда пригорок заслонил его от выставленного на дороге заградительного поста, диверсант поднялся с земли и устремился к оставленной машине. На заднем сиденье «Нивы» лежала Юлина спортивная сумка, куда Стен сложил свое снаряжение, и охотничье ружье, найденное им в доме смотрителя заповедника. Диверсант не собирался использовать ружье и забрал его из дома егеря лишь для того, чтобы пустить своих преследователей по ложному следу. Совершенно неожиданно охотничьи патроны, прихваченные диверсантом вместе с ружьем, все же пригодились. Стен выгреб из сумки пачку ружейных патронов и коробок охотничьих спичек и уже собирался захлопнуть дверцу, но тут его взгляд остановился на сидящей на пассажирском сиденье девушке: «Меня не будет минуты три-четыре. За это время девчонка может удрать. Нет, оставлять ее одну никак нельзя. Надо подстраховаться». Освобождая руки, диверсант положил патроны и спички на водительское сиденье, а затем, расчетливо взмахнув рукой, ударил раскрытой ладонью по затылку сжавшейся от страха девушки. Ее голова качнулась на тонкой шее, и Юля провалилась в темную пустоту. Стен поймал за плечо потерявшую сознание девушку и вернул обратно в вертикальное положение, прислонив ее безвольное тело к спинке сиденья. «Вот так, крошка. Пять минут ты гарантированно пробудешь в отключке, а за это время я как раз управлюсь.

Оставив машину на дороге, диверсант бросился в лесную чащу. Ухитрившись на бегу не задеть ни одной сухой ветки, треск которой мог бы привлечь внимание бойцов заградительного заслона, Стен быстро обогнул пригорок и, углубившись в тайгу на двести шагов, остановился. Там он отыскал взглядом участок сухого мха и, присев на корточки, раздвинул мох руками, образовав в нем небольшое углубление. В образовавшуюся ямку Стен вытряхнул из коробка все спички, поджег их, бросил туда же пустой коробок, а сверху разгорающегося костра уложил пачку охотничьих патронов. Убедившись, что костер не затухает, а языки пламени уже лижут картонную упаковку, диверсант бросился назад.

Он снова выбежал на пригорок и растянулся на земле, наблюдая за перегородившими дорогу солдатами. Уже через секунду в лесу раздался первый выстрел, а следом за первым начали рваться и другие воспламенившиеся патроны. Бойцы заградительного поста, как по команде, повернули головы туда, откуда велась стрельба. Их командир отдал несколько коротких приказаний своему отделению, после чего пятеро бойцов рассредоточились в цепь и во главе с офицером направились в лес, к месту сымитированной диверсантом перестрелки. Возле перегораживающего дорогу шлагбаума осталось лишь двое бойцов. «Что и требовалось доказать!» – победно усмехнулся Стен и, кубарем скатившись с пригорка, бросился назад к машине.