Значит, выстрел был произведен откуда-то сверху.

Фабиан обернулся и посмотрел на старые американские горки. Там, наверху, рядом с пластмассовой вершиной Альп, был виден какой-то темный силуэт человека, сидящего на корточках.

Ян Хеск чувствовал себя загнанным зверем. До смерти напуганным оленем, который посреди ночи застыл на дороге, устремив взгляд на фары мчащегося ему навстречу грузовика.

Положить на стол перед шведским полицейским Фабианом Риском так называемое «признание» и попросить того подписать его было новым черным пятном на его карьере в полиции. Но он сделал это. Несмотря на то, что ему будет за это стыдно всю оставшуюся жизнь, он все равно последовал четким указаниям Слейзнера.

Но когда швед покачал головой, встал со стула и дал понять, что собирается уходить, ведь где-то на территории парка находится подозреваемый в терроризме, которого нужно поймать, Яну оставалось только стоять посреди дороги, глядя прямо на свет прожекторов.

Теперь он сидел здесь, за своим столом в офисе, с мобильным телефоном, прижатым к уху, и нарастающим беспокойством. Обычно ему постоянно хотелось есть, но сегодня он не смог впихнуть в себя вообще ничего с самого завтрака. Даже несколько глотков воды, которые он сделал, привели к тому, что ему пришлось бежать в туалет, где его стошнило этой же водой, да еще и с желчью.

Его тело готово было просто сдаться. Он сидел так глубоко в дерьме, что уже почти тонул в нем. И все же он сделал бы то же самое, если бы ему дали еще одну попытку.

Он решил отказаться от пятой по счету попытки связаться со Слейзнером, чтобы рассказать о том, что произошло, и хрустнул шеей в попытке облегчить головную боль. Конечно, можно было выдумать историю о том, как охранникам из Тиволи так и не удалось схватить шведа, или о том, что тот, угрожая пистолетом, просто сбежал оттуда, но это только усугубит ситуацию, как только правда выплывет наружу.

Никто не умел так хорошо, как Слейзнер, вытягивать из людей правду, так что он может сразу забыть об обещанном повышении с собственным кабинетом, более высокой зарплатой и прежде всего большей ответственностью за интересные расследования. Покупку новой кухни теперь также придется отложить, а еще он вынужден будет поговорить с Лоне о том, чтобы закрыть магазин детских игрушек, вместо этого ей придется искать нормальную работу.

Она, конечно, очень разозлится и снова начнет весь этот цирк, рассказывая про то, как она сидит дома и заботится о детях, все для того, чтобы он мог спокойно делать карьеру, и как теперь ее очередь подавать на развод.

И это касалось пока только проблемы со Слейзнером. Настоящий крах постигнет их всех в случае, если информация, полученная от шведов, окажется правдой. Тогда окажется, что ему больше не нужно беспокоиться о неудавшемся повышении, ему просто придется искать новую работу.

Сейчас он мог надеяться только на лучшее — что все как-то обойдет его стороной. Что террористическая угроза, как и говорил Слейзнер, окажется не более чем чьими-то подозрениями. В конце концов, большинство таких сообщений оказывались беспочвенными. Взять хотя бы пожарных, девяносто шесть процентов их вызовов оказываются ложными.

То же самое и с террористическими атаками. Сколько подозрений и ложных слухов рождается каждый день? Хотя нельзя закрывать глаза на то, что каждому из недавних крупных террористических актов предшествовали предупреждения с различных сторон. Предупреждения, которые были проигнорированы, пропущены и по разным причинам оказались в папке «Спам».

Теперь вопрос заключался в том, будет ли этот случай еще одним из тех, которые оказались фатальными. А через несколько месяцев просочится информация о том, что им очень хорошо было известно об угрозе, оно они не восприняли ее всерьез. И тогда козлом отпущения точно выберут его. Особенно когда выяснится, что он вложил всю свою энергию в то, чтобы задержать единственного полицейского, который действительно пытался остановить террориста.

Но все это были лишь отдельно взятые гипотезы. На самом деле ему не было известно вообще ничего. Он сидел и размышлял об этом, пока не увидел своего коллегу Мортена Хейнесенса, который с необычно серьезным видом шел по офису прямо к его столу.

Это были уже не просто подозрения.

Шведы были правы.

Это действительно произошло.

Что бы это ни было, это случилось именно сейчас.

Понтус Милвох потряс кости, глядя на территорию парка с высоты американских горок. Медики уже приехали и достаточно быстро констатировали, что мужчину в красной рубашке уже не спасти. Выстрел был произведен идеально, несмотря на то, что он находился движении. Тот факт, что никто больше не пострадал, определенно должен был говорить о его меткости и небывалой удаче.

Людей, которые стояли вокруг и глазели на убитого, он никогда не мог понять. Они были повсюду. Как только происходил какой-то несчастный случай, они появлялись словно из ниоткуда со своими немыми взглядами и принимались фотографировать все на мобильные телефоны. Они будто наслаждались тем фактом, что не пострадали сами. Что это не их накрыли белой простыней и унесли на носилках.

Датская полиция, похоже, наконец осознала всю серьезность ситуации. На улице за территорией Тиволи теперь выли сирены, и он даже увидел несколько подъезжающих к парку микроавтобусов полиции. Но он не чувствовал никакого беспокойства. Все решали кости. Он перестал трясти рукой и посмотрел, что же выпало.

Тройка — сменить оружие.

Это был уже третий раз с начала миссии. Если бы решал он сам, то он предпочел бы продолжить пользоваться винтовкой. Она, несомненно, была идеальным оружием здесь, на вершине конструкции американских горок.

Но кости сказали свое слово, и он мог только надеяться, что они выберут арбалет или еще раз винтовку. Как он поступит, если они выберут нож, веревку или яд, он и понятия не имел. Или еще хуже, если выпадет пятерка, а это означало, что ему разрешалось использовать только собственное тело.

Видимо, еще некоторое время новые составы с посетителями парка проезжать мимо не будут, а изменить место дислокации он не мог. В худшем случае ему придется ждать, пока сюда доберутся полицейские, чтобы арестовать его, после чего он в лучшем случае сможет использовать в качестве жертвы одного из них, прежде чем все закончится.

Это был способ костей показать, что конец близок? Что они устали от него. А ведь он до сих пор не совершил ни одной ошибки за время текущей миссии. Напротив, он сделал все, что мог, и даже больше, учитывая то, в какой непростой ситуации он находился.

Была, правда, ситуация с тем мальчиком… Это был первый раз, когда он почувствовал инстинктивное сопротивление, совсем не хотел повиноваться указам костей. Но он взял себя в руки и сделал то, что ему приказали, и, как ни странно, после этого почувствовал себя сильнее, чем когда-либо.