И тут она впервые осознала его безумие. Не только по его словам, но и по голосу.

Лаура отступила на шаг назад.

– Не смей подниматься сюда.

Кристофер уже стоял на первой ступеньке лестницы.

– О, да, – заявил он, – как раз это я сейчас и делаю. Сейчас я поднимусь наверх.

Лаура бросилась в спальню, захлопнула дверь и повернула ключ в замке. Она знала, что выиграет тем самым лишь немного времени. Хейманну не составит труда взломать дверь. А у нее здесь, внутри, нет телефона. И окно находится очень высоко – если она спрыгнет вниз, то сломает ногу…

– Открой, – потребовал Кристофер из-за двери. Ему понадобилось на удивление много времени, чтобы подняться по ступенькам, и Симон сделала из этого вывод, что его раненая нога действительно причиняет ему большие трудности и что она, Лаура, вероятно, окажется быстрее его, если ей представится возможность сбежать. Преимущество, которое, правда, в данной ситуации ничего не давало ей.

– Лаура, я тебя убью, и ты это знаешь, – сказал он. – Если не сейчас, то через десять минут или через полчаса – все зависит от того, как я решу. Но это произойдет. Ты могла бы избавить нас обоих от ненужной борьбы.

Женщина прислонилась к стене, отчаянно пытаясь убедить себя в том, что это лишь кошмарный сон, который не имеет ничего общего с действительностью.

«Боже мой, – подумала она, – что же мне делать?! Что же мне делать?»

В панике Лаура все же кинулась к окну, открыла его и стала звать на помощь, хотя и знала при этом, что никто не мог ее услышать. Дома в этих местах находились слишком далеко друг от друга, разделенные огромными паркообразными садами, а ветер заглушал ее слова – и вообще любые звуки. Она посмотрела вниз. В лицо ей ударил дождь. Глубоко под ней расстилался сад, черный и молчаливый. Склон, на котором располагался их участок, в этом месте особенно круто срывался вниз.

Кристофер слышал, что она открыла окно.

– Не делай этого, – проговорил он почти скучным голосом, – ты наверняка переломаешь себе кости. Тогда мне будет еще проще расправиться с тобой, а для тебя все будет еще ужаснее.

Лаура посмотрела наверх. Вопрос был в том, сможет ли она с подоконника забраться на крышу. Для Хейманна, с его раненой ногой, наверняка будет чрезвычайно сложно лезть следом за ней. Кроме этого, сверху она смогла бы помешать ему даже просто положить руки на черепицу.

«Но и сама я не заберусь наверх», – с отчаянием подумала женщина.

Крыша была мокрой и скользкой, да и подоконник тоже. А для того, чтобы забраться наверх, нужно было подтянуться на руках и поднять на крышу весь свой вес, а потом лечь на край крыши хотя бы половиной туловища. Это было безнадежно. Лаура знала, что не сможет это проделать.

Ее единственный, малюсенький шанс заключался в том, что Надин что-то предпримет. Если она вообще что-то поняла. «Я плохо тебя слышу, – сказала она тогда и добавила: – Ты можешь говорить громче?» И еще она спросила, была ли Лаура пьяна. Если Надин пришла к такому заключению, она не предпримет вообще ничего. Да и вообще, разве после такого сомнительного звонка кто-то станет сразу вызывать полицию? Может быть, Надин пришлет сюда Анри. Или переговорит с комиссаром Бертэном. Но можно ли застать Бертэна в это время на работе?

– Давай, открывай уже дверь! – проговорил Кристофер снаружи.

«Мне надо потянуть время, – подумала Лаура, – надо заговорить ему зубы. Может быть, кто-нибудь все-таки приедет… Да у меня и нет других вариантов».

– Это ты убил Петера? – спросила она и удивилась, что голос вообще повиновался ей.

– Да, – не стал отрицать Кристофер. – Это было необходимо. Мне надо было сделать это намного раньше.

– Почему? – Больше всего Лауру шокировала та невозмутимость, с которой он говорил. По его логике получалось, что он не совершил ничего несправедливого – просто сделал то, что необходимо было сделать.

– Он разрушил вашу семью. Он завел роман. Но по крайней мере все эти годы он еще дорожил тобой и Софи. Он всегда возвращался к вам. Но потом…

– Ты знал, что он собирался уехать за границу? – Лаура вспомнила, как Хейманн удивился, когда она рассказала ему об этом. Он был хорошим актером и каким-то сумасшедшим образом, с одной стороны, считал свои действия необходимыми и справедливыми, а с другой – знал, что ему нужно скрывать их и не допустить, чтобы его начали подозревать.

– Я узнал об этом в тот вечер. Я имею в виду, в тот вечер, когда убил его.

– А как ты об этом узнал?

«Заставь его говорить. Разговаривай с ним как можно дольше!»

– Он позвонил мне. Он подъехал к «У Надин» и собирался зайти туда. Я спросил его: «Ты что, первым делом сразу к ней?» А он ответил, что ее, возможно, уже и нет там. Что они вечером встретятся в другом месте. Я сказал: «Ага, а перед этим ее муж тебя еще и покормит… ты не мог выдумать что-нибудь менее пошлое?» И тут он закричал, что вообще уже не видит выхода, что ему просто необходимо побывать на том месте, где он впервые ее встретил, и не важно, здесь она или нет. Что ему необходимо увидеть это место, чтобы понять, правильно ли он поступает. И что, может быть, это в любом случае неверно, может быть, он всегда все делал неверно, но жизнь его теперь все равно пропащая, и ему на все плевать. А потом он стал совсем спокойным и сказал, что хотел лишь попрощаться со мной. Что они с Надин покинут страну и никогда больше не вернутся.

– И ты хотел этому помешать?

Лаура суетливо оглядела спальню. Было ли здесь что-нибудь подходящее, что она могла бы использовать в качестве веревки, чтобы выбраться через окно? В фильмах и книгах люди в таких случаях разрывали простыню на полосы и связывали их между собой. К сожалению, Хейманн услышит, если она займется этим. Он не даст ей столько времени, сколько для этого понадобится.

– А почему тебя это интересует? – спросил Кристофер. – Теперь все это должно быть тебе безразличным!

– Он был моим мужем. Мы много лет жили одной жизнью. Меня интересуют его последние часы.

Хейманн, казалось, согласился с этим.

– Я сказал, что ему следует обдумать все это еще раз, на что он ответил, что у него нет выбора. А затем прервал разговор. У меня это в голове не укладывалось. Как может мужчина уйти от своей семьи? Я ходил по своему дому туда-сюда. Я думал о тебе и о Софи. Об этой сказочной маленькой семье… – В его голосе действительно звучало отчаяние. – И я знал, что не должен допустить этого. И тогда я поехал к «У Надин».

– Ты хотел сделать это ради меня? – спросила Лаура, продолжая осматриваться. В этой чертовой комнате не было ничего, что сгодилось бы для спуска из окна. Как же она всегда гордилась своими способностями в обустройстве жилья! И как ошибалась в этом… На будущее ей следует запомнить: в каждой комнате должны быть телефон и альпинистская веревка. И пистолет.