— И тогда бы это означало, что из пистолета выстрелила она?

— Да, именно так, — подтвердила Анна-Мари.

— И если бы вы провели экспертизу на наличие частичек пороха на руках Криса сразу на месте преступления, вы также могли бы ничего не обнаружить?

— Верно.

— В таком случае, это означало бы, что стрелял не он?

— Правильно.

«И тогда бы мы с вами здесь не сидели».

Джордану даже не пришлось озвучивать свои мысли. Он подошел к скамье присяжных и встал сбоку, как будто был одним из них.

— Хорошо, детектив. Ваша версия заключается в том, что Крис Харт находился на месте преступления. Он зарядил две пули на тот случай, если в первый раз промажет с расстояния вытянутой руки. Он потерпел неудачу, пытаясь напоить Эмили, и занялся с ней любовью, а потом пошел за пистолетом. Эмили видела, как он идет за оружием, они боролись, и он ее застрелил. Вы стопроцентно уверены, что именно так все и было?

— Да. Уверена.

— И у вас не возникает ли малейшего сомнения?

— Ни малейшего.

Джордан подошел ближе к скамье присяжных.

— Разве факт, что в пистолете было две пули, не может свидетельствовать о том, что в тот вечер планировалось двойное самоубийство?

— Ну…

— Может или нет?

— Может, — вздохнула Анна-Мари.

— Могла ли бутылка виски быть принесена для того, чтобы было не так страшно перед попыткой самоубийства?

— Возможно.

— Могли ли находиться на пистолете отпечатки пальцев нечеткие или смазанные, которые экспертиза не идентифицировала?

— Да.

— И могла ли экспертиза на наличие пороха — та, которая по какой-то причине не была проведена, — выявить, что Крис Харт из пистолета не стрелял?

— Возможно.

— Значит, детектив, вы утверждаете, что, на ваш взгляд специалиста, можно рассматривать случившееся и под другим углом?

Анна-Мари Маррон вздохнула.

— Да, — согласилась она.

Джордан повернулся к свидетельнице спиной.

— Больше вопросов не имею, — сказал он.

У присяжных, не говоря уже о судье, просто глаза остекленели — довольно обычное дело после изобилующих мельчайшими подробностями показаний полицейского. Судья Пакетт объявил десятиминутный перерыв, на время которого зал суда опустел.

Селена схватила Джордана за руку, когда он выходил из уборной.

— Отличная работа, — похвалила она. — Присяжная под номером пять уже наша. Думаю, и номер семь тоже.

— Пока рано говорить.

— Тем не менее. — Селена пожала плечами и легонько погладила его по руке. — С другой стороны, твой подзащитный расклеился.

Она махнула в сторону Криса, которого было видно через открытую в зал суда дверь. Он сидел за столом защиты, а два пристава и помощник шерифа стояли за его спиной скрестив руки — живая преграда, чтобы избежать контактов.

— Он всего лишь час послушал, каким является социопатом, а в зале суда ни одного доброжелательно настроенного человека.

Джордан пристально посмотрел на Криса, который сидел, согнувшись над столом.

— Здесь его отец, — сообщил он Селене.

— Да, но он мало похож на образцового, всепонимающего отца.

Джордан кивнул и провел рукой по волосам.

— Ладно, я с ним поговорю, — пообещал он.

— Обязательно. Если не хочешь, чтобы он отключился, когда показания будет давать патологоанатом.

Джордан засмеялся.

— Да. Он может себе хоть голову разбить о колесики на стуле Барри Делани, но она найдет способ представить все таким образом, как будто Крис симулирует.

И легонько пожав Селене руку, Джордан направился в зал судебных заседаний. Он кивнул «свите» вокруг своего подзащитного.

— Господа… — произнес он, опускаясь на стул и ожидая, пока они исчезнут. — Все идет отлично, — заверил он Криса. — Серьезно.

К его удивлению, Крис засмеялся.

— Надеюсь, — сказал он. — Потому что, похоже, сдаваться еще слишком рано.

Потом улыбка слетела с его лица, обнажив, как и говорила Селена, плотно сжатые губы и бледное лицо испуганного подростка.

— Знаешь, — сказал Джордан, — я понимаю, как тяжело, когда тебя описывают каким-то чудовищем. Обвинению позволено говорить все, что ему заблагорассудится… но ведь и нам тоже. Только наш черед еще не наступил. А у нас версия покрепче.

— Дело не в этом. — Крис провел пальцем по голубым линейкам в блокноте. — Дело в том… что версия обвинения кажется правдоподобной. Прошло уже семь месяцев, понимаете? Но остались все эти подробности: кровь, где находилась Эмили, где стоял я… — Он помолчал, обхватил голову руками. — Прокурор заставляет меня снова пережить тот вечер, но однажды я уже чуть не умер.

Джордан, который мог изничтожить любого свидетеля обвинения своими вопросами, у которого имелись тысячи ответов на все вопросы Барри Делани, уставился на своего подзащитного, не зная, что сказать.

Окружной судмедэксперт Графтона, доктор Джубал Люмбано, оказался худым очкариком, которому больше бы подошло ловить огромным сачком бабочек для коллекции, чем по локоть погружать руки во внутренности трупа. Барри Делани понадобилось целых десять минут, чтобы перечислить весь послужной список Люмбано и убедить присяжных, что сейчас, по крайней мере, перед ними находится свидетель, имеющий определенный опыт, — за время работы беспристрастный доктор Люмбано провел более пятисот вскрытий.

— Доктор Люмбано, — начала Барри, — вы проводили вскрытие Эмили Голд?

— Да, — ответил судмедэксперт, уткнувшись носом в микрофон, раздался тихий писк. Свидетель откинулся назад и извиняюще улыбнулся. — Да.

— Вы можете назвать суду причину ее смерти?

— Все свидетельствовало о том, что смерть наступила в результате выстрела в голову пулей сорок пятого калибра. Точнее, пуля вошла в правую височную долю — минуя фронтальную долю — и вышла из задней затылочной доли.

Барри привела в качестве доказательства схему, на которой было представлено трехмерное изображение головы и мозга. Потом с беспомощной улыбкой повернулась к присяжным.

— Доктор Люмбано, для тех из нас, кто не так… хорошо знаком… с затылочными и височными долями, не могли бы вы показать на схеме, куда вошла пуля?

Она передала судмедэксперту толстый фломастер, кроваво-красный, и доктор четко указал на рисунке место.

— Пуля вошла здесь, — сказал он, рисуя крестик на правом виске, — потом прошла предположительно вот здесь и вышла над шеей, здесь.

Еще один крестик за правым ухом. Линия между этими крестиками шла практически параллельно правой стороне схематично изображенной головы.