– Всю его жизнь, – уточнил Приск.

* * *

Траян сидел в курульном кресле[179]и раздавал награды, скорее почетные, нежели ценные в прямом смысле слова. Серебряные наконечники копий, венки, комплекты фалер… Отдельные когорты порой получали гражданство (правда, состав их был уже далеко не полон, не всем посчастливилось дожить до столь прекрасного часа).

Адриан сам подвел Приска к императору. Траян выглядел довольным и немного усталым. Горный загар и седина его здорово старили.

– Я слышал, ты отличился в кампании, центурион Гай Осторий Приск, – сказал император в ответ на приветствие.

– Не я один, но и мои друзья вместе со мной. Весь контуберний.

– Всех сделать центурионами не могу даже я. Но бенефициариями они станут. Я много о твоем контубернии наслышан, – заверил Траян. – Для вас всех есть очень важное дело в будущем.

– Гай Осторий Приск – один из лучших фехтовальщиков, – заявил Адриан. – Я говорил тебе, наилучший принцепс, о том, что кроме гладиаторских боев на играх хорошо бы устроить соревнования наших легионеров и центурионов. Пусть покажут свое мастерство. Так делал Сципион Африканский после победы в Испании.

– Ну, если Сципион так поступал, тогда точно стоит устроить, – согласился Траян. – Я хочу увидеть, на что способны мои доблестные воины. Пусть центурионы покажут свое искусство. Ты выступишь, центурион?

– Обязательно. Но будет ли мне дозволено выбрать противника? – У Приска перехватило дыхание.

– Если он тоже центурион, конечно, – ответил император. – Интересно, кого ты назовешь?

– Центурион Четвертого легиона Нонний, – сказал Приск.

– Я знаю Нонния, он отличный боец.

– Драться будем боевым оружием. Насмерть, – уточнил Приск.

– Сводишь счеты? – Траян нахмурился, глянул на Адриана. – Мне не нравится эта затея. Сейчас у меня два центуриона. Останется только один. Или ни одного.

Адриана, казалось, и самого требование смертельного поединка удивило.

– У тебя и сейчас только один центурион – второй просто бешеный зверь, – настаивал Приск.

– Я говорил тебе о Ноннии, – напомнил Адриан императору. – Он приказал распять наших разведчиков. Свершись это – и мы бы не успели на помощь Лаберию Максиму в Малой Скифии. Не узнали бы о том, как штурмовать Блидару, не смогли бы…

– Нонний – отличный центурион! – перебил племянника Траян. – Он первым поднялся на стену Тапае. Это он прорвал шеренги даков в центре во время битвы. Его смелость поразительна! Да, он жесток. Но и Лузий Квиет жесток, так жесток, что Домициан когда-то выгнал его из армии. А я вернул. Мы же держим для охраны и охоты злобных псов. Надо лишь уметь их натравливать. Нонний полезен на войне.

– Но в мирной жизни опасен! – воскликнул Приск. – Он пытался объявить рабыней свободнорожденную дочь ветерана! Он убил нашего товарища без всякой вины. Кого еще должен этот бешеный пес искусать, дабы правосудие свершилось?

Траян несколько мгновений молчал.

– Ну что ж… дерись. Только учти: если ты проиграешь, тебе пощады тоже не будет. Ты так захотел.

Приск отсалютовал и уступил место следующему герою. Он уже не рад был, что выторговал себе это право сразиться. Еще ни разу ему не довелось восторжествовать над Ноннием. В лучшем случае удавалось отбиться – спасти себя и своих друзей, спасти Кориоллу. То есть всякий раз с огромным трудом выходила ничья. Только Нонний при этом всякий раз поднимался все выше по карьерной лестнице. Приск бы не удивился, если бы Нонний в один совсем не прекрасный день сделался примипилом[180]в том же Четвертом легионе.

– Ну, ты доволен? – спросил Адриан, протискиваясь меж центурионами и трибунами, стоящими вокруг императора.

– Еще как! – с наигранной веселостью воскликнул Приск.

– Ты, однако же, наглец… Потребовал смертельный поединок!

– В любом другом смысла нет. А так я просто убью Нонния.

– Просто убьешь? – недоверчиво переспросил Адриан.

– Да, просто убью. Похоже, императору жаль своего Нонния, – заметил Приск.

– Глупец! – усмехнулся Адриан. – Ему жаль тебя. Он уверен, что Нонний победит.

«У меня тоже есть патрон…» – вспомнил Приск слова Нонния.

Неужели этот патрон – Траян? Почему бы и нет? Никто ведь не говорил, что Нонний плох в бою. Очень даже хорош – Приск на миг вспомнил, что творил Нонний на стене лагеря в Эске.

– А ты уверен, что победишь? – спросил Адриан.

– Уверен, – очень тихо ответил Гай.

* * *

Когда Приск вернулся к себе в палатку, то в первый миг ему показалось, что он попал на похороны.

– Он был хорошим парнем! – сказал Кука, поднимая кубок. – Острый ум нашего контуберния. Отныне нам придется жить без его проницательности и его мудрости.

– В чем дело? – спросил Приск.

– Выпей в последний раз с нами, Гай! – воскликнул Оклаций и протянул старшему товарищу кубок.

– Так в чем дело? – повторил Приск, принимая кубок из рук юноши.

– И он спрашивает! – покачал головой Малыш. – Или ты забыл, что дерешься насмерть с Ноннием на арене?

– Вроде как помню, – отозвался Приск.

– Тебе его не побить, – сказал Тиресий.

– Ты видел мою смерть в пророческом сне?

Тиресий помолчал, глянул исподлобья и сказал неохотно:

– Пока нет.

– Приходил Валенс, – сообщил Фламма. – Он сказал, что однажды легат легиона, когда Нонний служил в нашем Пятом Македонском, устроил соревнования по фехтованию между центурионами и военными трибунами. Так вот, тогда победил Нонний.

– Нонний победил Адриана? – изумился Приск.

– Это было еще до того, как Адриан появился в Эске. Но все равно ты зря потребовал смертельный поединок, Гай.

Осень 855 года[181]от основания Рима. Виминаций

Амфитеатр был забит до отказа. Погода стояла ясная. Но то и дело налетал прохладный ветерок, предвестник холодов, зимы.

Приск ждал своей очереди в помещении, где еще несколько часов назад находились гладиаторы. Сейчас здесь были только легионеры, ауксилларии и центурионы, решившие показать свое мастерство. Друзья обступили Гая.