— Аргумент.

А то. Штаны промокли. Майка тоже. Теплая жижа пропитала кроссовки, которые вряд ли удастся восстановить… хотя… если реставрирующее попробовать…

— Идем тогда к речке, — решился Бер. — Ваньку брать будем?

— Само собой… втроем веселее.

Бер поднял ящики. И оглянулся. Не отпускало чувство, что за ними наблюдают.

— И чего теперь? — несколько растерянно спросил Ворон. — Леший… тушенку объект забрал. Это выходит, что Волотовы ему угрожали?

— Вряд ли, — Мазай забрался под еловую лапу. — Волотовы короне верны… так что это не угроза.

Сверху шелестел дождь.

В ухе послышалось эхо тяжкого вздоха. Залесский-старший страдает. Его очередь периметр охранять.

— Тут скорее тайно доставили… может, по личному заказу.

Походило на правду.

— Леший?

— Чего? Может, и вправду тайно, — Леший прикинул, что пора выдвигаться. Выходить на дождь желания не было, пусть даже снаряга не позволит промокнуть. Но все равно дико раздражает, когда сверху на тебя чего-то там льется.

Но водяница без зонта.

Или… она ж с водой дружная. Может, ей и не надо? Но время… темень какая. И выходит, что она от так каждый день? Спозаранку до поздней ночи?

Это не работа, рабство какое-то.

— Тушенку из суслятины? — Ворон перебил мысли.

— Из суслятины… из моржатины… почему нет? Может, тоже экзотика. Деликатес.

— Точно, — отозвался Залесский-младший. — Вон, во Франции лягушек едят. И этих… улиток.

— Устриц.

— Устриц и улиток. А у нас по-русски… суслов. То есть сусликов.

— А костюмы?

— Ну… может, приодеться решил. Имидж сменить, чтоб от местных не отличаться… — с толикой сомнения предположил Ворон.

— Но доложить надо…

— Доложу. — ответил Леший, хотя мысли сворачивали совсем не туда. — Обязательно. А вы тут приглядывайте…

Приглядят.

Об этом как раз можно было не беспокоиться.

Доложить он и вправду доложил. Правда, то ли из-за дождя, то ли по иной какой причине, но связь резко испортилась. И в итоге пришлось трижды проговаривать. На четвертый раз Леший плюнул и дал отбой.

Яда нету.

А суслами там или сусликами, глядишь, не потравятся…

Где-то в очень секретном месте.

Князь Поржавский крепко задумался.

— Связь плохая, — сказал майор госбезопасности, чувствуя себя не слишком хорошо, ибо связь плохой быть не могла. Не должна была. Наоборот, связь эта отличалась завидной устойчивостью, на что и были выделены в свое время немалые средства. — Временная… аномалия… ведем поиск дефектов.

Князь кивнул.

И ничего не сказал. И молчал он довольно долго.

— То есть… нужна тушенка из сусликов? — наконец, уточнил он. — Зачем?

— Понятия не имею. Но аналитический отдел зафиксировал аномальный рост спроса на тушенку… — майор заглянул в планшет. — Также как и на гречку, соль и туалетную бумагу.

— Это как раз понятно, — отмахнулся князь. — Тут всегда спрос совокупный. Но почему из сусликов?

— Может… новое направление? Развитие промышленности… в степях… сельское хозяйство там?

— Значит, Севера и пингвинов ему мало… теперь до степей добрался, — князь тяжко вздохнул. — Дай аналитикам задание. Пусть проработают там… не знаю… проект, бизнес-план… фермы по разведению этих…

Он глянул на бумагу.

— Сусликов. Только… не спеши особо. Связь же ж плохая… может, чего-то не так поняли…

— Волотовы завод купили, — пожаловался майор. — По производству. И они же тушенку доставили.

— Волотовы, значит… вечно они вперед всех норовят влезть…

Поржавский снова задумался.

По всему выходило, что Волотовым стало известно нечто, не известное самому князю. И это нечто было связано с Императором, тушенкой и сусликами. А значит, требовалось не только думать, но и действовать.

Желательно, быстро.

Иначе Волотовых потом хрен подвинешь с перспективного направления…

Вместо эпилога

Вместо эпилога

Капли дождя разбивались о щит, и тот чуть подрагивал, переливаясь всеми оттенками радуги. Сквозь пелену ее проглядывало чернильно-бархатное небо.

— А хорошо, — Иван вытянулся на траве.

— Хорошо, — согласился Александр, потому как и вправду было хорошо. — Давно так хорошо не было…

— Слушай, — поинтересовался Бер. — А тебе не страшно вот так?

— Как?

— Уезжать… бросать державу…

— Да я ж ненадолго, — Император закинул руки за голову. — На недельку там или две… что может за две недели случится-то?

Отвечать ему не стали. Лежалось душевно. Вода в реке, нагревшаяся за день, сохранила тепло, и теперь над водой поднимался туман.

Да и просто.

— Думаешь, вырастет чего? — Бер жевал сорванную травинку.

— Чего-то точно вырастет. Отклик был. И такой… Чуть самого ответным всплеском не пришибло…

— Точно, — Александр приподнялся. — Помехи пошли. Я почуял.

— А я нет.

— Сила… — Александр махнул рукой. Объяснять не хотелось. Но и не требовалось. Бер снова вытянулся на траве и прикрыл глаза. Руки он скрестил на груди и вид принял донельзя серьезный.

— Так и будем лежать? — поинтересовался Иван.

— А чего? Плохо что ли?

— Хорошо… Тут бабушка ответила.

— И чего пишет?

— Да… В общем, пишет, что иногда… Редко… Очень редко…

— Очень-очень редко, — влез Бер, не открывая глаз.

— Точно. Всего пара случаев за всю историю… В общем, появляются быки-близнецы. Одинаковые.

— Как-то у меня об одинаковости другие представления были, — произнес Император.

— Это у норме они должны быть одинаковыми. А тут скорее всего произошел какой-то энергетический всплеск… Вроде сегодняшнего.

— И чего?

— И она предположила, что разделение… Как бы это на русском… Не энергии. Не силы. Это как суть… То есть у эльфов сила и магия неразрывно связаны с личностью и разумом. И наоборот. И все это не поделились поровну. Точнее скорее всего до конца вообще не разделилось.

— Сложно всё у эльфов, — посочувствовал Бер и пальцами пошевелил, на ногах.

— У людей как будто проще.

— Ну…

— А делать-то что? — уточнил Александр. — Или уже ничего не сделаешь?

— Да как сказать, — Иван сел. — Она пишет, что нужно помочь им осознать себя. Что пока они по сути одна личность…

— Но с раздвоением в особо извращенной форме, — заключил Александр.

— Именно. И в момент, когда кто-то из них осознает себя, произойдет окончательное разделение и стабилизация.

— В общем, все-таки нужен психотерапевт, — подвел итог Бер.

—