То и другое работало от «батареек» — пальчиковых накопителей, подаваемых из (вы не поверите!) магазина. Выстрел, затвор уходит назад, на землю летит отработанный «Энерджайзер», а на его место подается новый. Стимпанк.

На этом, впрочем, сходство с земной амуницией заканчивалось. Костюм Рыси был аккуратно свернут и передан Лисе — нечего таскать с собой по канализации дорогую одежду. Вместо костюма Ромке полагались доспехи — кожаные, чешуйчатые, но очень легкие. В них же был встроен генератор скрытого хода и антиграв из тех, что работают под землей.

На ногах — привычные сапожки, но усиленные магией: можно совать под топор, можно — в пасть к тигру… Выдержат.

На голове — шапка, с виду — спортивная вязаная, но в ней масса всего, включая прибор ночного видения и защиту от комаров. Тех… Железных.

Браслеты — аптечка и… И все. Ни усиления удара, ни паутины, как у спайдермена спасителю мира не полагалось. Зато полагались три собаки.

Собаки эти… Ромка всегда хорошо относился к животным, но никогда не понимал собак боевых пород, полагая, что есть предел, и гладить по голове такого зверя — все равно что чесать за ухом пехотную мину. Однако… ЭТИ собаки были во сто крат хуже. Да, они слушались Ромку абсолютно во всем. Но они были страшными. Просто — три страшные собаки, похожие на терьеров. Большие, Ромке по плечо. Будь на стороне Ромки там, в лесу, такой песик — он, наверное, порвал бы тигра на ленточки.

— Я вот о чем беспокоюсь, — сказал Ромка вечером второго дня, когда его признали «условно годным» и даже похвалили за хорошую обучаемость. — Я вот представил. Отрезало город, так? Ни войти, ни выйти.

— Допустим. — Чем еще нравилась мальчишке Вэй Тьяно, так это тем, что она всегда слушала и никогда не давала понять, что она — лордесса, а ты — ребенок. — Продолжай.

— И если там выжили люди, то они должны были организоваться, так? Правительство, милиция, армия…

— Возможно. Мы не знаем и очень рассчитываем в этом плане на тебя.

— Я не о том, — вздохнул Ромка. — Я вот пойду туда. С оружием и собаками. И буду стрелять во все, что шевелится. Да? А вы представьте, если такой в Столице появится. Далеко он уйдет? И вообще, может, то, что из-под земли лезет — это как раз ИХ разведка. Вылезли, доложили: наверху нас убивают, выходить нельзя…

— Ты умеешь задавать сложные вопросы, — вздохнула женщина. — Хорошо. Попробую ответить. Во-первых, то, что вылезает из-под земли, это твари, атакующие все живое. Это не разведка. Здесь все просто.

— Ну ладно. А когда я влезу на их территорию?

— У тебя будет артефакт-переводчик. Вы поймете друг друга. Сможешь договориться — договоритесь. Скажи: «Люди могут выйти на поверхность». А вот если не сможешь…

Она ткнула пальцем в одну из бляшек, нашитых на чешуйки Ромкиной брони.

— Это силовое поле. Щит, которого доимперской технике не пробить. Просто иди вперед и… Ну да, и стреляй во все живое. Сами виноваты.

— Но это же их территория! — удивился Ромка. — Значит…

— Это не значит ничего, — резко оборвала его Лиса. — Все эти власти, правительства, все они говорят: «Вот наша земля, на ней действуют наши законы — подчиняйся». Да кто они такие?! Группа людей, которые договорились бить всякого, кто не подчиняется их правилам? Но тогда они всего лишь банда. И если ты сильнее…

— Правительство выбирает народ, — возразил Ромка.

— Вот теперь я вижу, что ты — ребенок, — вздохнула Вэй Тьяно. — Ну ничего.

Она ушла, оставив ребенка наедине с его внутренним демоном, еще более циничным, а главное — совершенно с ней согласным.

«Ладно, мы тоже циники».

— Школа, — сказал Ромка. — Подать мой личный болид. И снять с него защиту владельца.

Имеет он право сделать Исе подарок?

* * *

— Можно идти. — Иро Хан еще раз осмотрел Ромкино обмундирование и кивнул в сторону трещины в стене. — Тебе сюда, парень. Будь осторожен.

— Буду, — пообещал Ромка и полез под землю.

Сначала это была трещина — часть насыпи, покрытая снаружи каменными плитами, осела, сверху протекла дождевая вода, размыв проход и нанеся листья и мелкий городский мусор. А потом в полу обнаружилась дыра, а под дырой — неярко, но все же освещенный тоннель. На дыре — прямо в воздухе — лежали листья, откуда Ромка заключил, что тоннель закрыт щитом.

На этот счет у него имелся артефакт — кольцо на пальце. Мальчишка повернул его камнем внутрь и положил на камень подушечку большого пальца. Отдал команду собакам. И, встав на середину дыры, солдатиком ухнул вниз.

Падения не получилось. Где-то на полпути сработал антиграв, и Ромка, изобразив что-то из «Матрицы», красиво опустился на пол. Огляделся.

Собаки уже заняли оборонительную позицию — обнюхали все вокруг и расслабились. Опасности нет.

Тоннель зарос плющом, который, кстати, и светился. Издержки магии — школьники сойдут с ума, изучая фотосинтез. Сам свечусь, сам поглощаю свет и выделяю кислород.

В воздухе летали бабочки, не те, что рисуют на открытках, а больше похожие на ночных. Что-то среднее. Впрочем, их было немного. Да еще вдоль стены прошуршало что-то мелкое прочь от Ромки и его собак.

— Лар, ты как?

— Ослеп, сканирование отключено напрочь.

— Но видишь?

— Глазами — да.

— Ну — вперед.

Вперед — это сильно сказано. Дворец был на востоке, тоннель шел на юго-восток и немного вниз. Строго говоря, схемы старого города, его подземной части, сохранились, но это были плохие схемы. Тогдашняя Империя сильно походила на сегодняшнюю Землю, в том числе и терроризмом походила. И служебные тоннели проходили под грифом «Для служебного пользования». Ромка представлял себе это как работу с документами из Древнего Египта. Каменные плиты с официальными текстами сохранились. А вот секретные документы — вряд ли. Те же шесть тысяч лет, между прочим, а где искать схему древнеегипетского метро? То-то.

Метров через триста тоннель раздвоился, и Ромка свернул на восток. Карта у него была, видимая вторым зрением и очень удобная, трехмерная. На ней горел огонек, показывающий нынешнее Ромкино положение, и по всему выходило, что идет он сейчас прямо сквозь базальтовую скалу. Зато идет к одному из больших тоннелей.

Двигались так, как велел инструктор клана — собака впереди, затем мальчишка со второй собакой и третья собака сзади. Под ногами шуршали и иногда трещали, ломаясь, стебли плюща, в воздухе пахло сыростью, но запах не был неприятен.

— Нормальный человек уже сошел бы с ума, — сказал Лар. — Не забывай об этом.

— А те, кто тут остался — ну, на момент заклинания, — они тоже сошли?

— Нет. Они нет. Это барьерное заклинание.

— А я почему?