я смогу проскочить. Главное, не мешкать. Буду держаться светлой стороны — и нечего страшиться. В тенях не задерживаться, да и всё. А уже оттуда до острова Памятного топнуть много времени не займёт. Хоть бы успеть явиться в Акрополь до заката… Если ещё хотя бы день проведу в Городе, можно уже сейчас прощаться смело с кукушкой».

Решение было принято — уже неплохо для начала. Флэй передохнул и бросился в направлении арочного моста, что стоял над первым каналом со стороны Медресе. Ему следовало миновать порядка восьми-десяти островов, прежде чем он попадёт в подбрюшье зелёной зоны и доберётся до береговой линии близ Акрополя.

Он побежал по нему, скрываясь от солнечных лучей под белокаменной крышей перехода. Что удивительно, здесь было сравнительно чисто. Никаких разлагавшихся трупов или упырей в потёмках. Только следы сотен грязных ног на каменных плитах говорили о том, что у орд этот маршрут пользовался спросом. Флэй хмыкнул: странно, что под пятами заражённых мост не раскрошился в воду от резонанса.

Бегом преодолел сооружение и снова вырвался на солнце, ступив на первый остров. Какому банкирскому клану тот принадлежал, значение не имело. Ренегат хотел было уже двинуться дальше, как вдруг под его ногами затряслась земля. Альдред лишь чудом устоял на своих двоих, но чуть сгорбился, оборачиваясь.

Кто его только за язык тянул! Дрожь земли спровоцировала обвал арочного моста. По белому камню пошли трещины, как вдруг он, распадаясь на массивные куски, стал шумно падать в глубокий канал. Грохот стоял жуткий. Плеск прекратился, и рябь на воде разгладилась. Был переход — и нет его. Дезертир посчитал это странным.

Само землетрясение вызвало у него вопросы. Вороны, облепившие крыши окрестных зданий, встрепенулись только в момент начала толчков. Хотя бытовало мнение, что живность чует заблаговременно всякие тектонические сдвиги. Тем более, что ни одно здание больше не обвалилось. Не бывает вот так.

Шестое чувство подсказывало беглецу, что у этого явления искусственная первопричина. Рукотворная. Магическая. И матушка-природа здесь совсем не при чём.

Флэй впал в ступор. Чародейские происки он бы услышал заблаговременно: скрытность — не про волшебство. Ни один литомант, которого видел бывший куратор, не был в состоянии так ювелирно и быстро разломать сооружение.

Те редко заходили за грань колдовства вне заготовленных заранее, шаблонных заклинаний. Да и те выходили у них с переменным успехом. А как правило — из рук вон плохо. Среди природных стихий Земля по праву считалась наиболее трудной в освоении.

Для виртуозного обращения с ней требовались не просто годы практики, а врождённый талант, тонкое понимание собственной Ветви. А также недюжинные воля и стойкость: всю тяжесть камней те буквально поднимали силой мысли.

Здесь же как будто разломали мост по щелчку пальца. И либо чародей такое проворачивал уже сотни раз, либо подготовил засаду заранее, точно зная, что Флэй будет идти именно там. А может, и всё вместе. Час от часу нелегче. Ренегату стало страшно.

В подтверждение догадки откуда-то сверху донёсся незнакомый мужской голос:

— Немощный Киаф…

Альдред обернулся и посмотрел туда, откуда доносились слова. Его тут же ослепило солнце. Он прищурился, прикрыл глаза ладонью, но всё равно смог увидеть лишь непроглядно чёрный силуэт на фоне небесного светила.

— Мучается и мыкается, не может всё никак вернуться в стаю. И думает, будто по возвращению гнусные волки не разорвут его в клочья… Какое простодушие!

Кем бы ни был этот чародей, он откровенно потешался над Альдредом. Однако своим языком апостат уже немало лишнего сболтнул. По меньшей мере, Флэй понял: перед ним кто-то из Культа, причём — приближённый той язычницы в красном.

«Вот уж кого мне сейчас не хватало!»

— Самое время открыть глаза на правду…

Фигура спрыгнула вниз. Но нет, не чтобы покончить с собой. А жаль.

Маг создал вокруг себя нечто вроде силового поля, сопротивлявшегося земному притяжению. Эмиссия эфира пускала трещины по фасаду здания, а отдельные осколки — неуклонно притягивала к отступнику.

Те плясали вокруг него, будто Луны, сопутствующие Аштуму.

Незнакомец мягко опустился на тротуар — почти бесшумно. Камушки попа́дали звонко на мостовую. Литомант мерным шагом направился в сторону ренегата. Тот бегло оглядел чародея, пытаясь упомнить, видел ли его в Янтарной Башне.

Увы и ах. Даже близко кого-то похожего на него в Круге не числилось. Этот явился в Саргузы откуда-то с севера Полуострова. Да и говор соответствующий.

По всей видимости, один из тех, кто стоял у истоков чародейского террора в Городе. И раз уж он явился без сопровождения, был или чрезмерно силён, или не так важен для Культа Скорпиона, являясь просто гончей псиной.

Ренегат и литомант встретились взглядами. В чародее ему не нравилось буквально всё. Самодовольное смазливое лицо: слишком много на себя тот брал. Противная ухмылка отторгала Флэя буквально на уровне инстинктов — с такими людьми не о чем говорить. Лукавые глаза призывали читать слова их обладателя между строк.

Это был террорист, причём — до мозга кости. Альдред считал его мгновенно. Благо, инквизиторская чуйка по-прежнему была при нём.

— Красиво ты некроманту кишки выпустил. Я до последнего думал, что он от тебя и мокрого места не оставит. Знаешь, иногда так приятно ошибиться… — без умолку болтал чародей, активно жестикулируя.

Не из чопорных дворян будет. Обычная дворняга, как и сам дезертир.

«Чего? Он ещё и подглядывал за мной? Как я его не заметил? Где этот недоносок прятался?!» — не понимал Флэй, как вдруг осёкся: под землёй скрывался, конечно же. Вопрос лишь в том, как долго литомант шёл за ним по пятам.

— А ты ещё кто такой? — резко перебил его Флэй, нервно ощупывая рукоять Прощальной Розы. Лезвие смотрело на чужака.

Тот заметил, что обстановка накаляется. Остановился от греха подальше, чтоб не создавать Альдреду преимущества. С фальшивым добродушием осклабился и, кланяясь, представился охотно:

— Я Чезаре Стокко. Но на Полуострове инквизиторы за глаза прозвали меня Самум. Должно быть, это имя тебе известно?..

— Известно… — буркнул Флэй, кривя губы.

«Всё несколько хуже, чем я предполагал…»

Не счесть, сколько бед учинил этот мерзавец к северу от Ларданского Герцогства. Вот уж патологический террорист. Не каждый маг угробил столько народу, сколько он. Поговаривали, он крушил церкви прямо с паствой. Устраивал засады на защитников Равновесия — и косил их пачками. Кто знает, может, он и младенцев ел.

Словом, Священная Инквизиция всячески убеждала своих служащих, что синьор Стокко — воплощение Зла. И так — агитировала его поймать скорее. Вот только ничего не выходило и у персекуторов. Просто жертвы множились.