— Не может быть… Какие паскуды…

На улице хлестнули выстрелы, забился в истерике пулемет, глухо пролаял подствольник. Послышались крики и слова команд. Пауза затягивалась. Рывком распахнув дверь, в холл вбежали оскалившиеся, готовые с ходу встрять в слепую огневую круговерть Королев и Самсонов. Неожиданно наткнувшись на сцену мирной беседы, они замерли в напряженных позах, готовые по любому сигналу мгновенно включиться в боевую работу. За спиной Волохова тоже бесшумно обозначились громоздкие фигуры в камуфляже.

— Но у нас есть проблема, — медленно проговорил Карпенко. Сжимающая автомат кисть вновь напряглась. Это не укрылось от бывшего друга: локоть некогда спасенной руки зажал приклад — так делают, собираясь открыть огонь навскидку.

— Нам нужен Дударик, — продолжил командир. Идиллия узнавания и возмущения далекими московскими негодяями кончилась. Снова выступили на первый план непосредственные функциональные обязанности каждой из сторон. А они диктовали скоротечную и кровавую перестрелку.

Но судьба не стала доводить испытание до крайности.

— Его здесь нет, — в голосе Волохова напряжение заметно убавилось. — Он с группой личной охраны уехал вечером, около двадцати трех. Вы опоздали на шесть часов. Может, это и к лучшему…

Карпенко криво улыбнулся.

— Куда он отправился?

— Не знаю. Думаю, его выводят из игры. Во всяком случае, все прошло синхронно: вначале снялся с места он, а в двадцать три тридцать мы получили приказ возвращаться в Москву. Через час придет «вертушка». Можем забрать и вас.

— Спасибо. Надо разобраться вначале с этим… — Карпенко кивнул в сторону перестрелки.

— Это так, для порядка. Все знают, что Дударик уехал. Иначе при первых выстрелах сюда бы сбежалось человек двести, вооруженных до зубов. Думаешь, все так легко?

Последняя реплика не понравилась Карпенко.

— Думаю, не трудней, чем в Кабуле.

— Ошибаешься. Тогда за нами стояло огромное мощное государство. А кто стоит за тобой сейчас?

Карпенко ничего не ответил. Волохов прав. Но ведь тогда они действовали в чужой стране, за тысячи километров от Москвы. А сейчас находятся в самом центре России. Однако рассуждать о том, почему все так чудовищно изменилось, было не ко времени и не к месту. Тем более что и Карпенко и Волохов больше привыкли изменять окружающий мир, а не дискутировать об этом.

Перестрелка на улице стихла. Как водится, посчитали свои и чужие потери. У противника — восемь убитых и четверо тяжелораненых. В группе — двое с легкими ранениями. В подвале особняка обнаружили целый склад оружия и боеприпасов. Карпенко приказал заложить туда радиоуправляемый заряд.

Объединившись, группы Карпенко и Волохова с предосторожностями просо — чились на окраину села. Несколько раз их обстреливали из-за глухих заборов — в Афгане стрельба из-за дувалов тоже была любимой тактикой «духов». В ответ спецназовцы открывали ураганный огонь из подствольников, метали гранаты, разнося и заборы и все, что находилось за ними. Это являлось самым убедительным аргументом, и обстрелы довольно быстро прекратились. Вскоре двадцать три бойца вышли на подходящую для посадки вертолета площадку. Оставалось ждать.

На этом операцию можно было считать оконченной, но Волк и Дунда обрекли соплеменников на святой обычай мести. Хотя направленность ее в данном случае была противоположной обычной. По приказу Карпенко один фугас заложили под опоры моста через глубокое ущелье, второй — у основания нависающей над селом скалы.

Ровно в шесть тридцать Волохов зажег фосфорный факел. Белый огонь яростно разбрызгивал ослепительные искры, рассеивая рассветный сумрак. Через некоторое время в небе послышался гул, сопровождаемый раскатистым эхом. Серый туман сгустился, приобрел четкие формы и превратился в силуэт снижающегося вертолета. Неуклюже растопырив шасси, машина коснулась земли неподалеку от огненного ориентира. Никаких опознавательных знаков на камуфлированном фюзеляже не было. Винт уже крутился по инерции, но с неба почему-то продолжало гудеть эхо. Карпенко понял, что это не эхо, а второй вертолет.

— Нам нужен еще борт? — спросил подошедший сзади Макоев.

— Пусть сядет, — недобро скривив губы, сказал Карпенко.

Макоев одну за другой пустил красную и зеленую ракеты. Альфовцы уже грузились, Волохов подбежал попрощаться.

— У вас своя «вертушка»?

— Нет, это гады, которые возят «Чичиков» нам в тыл, — ответил генерал. — Мы полетим с вами. Только расплачусь с предателями…

Он взмахнул рукой, отдавая команды. Девять бойцов из группы «Белого орла» присоединились к группе Волохова. Макоев и еще двое остались с командиром.

Второй вертолет приземлился на другом конце площадки. Он имел опозна — вательные знаки российской армии: красную звезду, нарисованный флаг и бортовой номер «137». Пилот не выключал двигатель, штурман настороженно выглядывал из приоткрытого люка. Узнав Макоева, он расслабился и крикнул что-то в глубь кабины. Рев смолк, медленно проседали концы замедляющих бег лопастей.

— Командир спрашивает, нет ли тут обмана? — нарочито подчеркивая акцент, Макоев показал пальцем через плечо. Карпенко с двумя автоматчиками держались в отдалении, чтобы их лиц не было видно.

— Ты что? Знаешь, сколько ваших мы переправляли? — возмутился штурман и выпрыгнул наружу. — И гелаевских ребят, и Масхадове ких…

— О чем речь? — в проеме люка показался пилот.

— Они думают, здесь что-то нечисто, — пояснил штурман.

— А зачем нам темнить? — добродушно улыбнулся пилот и, выставив металлический трап, тоже спустился на землю. — Тогда нам веры не будет. И никто не захочет дела иметь…

Он замолчал, напряженно вглядываясь через плечо Макоева в приближающегося Карпенко.

— А так тебе есть вера, иуда? Страна, которой ты присягу давал, тебе верит? Ребята, которым ты за спину бандитов высаживаешь, — верят?

Страшный удар отбросил пилота, он ударился головой о фюзеляж и, потеряв сознание, сполз на землю. Карпенко повернулся ко второму предателю.

— Нет, нет, это ошибка! — заверещал тот, отступая. — Мы здесь случайно… Мы никогда…

Лязгнули челюсти, и он, отлетев на несколько метров, упал рядом со своим командиром.

— За что, ребята? Как же мы взлетим? — растерянно лопотал выглянувший из вертолета бортмеханик.

— А вот так…

Вскинув автомат, Карпенко прицелился подствольником. Один из бойцов повторил его жест.

— Бум! — граната угодила в редуктор, и несущий винт наклонился, как шляпка подрезанного гриба.

— Бум! — хвостовой винт будто срезало ножом.

— Вы же любите «Чичиков»? Вот и братайтесь с ними! А настроение у них сейчас будет подходящим…

Легкой рысцой они пробежали к «вертушке» альфовцев, сноровисто втиснулись внутрь. Переполненный борт тяжело оторвался от земли и натужно принялся набирать высоту. Лучи восходящего солнца осветили окруженную горами котловину, беспомощно покосившийся вертолет, давно разбуженное, но притворяющееся спящим село. Карпенко извлек радиовзрыватель, выдвинул телескопическую антенну, направил в нужном направлении и нажал кнопку.