— Святые угодники…

Клайд опустился на корточки и осторожно отвел волосы от лица убитой.

— О боже… это… — Он потряс головой, не веря своим глазам.

Берта тоже привыкла к Клайду, и реакция ее не удивила. Большинство экспертов-медиков вели себя в таких ситуациях деловито и отстраненно. Но только не Клайд. Для него человек был не просто суммой химических соединений. Берта не раз видела, как Смарт плакал над мертвым телом. Он относился к каждому из них с невероятным, доходящим до смешного пиететом и производил вскрытие так, будто надеялся оживить жертву. Обычно Клайд сообщал о происшествии семье погибшего и всегда искренне разделял их горе.

— Ты можешь установить, когда она умерла? — спросила Берта.

— Не очень давно, — тихо ответил Клайд. — Окоченение в ранней стадии. Я бы сказал — не более шести часов. Надо измерить температуру печени и… — Он посмотрел на кисть руки с пальцами, торчащими под неестественными углами. — Господи…

Берта повернулась к своему помощнику:

— Какие-нибудь данные о личности?

— Никаких.

— Ограбление?

— Слишком жестоко, — вставил Клайд, подняв голову. — Кто-то хотел, чтобы она страдала.

Последовало молчание. На глазах Смарта показались слезы.

— Что еще? — спросила Берта.

Медэксперт поспешно опустил взгляд.

— На бродяжку не похожа: хорошо одета и не истощена. — Он осмотрел рот жертвы. — Зубы в хорошем состоянии, работал приличный дантист.

— Следы изнасилования?

— Она одета, — ответил Клайд. — Но, боже мой, чего только с ней не делали! Здесь очень мало крови, так что ее наверняка убили не здесь. Скорее всего, привезли и бросили. Я смогу сказать больше, когда она будет у меня на столе.

— Ладно, — подытожила Берта. — Снимем отпечатки пальцев и проверим всех, кто в розыске.

Клайд кивнул. Берта Фарроу повернулась и пошла к своей машине.

Мне не пришлось перезванивать Кэти. Телефонный звонок словно ошпарил меня кипятком: я спал настолько глубоко, что и речи не было о том, чтобы постепенно всплыть на поверхность. Мгновение назад я тихо покачивался в темных глубинах сна, в следующее — уже сидел в постели с бешено бьющимся сердцем. На часах было 6:58.

Я застонал и наклонился к телефону. Номер звонившего указан не был. Бесполезное приспособление этот определитель: любой, от кого вы хотели спрятаться, мог скрыть свой номер, заплатив за блокировку.

— Алло? — жизнерадостно чирикнул я в трубку, подивившись бодрости своего голоса.

— Э-э… Уилл Клайн?

— Да.

— Это Кэти Миллер. — Помолчав, она добавила, словно спохватившись: — Сестра Джули.

— Привет, Кэти.

— Прошлой ночью я оставляла сообщение.

— Я получил его только в четыре утра.

— О! Наверное, я тебя разбудила…

— Ничего страшного.

Голос у нее был совсем детский. В нем звучали печаль и какое-то напряжение. Я припомнил возраст Кэти и произвел кое-какие подсчеты.

— Ты уже, наверное, заканчиваешь школу?

— Осенью пойду в колледж.

— В какой?

— В Боудин. Он очень маленький.

— Я знаю, это в Мэне. Отличное место, поздравляю.

— Спасибо…

Я посмотрел в потолок, пытаясь сообразить, как поддерживать разговор. В конце концов решил остановиться на стандартном «много воды утекло».

— Уилл…

— Да?

— Мне надо тебя увидеть.

— Да, конечно, это было бы замечательно.

— Как насчет сегодня?

— А ты где сейчас?

— В Ливингстоне. Я видела тебя возле нашего дома, — добавила она.

— Извини.

— Если хочешь, я могу приехать в город.

— Не обязательно. Я все равно собирался навестить отца. Могу перед этим встретиться с тобой.

— Ладно. Но не здесь. Помнишь баскетбольное поле возле нашей школы?

— Да, конечно. Буду там в десять.

— Хорошо.

— Кэти, — сказал я, помолчав, — ты ведь понимаешь, что твой звонок выглядит немного странно…

— Да, понимаю.

— О чем ты хочешь со мной поговорить?

— А ты как думаешь?

Я задумался, чтобы ответить, но оказалось уже поздно — она повесила трубку.

Уилл вышел из дома. Призрак знал, куда он идет, и не пошел следом. Лишь проводил взглядом. И все это время его пальцы то и дело сжимались в напряжении, а по телу пробегала дрожь.

Он вспоминал Джули Миллер. Ее обнаженное тело в подвале. Бархатную кожу — сначала теплую, потом медленно застывавшую, становясь похожей на влажный мрамор. Пурпурно-желтый цвет ее лица, на котором застыли ужас и удивление, красные точки лопнувших сосудов в выкатившихся глазах, струйку слюны на щеке… Неестественно выгнутую шею: проволока глубоко впилась в кожу, перерезав пищевод и почти отделив голову от тела.

И кровь, кровь повсюду…

Удушение было его любимым способом казни. Он специально ездил в Индию, чтобы изучить методы секты бесшумных убийц-душителей. За многие годы Призрак в совершенстве овладел огнестрельным оружием, ножом и прочими средствами. Но до сих пор он предпочитал всему удушение — с его холодной эффективностью, тишиной и ощущением власти над жертвой, которая трепещет в руках.

Призрак осторожно перевел дыхание. Уилл скрылся из виду. Брат…

Ему вдруг пришли на ум все эти фильмы про кунг-фу. Те, где брат мстит за смерть брата. А что, если он прикончит Уилла Клайна?

Нет, не то. Тут речь идет не просто о мести.

И все-таки… В конце концов, Уилл — ключевая фигура. Изменили ли его годы? Будем надеяться. Скоро все станет ясно…

Да, пришло время встретиться с Уиллом и вспомнить былое.

Призрак перешел улицу и направился к дому. Через пять минут он уже входил в квартиру.

* * *

Я сел на автобус и доехал до пересечения Ливингстон-авеню с Нортфилдом. Сердце старого доброго Ливингстона… Бывшую начальную школу превратили в торговый центр, где торгуют по сниженным ценам, и центр этот влачил, похоже, весьма жалкое существование. Я вышел из автобуса вместе с несколькими женщинами — домашней прислугой, приехавшей из города. Интересная симметрия: жители пригородов, таких как Ливингстон, по утрам отправляются в Нью-Йорк. А те, кто прибирается у них в домах и нянчит детей, в то же время едут в обратном направлении. Своего рода равновесие.