Последовало долгое молчание, наполненное стуком копыт, скрипом узды и голосами оруженосцев, которые спорили о каком-то приеме. Вильгельм явно колебался, затем вздохнул.

– Если я не раскрыл перед тобой свою жизнь, то это потому, что не хотел взваливать на тебя груз, не зная, сколько ты способна вынести.

– А как вы узнаете, не испытав меня? – спросила Изабель. – И как я узнаю?

Он мрачно улыбнулся.

– Может, я пытался все подавать слишком мягко и постепенно.

– Как с лошадьми?

В его глазах появились веселые искорки.

– Если так, то, похоже, у меня не очень хорошо получилось, правда? – Мгновение он выглядел задумчивым, потом покачал головой и рассмеялся. – Когда я был очень молодым рыцарем, мне дали коня, который не желал терпеть ни одну узду, – он показал на ремень, идущий к пасти лошади. – Мне пришлось делать узду и удила специально для него, и даже тогда я ездил на нем только потому, что он меня терпел, но не признавал хозяином. Его звали Бланкарт, и он остался не покорен. – Вильгельм задумчиво посмотрел на жену. – Спрашивай у меня все, что ты хочешь знать, и я отвечу, как могу… А если не отвечу, знай: туда я не хочу пускать никого вообще.

Изабель прикусила нижнюю губу.

– Это будет моя новая узда?

– Нет, пусть это будет ярмо, которое с этой минуты объединит нас.

Изабель нахмурилась, думая, не смеется ли он над ней. Его выражение было трудно прочитать, но она должна научиться это делать.

– А-а, – сказала она. – Значит, как пара полов.

– Именно так, – ответил Вильгельм с серьезным видом. – Но надеюсь, что не такие скучные, нудные и тупые.

Они встретились взглядом, и внезапно Изабель увидела, как у мужа по лицу расплывается улыбка. Морщинки в уголках глаз углубились, и Изабель рассмеялась.

Они ехали вдоль берега реки, которая петляла среди лесов и пастбищ, принадлежащих поместью, и наконец остановились отдохнуть и поесть. Они выбрали место на берегу под ивами. Откуда-то вдруг появилась выдра и поплыла вниз по течению от них. На дальнем берегу сидели два лебедя с полудюжиной птенцов. У них было большое грязное гнездо из тростника. По воде ходили круги, иногда посередине реки из воды выскакивали рыбы.

– А что случилось с вашим боевым конем? – спросила она, когда оруженосцы повели животных к сочной траве, а Вильгельм привязал веревки к фляжкам с вином, чтобы опустить их охлаждаться в лениво текущую воду. – С тем, который не терпел узду?

– В конце концов он ушел в отставку, чтобы пастись вместе с табуном фламандских кобыл, принадлежащих графу Фландрии. – Вильгельм сел рядом с Изабель. – В турнирах теперь участвует несколько молодых жеребцов, которые считаются его сыновьями. У моего брата Иоанна есть пара племенных кобыл, которые зачаты от него.

– Вы мало говорили про своего брата, – тихо произнесла Изабель.

Вильгельм легко пожал плечами, потом исследовал содержимое корзины, достал жареную, птицу, завернутую в кусок ткани, буханку хлеба и пирожки с изюмом.

– Я мало говорил про него, потому что говорить практически нечего. Мы одной крови, и мы будем защищать друг друга, но мы не близки. Ты довольно скоро с ним познакомишься, потому что он приедет ко двору, когда появится король Ричард. Он официально занимает пост королевского маршала и уже два года является сенешалем принца Иоанна. И он захочет увидеть своего сына.

Вильгельм бросил взгляд через плечо на оруженосцев, которые сели рядом с лошадьми и перекусывали.

Изабель тоже взглянула в ту сторону.

– Не сомневаюсь, что и мать тоже хочет его увидеть.

– Да, – кивнул Вильгельм. Он колебался. – Этот мальчик не наследник, он незаконнорожденный сын. Еще есть дочь. Алаис долго была любовницей моего брата. – Охотничьим ножом он аккуратно разделил курицу на куски, потом вытер лезвие о ткань, а руки о траву. – Алаис – не шлюха, – многозначительно добавил он. – И я очень люблю ее.

Изабель услышала в его голосе прозвучало предупреждение.

– Ирландцы и валлийцы гораздо более гибко относятся к этим вопросам. Я не стану поносить или судить женщину, с которой никогда не встречалась, – заверила она его и взяла кусок курицы. Тут же подбежала, Дамаск, чтобы получить свою долю. Изабель колебалась, спрашивать ли дальше. – Госпожа Фицрейнер сказала, что у вас долго была любовница… но ваши пути разошлись.

Мгновение Изабель казалось, что она переступила черту дозволенного и этим он не станет делиться, но затем Вильгельм отложил курицу в сторону, сложил руки на коленях и вздохнул.

– Ее звали Клара, и одни раз она спасла мне жизнь. Мы вместе ездили с турнира на турнир, когда я был молодым рыцарем, но она устала от того, что мне приходилось проводить много времени при дворе. Я не мог уделять ей достаточно времени. И мы расстались.

– У вас не было детей?

– Она бесплодна – что одновременно оказалось благословением и вызывало сожаления.

Изабель прикусила губу.

– Независимо от моей ирландской и валлийской крови, я не думаю, что у меня достаточно щедрости, чтобы делить вас с любовницей.

– Изабель…

– Я рожу вам детей, – заявила она с неожиданной страстью. – Сильных сыновей и дочерей, в жилах которых будет течь кровь королей Ирландии и графа Пемброука. Наследников для Стригила, Ленстера и Лонгевиля. Я поеду туда, куда отправитесь вы, даже в гущу сражения… Я…

Она почувствовала себя глупо, не понимая, что на нее нашло и какую бурю чувств она вызвала. Изабель издала слабый непонятный звук и отвернулась.

Вильгельм схватил ее за руку и повернул так, чтобы она смотрела на него.

– Да, – сказал он. – Ты родишь мне сыновей и дочерей, и ты будешь сопровождать меня даже в гущу битвы. Если ты к тому времени забеременеешь, тем лучше. А если я когда-нибудь услышу от тебя жалобы, то напомню тебе этот день и то, что ты говорила.

Он притянул ее к себе и поцеловал, а Изабель, которую никогда не целовал ни один мужчина, почувствовала восхищение. Ей раньше только вежливо целовали руку. Вначале его губы сильно надавили, заставив ее губы раздвинуться, но, когда она приготовилась в панике сопротивляться, все изменилось. Поцелуй стал приятным, а сила обернулась нежностью, а кости, казалось, расплавились и превратились в жидкость и огонь. Изабель прижалась к мужу и ответила на его поцелуй… Когда они в конце концов оторвались друг от друга, потому что им не хватило воздуха, то уставились друг на друга, тяжело дыша.

– Тебе не придется мне ничего напоминать, – хватая ртом воздух, выпалила она. – Я буду повторять каждый твой шаг и буду достойной тебя.

Эти слова прозвучали почти как вызов. Она не понимала охватившей ее дикой страсти, только то, что это каким-то образом связано с непонятными ощущениями внизу живота. Они немного напоминали боли при месячных. Изабель видела, что муж дышит точно так же, как она, видела его взгляд, и это еще усиливало ощущение.