– Это хуже смерти! – Возмущенно воскликнула Килеана, пожирая глазами медальон. – Ты не только лишил моего отца возможности возродиться в новом теле, ты даже не отпустил его в мир мертвых, не позволил его душе влиться во всеобщий круговорот жизни и смерти.

– Зато я в любой момент могу вернуть его в мир живых. – Возразил Гилеанис. – Достаточно только вставить матрицу в аппарат-оживитель, и Киллатолис обретет сознание и новое тело.

– Так сделай это, и твое преступление будет прощено.

Гилеанис потер лоб, как будто принимал тяжелое решение, а потом сказал:

– Пожалуй, я этого не сделаю. Лучше я присоединю к этой матрице твою, девочка.

– Тогда ты обречен. – Вздохнула Килеана.

– Почему? – Искренне изумился Диктатор.

Девушка выдержала паузу и торжественно провозгласила:

– Великий Первый Бог возродился!

Гилеанис удивленно и немного разочарованно посмотрел ей в глаза:

– Не ожидал я от тебя такого дешевого трюка. Разве ты не знаешь, что наши Боги пали в Великой Битве? Я сам видел их развоплощение!

– А я видела Великого Первого Бога. – Твердо заявила Килеана. – От него я узнала, что на тебя наложены чары неуязвимости.

Гилеанис вздрогнул, его взгляд забегал из стороны в сторону.

– Этого не может быть. – Растерянно пробормотал он. – Это невозможно.

– Я подтверждаю ее слова. – Сказал Яманубис.

– И я! – Крикнул я, поднимаясь на ноги.

– И я. – Добавила Дилл.

Гилеанис даже не обернулся в нашу сторону. Он как будто прислушивался к чему-то внутри себя. Внезапно лицо лорда осветилось радостью, которая плавно перетекла в выражение самодовольной уверенности.

– Вы пытаетесь меня запугать. – Сказал он. – Но я вам не верю. Ты, Яма-Анубис, Бог Смерти, сражавшийся против Великого Первого Бога, видел его и остался жив?! Ты что, думаешь, будто я поверю в то, что смертельная вражда переросла в дружбу? Я не так глуп. А тебе, девочка, о чарах неуязвимости могли рассказать те Повелители, которые видели, как Великий Первый Бог награждал меня за героизм. Но на всякий случай проведем маленький эксперимент.

Гилеанис принял торжественную позу: выпятил грудь, поднял взор к потолку замка, воздел руки вверх и позвал:

– Великий Первый Бог! Если ты есть, если ты слышишь меня, приди на зов твоего верного слуги, твоего лучшего воина в Битве Богов!

Ничего не произошло. Лишь человеко-гоблины одобрительно заурчали, восхищаясь смелостью своего господина.

Гилеанис удовлетворенно оглядел всех находившихся в зале и повторил:

– Великий Первый Бог! Если ты существуешь, если ты слышишь мой зов, ответь Диктатору Повелителей, который от твоего имени поведет армады боевых кораблей на Срединные Измерения!

И снова отозвались лишь слуги Диктатора. Повторяя движения хозяина, они подвывали в такт его словам и тянули кверху свои мускулистые лапы. Даже те, кто держал Дилл, поддались всеобщему настроению. Волшебница легко выскользнула из лап человеко-гоблинов и оказалась в моих объятиях. Прижавшись друг к другу, мы напряженно ожидали развязки.

– В третий раз я взываю к тебе, Великий Первый Бог! – Произнес Гилеанис, и теперь в его тоне явно проступили откровенно глумливые ноты. – Если ты вновь возродился, в чем я лично сильно сомневаюсь, то попробуй помешать мне убить этих четверых существ, вторгшихся в мой замок!

Человеко-гоблины радостно заревели, видя торжество Гилеаниса, а Яманубис в отчаянии попытался разорвать свою радужную оболочку. У него ничего не вышло, что еще больше развеселило наших врагов. Килеана была бледна, как мел, и только ее губы что-то беззвучно шептали. Может быть, она читала какую-нибудь молитву Повелителей, а, может быть, отчаянно ругалась.

– Вот и все! – Победно провозгласил Гилеанис. – Мне нет равных в этой Вселенной! Я стану ее единоличным хозяином. Древние Боги ушли, теперь время новых Богов, вернее, одного Бога – меня! Мне не страшны ни Высшие Силы, ни Повелители, ни тем более, жалкие смертные существа!

– Ты забыл, что и люди способны противостоять тебе! – Воскликнула Дилл и начала быстрой скороговоркой составлять заклинание, неотрывно глядя на Гилеаниса. Я сразу узнал это смертоносное проклятие, хотя слышал его всего лишь один раз: то же самое она насылала на меня по ошибке во время нашей первой встречи, когда я отвязывал ее от Пентаграммы Пулай Худа. Но если тогда ее голос был слаб и еле слышан, то теперь он грозно и мощно раскатывался по замку, отражаясь от высоких стен. Пока Диктатор упивался своей победой, моя любимая волшебница смогла обрести магические силы.

Лорд Гилеанис, видимо, неплохо разбирался в заклинаниях, чарах и проклятиях. С его лица мгновенна слетела напыщенная невозмутимость, обнажив неуверенность и страх. Но Повелитель не растерялся, он не стал тратить драгоценное время на то, чтобы вновь спустить на нас свору человеко-гоблинов. Я увидел, как его рука метнулась к поясу и в то же мгновение распрямилась, выбросив тонкий острый метательный нож. Нож летел прямо в грудь моей Дилл, и, не колеблясь ни секунды, я оттолкнул ее в сторону и бросился на Гилеаниса.

Разделявшие нас пятнадцать шагов я преодолел за три прыжка. Последний должен был сбить лорда на пол, смять, смести. Я ожидал сильного удара от столкновения с крупной фигурой Повелителя… Но ничего не произошло! Я пролетел не мимо, а сквозь Гилеаниса. Неужели это всего лишь его голографическое изображение, созданное, чтобы нас запутать? Я обернулся и увидел…

Спиной ко мне, совершенно не обращая внимания на мою атаку, стоял лорд, а за ним, в окружении человеко-гоблинов, стоящая на коленях Дилл обнимала мое тело с ножом Гилеаниса в сердце. Я умер, меня убили! Осознание этого мгновенно пронзило мой мозг (или что там теперь у меня было). Странно, я столько раз бывал на краю гибели, столько раз мое сердце замирало от ужаса перед смертью, а вот теперь оказалось, что самого мгновения разделения души и тела я так и не ощутил.

Словно сквозь ватные тампоны затухающих ощущений я слышал голос Гилеаниса:

– Вот и все, жалкие человечишки. Куда вам тягаться с Диктатором Империи Повелителей, с будущим Императором Вселенной?!

Дилл безудержно рыдала и не могла продолжать свое заклинание. Словно в ужасном сне я подошел к ней (а, вернее подплыл по воздуху) и отчаянно позвал:

– Дилл, я тут! Услышь меня, посмотри на меня!

Но даже великая волшебница не слышала зова души умершего и не видела его призрак. В своем радужном пузыре в ярости метался Яманубис, но он был надежно изолирован, и я не мог понять, подает ли он мне какие-то знаки или просто переживает из-за моей смерти. Килеана, связанная по рукам и ногам, кричала:

– Дилл! Во имя Рена! Докончи проклятие! Отомсти!

Но волшебница окаменела, сжимая в объятиях мое бездыханное тело, как-будто это могло его воскресить. Я знал, что скоро начнется распад моей личности, скоро придет спасительное беспамятство, но напоследок смотрел на свою любимую, прощаясь с ней навсегда.