— На ней двеомер! — воскликнула Фиона.

Провела ладонью над ванной — и та начала заполняться водой. Нечто подобное Мэрик видел восемь лет назад в тейге Ортан, и Фиона объяснила, что это довольно простые чары — из тех, что обычно накладывают гномьи Хранители.

Эта находка дала беглецам возможность хоть немного помыться. Мэрик и не представлял, насколько он грязен, покуда не начал смывать с себя пыль и засохшие брызги черной крови. Он ополоснул волосы, с тревогой глядя на то, как вода в ванне стремительно обретает красновато-бурый оттенок. А потом постепенно стала опять прозрачной — как по волшебству.

“Именно что по волшебству, — поправил себя Мэрик. — Надо будет обзавестись такими ваннами во дворце”.

Он снова вытер лицо тряпкой, заменявшей полотенце, наслаждаясь ощущением прохладных капель влаги на коже. Затем, плюнув на осторожность, расстегнул ремни нагрудника и стянул с себя верхнюю половину доспеха. В маленькой пещере было тесно, зато здесь можно было хоть немного побыть одному, и с минуту Мэрик просто наслаждался покоем, сидя у ванны, слушая редкие всплески воды и снова чувствуя себя человеком.

— Жаль, мне это в голову не пришло. — У входа в пещеру стояла Фиона.

Мэрик улыбнулся ей:

— Где Дункан?

— Стоит на страже у входа в форпост. Он увидел, как я поглядываю на эту пещеру, закатил глаза и сообщил, где именно он будет, пока кто-нибудь из нас не явится его сменить. — Фиона засмеялась, но смех тут же стих, растворившись в тишине. По лицу эльфийки промелькнула тень, и она нахмурилась. — Он по-прежнему не слышит Призыв.

— А ты слышишь?

— Да. И чем дальше, тем хуже.

Фиона подошла к Мэрику, опустилась на колени рядом с ним, поставила посох у стены. Стараясь не смотреть на короля, стала медленно стягивать под кольчужную рубашку. Едва она обнажила спину, Мэрик увидел на ее коже уже знакомые следы скверны. Пятна были небольшие, но заметные, а Мэрик точно помнил, что той ночью, когда они были вместе, не видел ничего подобного.

Фиона вдруг задрожала, закрыв лицо руками, и подавила обессиленный всхлип.

— Ты их видишь? — дрогнувшим от боли голосом спросила она.

— Вижу.

— Ну да, конечно. Как их можно не увидеть? — Фиона вы терла глаза и сердито тряхнула головой. — На руках тоже пятна… В конце концов я стану такой, как Келль. Или Ута.

— Не станешь.

— Не говори так. — Она с упреком глянула на него. — Стану, конечно же. Скверну излечить невозможно, так ведь? Даже если мы выберемся наверх, я… я обречена. Я уже даже не чувствую себя эльфийкой.

Мэрик шикнул на нее, и она, закрыв глаза, глубоко, судорожно вздохнула. Окунув в воду самодельное полотенце, он принялся бережно обмывать ее спину. От прикосновения ледяной воды Фиона вскинулась было, но очень скоро смирилась. Некоторое время Мэрик протирал мокрым полотенцем ее кожу, касаясь и пятен скверны, а она молчала, все так же глядя в пустоту. Небольшую пещеру наполнила тишина, напряженная, но вместе с тем непостижимо приятная.

— Мэрик, — наконец проговорила Фиона, — думаешь, мы и вправду сумеем выбраться отсюда?

— Да.

— Но почему, собственно? Наши шансы невелики.

— Да просто… — Он улыбнулся. — Мне почти всю жизнь невероятно везло. В ту ночь, когда убили мою мать, я чудом избежал смерти и случайно встретился с Логэйном. Во время мятежа он спасал мне жизнь столько раз, что я сбился со счета. И не только он. По справедливости, мне должно бы повезти и сейчас.

— Быть может, ты уже исчерпал запас своего везения, — пробормотала Фиона.

