что мы не можем сказать, что шимпанзе или младенцы приписывают себе убеждения, не уточнив, с каким представлением об убеждениях мы работаем. Эти и другие концепции веры, рациональности и репрезентации (в данном томе см. Бек, глава 4, Бермудес, глава 11, Бойл, глава 10, Гаукер, глава 2, Пруст, глава 13 и Рескорла, глава 3) также могут давать разные критерии и разные объяснения того, что требуется для прохождения задачи на ложное убеждение. Они различаются тем, насколько интеллектуальной является атрибуция убеждений, но все они могут объяснить прохождение заданий в терминах атрибуции убеждений.

Теперь давайте вкратце рассмотрим объяснения прохождения заданий на ложную веру, которые не требуют атрибуции веры.

Альтернативные менталистские объяснения предсказания ложных убеждений у младенцев и шимпанзе

Есть ли способ быть менталистом и предсказывать поведение ложных убеждений, не будучи при этом читателем мыслей? Существует три основных подхода: двухсистемный, развивающийся односистемный и плюралистический.

Апперли и Баттерфилл (2009, 2013) отстаивают двухсистемный подход к чтению мыслей, согласно которому существует быстрая автоматическая система, позволяющая отслеживать ложные убеждения, не представляя их как таковые, и более медленная концептуальная система, принимающая привычную форму (см. Баттерфилл, глава 25 в этом томе). Ключевым для этой точки зрения является то, как рано развивающаяся система обменивается непсихологическими прокси для ментальных состояний: "встреча" и "регистрация" (Apperly and Butterfill 2009, p. 962). Представление встречи отслеживает восприятие, поэтому исключает нахождение объектов в поле зрения цели, если, например, они находятся за непрозрачным барьером относительно цели. Регистрация объекта предполагает, что он встречается в одном месте и нигде больше. Вместе со способностью представлять цели нементалистически, эти состояния позволяют субъектам отслеживать по крайней мере некоторые ментальные состояния целей без концептуального аппарата, необходимого для представления убеждений как таковых. Эта теория объясняет способность шимпанзе предсказывать поведение человека, который нападает на Кинг-Конга, как случай, когда человек регистрирует Кинг-Конга в крайнем правом стоге сена.

Каррутерс выступает за развитие односистемной модели, согласно которой с младенчества люди уже обладают такими понятиями, как "думает", "нравится" и "осознает", и используют их для приписывания пропозициональных установок другим людям (Carruthers 2016). Эта способность развивается со временем, по мере того как люди учатся применять эти понятия в более широком смысле, знакомясь с видами перцептивного доступа, которые приводят к различным пропозициональным мыслям. С этой точки зрения, мы можем рассматривать способность обезьян проходить эту задачу на ложную веру как свидетельство того, что у обезьян есть эти протоконцепции веры без концепции веры, учитывая, что они работают достаточно хорошо, чтобы предсказать поведение ложной веры. Однако, в отличие от детей, обезьяны застряли на этой интеллектуальной стадии развития.

Третья альтернатива, которую я отстаиваю, возникает в связи с вызовом приверженности функции атрибуции пропозициональных установок. Согласно обеим гипотезам, рассмотренным выше, считается, что взрослые люди приписывают убеждения и желания, чтобы предсказать поведение. Хотя может показаться интуитивно понятным, что мы предсказываем поведение, думая об убеждениях и желаниях людей, эта интуиция может быть рационализацией post hoc нашей способности легко отслеживать поведение. Последние несколько десятилетий исследований в области социальной психологии показали, что люди особенно плохо разбираются в механизмах, которые мы используем для совершения действий (например, Nisbett и Wilson 1977).

Я выступаю за плюралистическую народную психологию (ПНП), согласно которой мы предсказываем поведение различными способами, включая стереотипы, самореференцию, первичную интерсубъективность, ситуацию, индуктивные обобщения прошлого поведения, нормы, непропозициональные психические состояния, такие как настроение, эмоции и цели, телеологию и атрибуцию черт (Andrews 2012, 2015a). Согласно плюралистической народной психологии, мы строим модели индивидов и типов индивидов, состоящие из такой информации, как черты личности, социальные роли, эмоции, история, цели (и да, у многих людей - еще и убеждения), и манипулируем этими моделями, чтобы предсказать поведение. И даже когда мы не приписываем себе убеждений (а это происходит чаще всего), мы воспринимаем других людей как разумных, намеренных существ.

Для ОФП важна идея о том, что предсказание и объяснение не симметричны; модель может предсказывать, не объясняя. Если это верно, то верно и то, что задание на перемещение предмета с ложным убеждением не будет парадигматически вызывать рассуждения об убеждениях. Учитывая, что мы объясняем свое поведение в терминах наших убеждений, когда хотим оправдать свои действия (Malle et al. 2000), и что оправдание аномального поведения позволяет развивать кумулятивную культуру, я утверждаю, что функция атрибуции убеждений заключается в объяснении - и оправдании - аномального поведения (Andrews 2012).

Учитывая это краткое описание PFP, мы можем интерпретировать поведение шимпанзе по отслеживанию ложных убеждений в терминах регистрации, как предлагают Апперли и Баттерфилл, не принимая их полное двухсистемное объяснение убеждений. Скорее, отношения встречи и регистрации могут быть включены как важные части инструментария народной психологии. Согласно PFP, доказательства атрибуции убеждений будут получены не в результате прохождения другой формы задачи на ложные убеждения. Скорее, оно будет получено в результате наблюдения за рядом моделей поведения, направленных на поиск объяснений, которые лучше всего интерпретировать как попытку понять, почему люди ведут себя так, как они ведут, и принимают других, даже если они ведут себя эксцентрично.

 

Заключение

Обезьяны и младенцы чувствительны к ложным убеждениям других людей. Но мы пока не можем однозначно утверждать, что у них есть понятие веры - потому что мы еще не пришли к согласию относительно того, что считать пониманием веры, и существуют альтернативные объяснения их действий, которые не требуют приписывания веры. Но значит ли это, что обезьянам не хватает нашей теории разума?

В комментарии к исследованию Крупенье и др. в журнале Science Франс де Ваал пишет:

Теория разума, вероятно, является частью гораздо более обширной картины, включающей в себя эмпатию, социальную связанность и то, как тело относится к другим телам. Не случайно в тестах, проведенных здесь, основное внимание уделяется телу, то есть глазам испытуемых, следящим за физическими движениями актеров. Таким образом, исследование Крупенье и др. может помочь нам отойти от преобладающего предположения, что теория разума основывается на когнитивном моделировании того, что происходит в головах других людей. Чтение чужих мыслей не под силу никому. Все, что мы можем делать - и что, по-видимому, делают обезьяны аналогичным образом, - это читать тела.

Здесь де Ваал оспаривает то, что так долго считалось само собой разумеющимся - что мы, люди, читаем мысли. Хотя мы действительно интерпретируем людей и предлагаем объяснения их поступкам, не стоит ожидать большой точности в наших объяснениях действий других людей. Тем не менее, мы очень хорошо умеем координировать свое поведение с другими, а значит, хорошо предвидим, что будут делать другие. Прогнозирование поведения и объяснение поведения