— Твоя мать часто подслушивала твои разговоры с Мелиссой.

— Я знаю.

Он улыбнулся:

— Она не отличалась скромностью. Когда я делал ей замечания, она говорила: «Молчи, это обязанность матери».

— Ты сказал — мои разговоры с Мелиссой…

— Ну да.

— А как же Кен?

— Наверное, она не хотела знать. — Он налил колу в бокалы. — В последнее время ты что-то много о нем спрашиваешь.

— Это был вполне естественный вопрос.

— Конечно. А после похорон ты спрашивал, считаю ли я, что он жив. А на следующий день вы с Мелиссой спорили о нем. Поэтому я спрашиваю тебя еще раз: что происходит?

Фотография по-прежнему лежала у меня в кармане. Не спрашивайте почему. Этим утром я отсканировал ее и сделал цветные копии, но расстаться с оригиналом так и не смог.

Услышав звонок в дверь, мы оба испуганно вздрогнули и посмотрели друг на друга. Отец пожал плечами. Я сказал, что пойду посмотрю. Сделал глоток из своего стакана, поставил его на стол и побежал открывать. Увидев, кто стоит на пороге, я не поверил своим глазам.

Миссис Миллер, мать Джули.

Она держала перед собой тарелку, завернутую в фольгу. Опустив глаза, как будто приносила жертву на алтарь. На мгновение я растерялся, не зная, что сказать. Миссис Миллер подняла голову, и мы встретились взглядом. Совсем как два дня назад, когда я стоял перед их домом. Боль в ее глазах казалась живой, какой-то наэлектризованной. Наверное, то же самое она чувствовала и во мне.

— Я подумала… — начала она, — то есть я просто…

— Заходите, пожалуйста.

Она попыталась улыбнуться:

— Спасибо.

— Кто там? — На пороге кухни стоял мой отец.

Я попятился, и миссис Миллер показалась в дверях, все еще держа тарелку перед собой, как будто защищаясь. Глаза отца резко расширились, как будто в них что-то взорвалось.

— Какого дьявола вы тут делаете?! — Это был не голос, а свистящий шепот, полный бешенства.

Миссис Миллер опустила голову.

— Папа… — попытался вмешаться я.

Он не обратил на меня внимания.

— Я задал вопрос, Люсиль. Какого черта вам тут понадобилось?

— Папа!

Все было бесполезно. Его глаза превратились в черные блестящие точки.

— Вам нечего тут делать!

— Папа, она пришла предложить…

— Убирайтесь!

— Папа!!!

Миссис Миллер вся съежилась и отпрянула. Она сунула тарелку мне в руки.

— Я лучше пойду, Уилл.

— Нет, — сказал я. — Останьтесь.

— Мне не стоило приходить.

— Разумеется, не стоило, черт побери! — взорвался отец.

Я бросил на него уничтожающий взгляд, но он смотрел только на миссис Миллер.

— Я приношу вам свои соболезнования, — не поднимая глаз, проговорила она.

Но отец не хотел смягчаться.

— Она умерла, Люсиль. Теперь уже поздно.

Миссис Миллер кинулась прочь. Я держал в руках тарелку, изумленно глядя на отца.

— Выброси эту дрянь, — сказал он.

Я не знал, что делать. Догнать ее, извиниться? Но она уже пробежала полквартала… Отец вернулся на кухню. Я пошел за ним, швырнув тарелку на стол.

— Что все это значит?! — воскликнул я.

Он взял свой стакан:

— Я не хочу ее здесь видеть.

— Она пришла высказать соболезнования…

— Она пришла облегчить свою вину!

— Что ты имеешь в виду?

— Твоя мать умерла. Она ничего больше не может для нее сделать.

— Я не понимаю.

— Твоя мать звонила ей. Ты знаешь об этом? Вскоре после убийства. Она хотела принести соболезнования, а Люсиль послала ее к черту! И сказала, что мы вырастили убийцу — вот что она сказала! Что это наша вина…

— Папа! Это было одиннадцать лет назад.

— А ты представляешь себе, каково это было слышать твоей матери?

— Ее дочь только что убили. Она была в шоке.

— И ждала до сих пор, чтобы помириться? Что пользы теперь от этого? — Он сурово покачал головой. — Я не хочу этого слышать! А твоя мать — она уже не может…

Дверь снова открылась. Пришли тетя Сельма и дядя Мюррей — как всегда, с соболезнующими улыбками. Тетя Сельма сразу отправилась на кухню, а дядя Мюррей занялся отвалившейся стенной плиткой, которую заметил вчера. Мы прекратили разговор.

Специальный агент Клаудиа Фишер приняла официальный вид и решительно постучала в дверь.

— Войдите.

Она повернула дверную ручку и вошла в офис заместителя директора ФБР Джозефа Пистилло. Он руководил нью-йоркским офисом и был самым высокопоставленным сотрудником Бюро после директора в Вашингтоне.

Пистилло поднял глаза. Ему не понравилось то, что он увидел.

— Что случилось?

— Шейлу Роджерс нашли убитой, — доложила агент Фишер.

Пистилло выругался.

— Где?

— На обочине шоссе в Небраске. Без документов. Они послали ее отпечатки пальцев в информационный центр и получили ответ.

— Черт побери!

Пистилло начал грызть ногти. Клаудиа Фишер ждала.

— Мне нужно визуальное подтверждение, — наконец сказал он.

— Уже сделали.

— Что?

— Я взяла на себя смелость послать шерифу Фарроу по электронной почте фотографии Шейлы Роджерс. И она, и медэксперт подтвердили, что это та самая женщина. Рост и вес также соответствуют.

Пистилло откинулся в кресле. Он взял карандаш, поднес к глазам и принялся разглядывать. Агент Фишер стояла навытяжку. Пистилло жестом велел ей сесть.

— Родители Шейлы Роджерс проживают в Юте?

— В Айдахо.

— Не важно. Надо с ними связаться.

— Местная полиция ждет сигнала. Их начальник знает семью лично.

Пистилло кивнул:

— Отлично. — Он вынул карандаш изо рта. — Причина смерти?

— По-видимому, внутреннее кровотечение в результате побоев. Вскрытие еще не закончено.

— Боже мой…

— Ее пытали. Пальцы рук сломаны и вывернуты — возможно, плоскогубцами. На теле следы ожогов от сигарет.

— Как давно она умерла?

— Скорее всего, прошлой ночью или рано утром.

Пистилло посмотрел на Фишер. Он вспомнил, как еще вчера Уилл Клайн, любовник Шейлы Роджерс, сидел на этом самом стуле.