Твилла заметила, как небольшая группа воинов за его спиной недоуменно переглянулась. Видимо, они не ожидали, что предводитель решится это признать.

— В плену… Но они живы! — громко сказал Илон, сжимая рукоять меча. Он стоял, высоко подняв голову. Поскольку он слышал, откуда доносится голос отца, слепой лорд говорил, повернувшись к нему лицом.

— Это голос предателя… Где ваш предводитель, который будет разговаривать со мной?

— Он сам в плену той демоницы за его спиной. И говорит по ее наущению, — раздался охрипший от яростных ругательств голос, который мог принадлежать только Астару.

Илон ничего не ответил на этот выпад.

— Меня избрали, чтобы вести переговоры, — спокойно сказал он. — Поскольку я знаю, как живут люди равнин, и мне знакомы законы леса. Твои люди в сетях, лорд Хармонд. И я заверяю, что это не последнее средство защиты лесного народа, который обороняет свой дом.

— Я буду говорить только с предводителями, — ледяным голосом, в котором свистел холодный горный ветер, заявил его отец. — Калеке нечего сказать воинам. Тебе не вернули зрение. Возможно, не смогли. Значит, есть предел и их силам. Значит, мы пойдем до конца, до этих пределов.

— Ты клянешься в этом Изерлом?

Это имя эхом пронеслось над лугом. Все замолчали. Лорд Хармонд застыл в седле каменной статуей. Его лицо превратилось в неподвижную маску, и Твилла ощутила что-то непонятное… словно в воздухе что-то промелькнуло, прямо у них над головой. Этой ночью луна была необычно яркой. Похожей на ту луну, что девушка видела в бассейне, где восстанавливала силы магического зеркальца.

— Ты произнес имя… — начал лорд Хармонд и запнулся, словно не мог подобрать слов.

— Имя, хорошо известное в этих краях. Ведь именно во славу Изерла твой жрец зажег костер и собирался бросить в него ребенка? Арванис никогда этого не позволил бы. Неужели ты склонил колени перед домом Изерла?

Лицо лорда Хармонда исказилось, будто он больше не мог сдерживать обуревавшие его чувства.

— Ты говоришь о вещах, которых не понимаешь…

Один из солдат, чье лицо была скрыто шлемом, подъехал поближе.

— Мой лорд, все это не имеет отношения к нашему делу. Пусть недочеловек говорит что хочет. Он понабрался ереси в этом проклятом лесу. Он — ничто… и ничего не может сделать…

И тут Твилла шагнула вперед. Она не слышала никакого прямого приказа, но действовала так, словно этот приказ все-таки был. Она встала рядом с Илоном и высоко подняла зеркальце обеими руками. Встав на цыпочки, девушка направила яркое пятно — отражение луны — на лицо молодого мужчины.

В ярком лунном сиянии его лицо было видно ясно и четко, кроме глаз, скрытых серебристой полумаской.

Твилла заговорила, обращаясь только к нему одному:

— Смотри не глазами, а душой. Заклятие не властно над тобой.

Она так хотела! Хотела, чтобы он послушался, заглянул в свою душу и нашел там исцеление. Лотис зачаровала его, но Лотис больше нет. И задолго до этого Илону удалось разбить большую часть ее чар.

Ее голос стал громче и зазвенел от напряжения. Твилла ничего больше не видела, кроме яркого отражения луны. В ней билось одно желание — чтобы Илон заглянул в себя и нашел ключи к свободе и потерянному зрению.

— Смотри не глазами, а душой. Заклятие не властно над тобой.

И она увидела! Серебристая маска распалась на тонкие нити, а затем и они пропали.

И услышала… услышала счастливый, радостный крик Илона:

— Я вижу!

Ему начали вторить другие голоса, даже со стороны плененных людей. Женщины вскочили на ноги и дружно закричали:

— Целительница! Она излечила его!

Сквозь шеренгу всадников проехали Лила и Рута.

Лошадь Лилы отодвинула коня солдата, который подъехал к выжженному пятну раньше.

— Она целительница, — произнесла Рута таким же ледяным голосом, какой был у лорда Хармонда. — И эту целительницу презирал ваш жрец… и вы сами. Вы говорили, что эта мудрая женщина не может сделать ничего хорошего. Но знайте, лорд, мы убедились, что вы не правы. И вы больше не заставите наших мужчин сражаться в этой битве.

Она чуть повернулась в седле, чтобы взглянуть на границу леса.

— Пусть наступит мир… пусть магия служит добру, а не злу. Разве ваше желание не таково, женщины?

Твилла увидела вышедших из кустов Карлу, Масселину и Кату.

— Это не женские дела! — заревел воин, лошадь которого только что толкнули, и подъехал к Руте. — Возвращайся к своему очагу и мужниной постели, женщина!

Лорд Хармонд не сводил глаз с Илона, который смело встретил его взгляд. Затем промолвил:

— Уолтер, здесь я являюсь голосом короля. Если ты говоришь от имени Изерла, то тебя никто больше не поддерживает.

Он заставил свою лошадь приблизиться к Твилле.

— Я много слышал о целителях. И считал это пустыми россказнями. Но ты убедила меня, что это правда.

— Нет, — покачала головой Твилла. — Зрение Илону вернула не я, а его вера. Я всего лишь немного помогла ему. Но то, что касается Изер-ла… это не для целителей, мой лорд. И мне кажется, — взглянула она ему в лицо, — что это и не для вас.

Лорд Хармонд вскинул голову, и лунный свет облил его седеющую голову серебром.

— Я исполнял приказ, но настоящий человек сам выбирает, какие приказы стоит выполнять. Я приехал на переговоры и не собираюсь держать камень за пазухой. Сын, — обратился он к Илону. Теперь на лице лорда Хармонда светилось изумление и огромное облегчение, словно он наконец сбросил с плеч давний тяжкий груз. — Я хочу договориться с местными правителями о мире. Пусть они освободят моих людей, которые томились здесь целый день.

Рядом с Илоном встал Оксил.

— Мы так и сделаем, лорд…

— Но не сразу! — перебил его Илон. — Отец, среди твоих офицеров есть люди, которые попытаются сделать по-своему. Один из них даже сейчас выражал протест. Принеси клятву меча Арва-ниса, чтобы мы были уверены в тебе до конца.

Лорд Хармонд сдвинул брови. Он схватился за рукоять меча и, судя по его лицу, скорее был готов зарубить своего заговорившего сына, чем уступить. Затем он вздохнул:

— Я не хочу, чтобы между нами осталось недоверие, сын. На твоем месте я бы потребовал того же.

Он вынул меч, взял его за лезвие и поднял над головой:

— Этим стальным клинком я клянусь, что никогда не замыслю злое против тех, с кем я веду переговоры, и никогда не позволю моим людям сотворить зло против них. Великим Кузнецом, который выковывает души людей, я клянусь в этом!

И поцеловал перекрестье рукояти меча.

Лорд вложил меч в ножны и спешился, бросив поводья. Но тренированная лошадь не сдвинулась ни на шаг. Взмахом руки он подозвал троих людей к себе — двоих в городских плащах и одного в доспехах, но не Уолтера. И повел их к Оксилу.