Видимо, эти слова прозвучали резче, чем ей хотелось, и она, едва договорив, прикусила нижнюю губу. Мэрик ничуть не обиделся. Улыбнувшись еще шире, он провел мокрым полотенцем по шее Фионы и почувствовал, как она задрожала.

— А я думаю, что мое везение как раз возвращается.

Эльфийка наконец-то повернула голову и с любопытством глянула на Мэрика. Он продолжал отмывать ее от засохшей крови, а она все смотрела на него и явно о чем-то размышляла. Мэрик не стал спрашивать о чем, и в конце концов Фиона, нахмурясь, высказала то, что занимало ее мысли:

— Знаешь, тебе вовсе незачем жить так, как ты сейчас живешь.

— В самом деле? И как же я живу?

— Как человек, загнанный в западню. — (Теперь пришла очередь Мэрика отводить глаза.) — Ты же король, Мэрик, и свободы у тебя хоть отбавляй. А ты ведешь себя так, словно ты раб. Словно этот дар Создателя на самом деле — тяжкое бремя.

Мэрик вздохнул, долго и старательно прополаскивая в воде полотенце. Черная кровь, стекая с ткани, расплывалась по поверхности воды, словно зловещий цветок.

— Не так уж я и свободен, как ты думаешь, — наконец сказал он.

— Вот как? И что же лишает тебя свободы?

— У меня не было выбора — стать или не стать королем. Я был нужен своей стране. И Логэйн, и Роуэн смотрели на меня так, словно ждали, что я займу предназначенное мне место. Я должен был стать сильным королем. Хорошим королем. Возродить Ферелден. И я все это сделал.

Но… сейчас мне кажется только, что впереди у меня долгий, очень долгий путь, без передышки, без неожиданностей, и я буду шагать и шагать по этому пути, пока в один прекрасный день не рухну замертво. — Мэрик невесело рассмеялся. — Наверное, мне устроят весьма пышные похороны и женщины Ферелдена будут рыдать над моей могилой, оплакивая Мэрика Спасителя.

Глаза Фионы сузились, и она с подозрением глянула на него:

— И ты совсем не хотел быть королем? Ничуточки?

— Я хотел отомстить за мать. Я хотел вышвырнуть орлесианцев из Ферелдена.

— И это все?

— Ну…

Фиона резко повернулась, оказавшись лицом к лицу с Мэриком, подол ее юбки громко зашуршал по каменному полу. Словно не замечая, что грудь ее обнажена, она двумя пальцами ухватила Мэрика за подбородок:

— Как звали ту эльфийку, которую ты убил?

Мэрик почувствовал, что лицо его вспыхнуло. Он совсем не хотел сейчас говорить об этом, но темные глаза Фионы смотрели так, словно проникали в самые сокровенные мысли.

— Катриэль, — тихо ответил он.

— Ты любил ее?

— Почему ты спрашиваешь об этом?

— Ты любил ее? — настойчиво повторила Фиона.

— Да.

Признание далось ему нелегко. Он отвернулся бы, но пальцы Фионы безжалостно впились в подбородок. Магичка заглянула в его глаза и нежно улыбнулась:

— И ты до конца своих дней намерен казнить себя за что совершил? — Она изумленно покачала головой, и ее влажно заблестели. — Мэрик, там, на лестнице, ты сказал, что изменился, что хочешь жить. Так живи! У тебя столько свободы, сколько у меня никогда не было. Так воспользуйся этой свободой! Тебе так хочется расплатиться за зло, которое ты причинил той эльфийке? Сделай все, чтобы никто больше не повторил ее участь. — Фиона разжала пальцы и смахнула слезы, сконфуженно хмурясь от того, расплакалась. — Я слышала столько рассказов о замечательном Мэрике Спасителе, что была твердо уверена: все это ложь. Благородная маска наподобие той, которую носил мой бывший хозяин, сладкая улыбка, за которой скрывается тошнотворное нутро. Но нет, на самом деле Ферелдену крайне повезло: его король — хороший человек.