II и его преемник оспаривали обоснованные притязания Наси, приведя следующий, характерный для тогдашних нравов, мотив: закон и религия запрещают королю уплатить долг еврейскому кредитору, ибо евреям вообще не разрешено вести дела во Франции, а их имущество может быть конфисковано королем. Конечно, султан и его сын не могли признать такой морали и, наполовину угрожая, требовали удовлетворения притязаний Иосифа Наси. Поэтому король Карл IX, второй преемник Генриха II, сделавшего этот заем у Грации Наси, поспешил послать в Турцию особого посланника с целью погубить Иосифа Наси и таким образом быть освобожденным от необходимости погасить долг. Но Иосиф, который не уступал в хитрости французским дипломатам, сумел расстроить все их интриги. Селим упорно настаивал на том, чтобы его еврейский любимец был удовлетворен. Еврейский поэт и купец, Дуарте Гомец (Соломон Уске), находившийся под покровительством доны Грации, получил доверенность и препроводительное письмо с поручением отправиться во Францию и взыскать долг. Милость Сулеймана к Наси настолько возросла, что он подарил ему участок земли у Тивериадского озера в Палестине, разрешив одновременно, чтобы на этой земле жили только евреи. Соответствующая грамота была подписана султаном Сулейманом, его наследником, Селимом, и сыном последнего, Мурадом, дабы она сохранила свою силу и на будущие времена и не могла быть оспариваема. Селим предложил своему отцу еще более вознаградить Наси, назначив его суверенным правителем острова Наксоса и некоторых других островов. Но, по-видимому, этому воспротивился визирь Магомет Сокола, христианский ренегат, который уже давно был недоволен все возраставшим влиянием еврейского приближенного, и план Селима не был осуществлен. Проповеднику Моисей Алмоснино из Салоник, часто бывавшему в доме Наси, уже приснилось даже, что Наси получил повышение, и он передал последнему об этом вместе со своим исследованием о сновидениях. В дипломатических кругах передавали друг другу шепотом слух, что Иосиф Наси сделается королем евреев, и французский посланник поспешил даже оповестить об этой неожиданной новости своего короля.

Правда, королем он не сделался, но он стал герцогом. После смерти Сулеймана, когда Селим II вступил в столицу и, принимая изъявление верноподданнических чувств, допустил к себе и Иосифа, молодой султан тут же назначил его герцогом Наксоса и цикладских островов, Андроса, Пароса, Антипароса, Мело, всего двенадцати островов, которые он ему постепенно подарил и за которые Иосиф платил лишь незначительную дань. Кроме того он предоставил ему откуп доходных налогов, которые взымались с вин, привозимых по Черному морю. Таким образом, еврей Наси стал издавать приказы в обычном высокопарном стиле: «Мы, герцог эгейского моря, князь Андроса». Однако Иосиф не жил в столице своего герцогства, так как этим он удалился бы от центра мировых событий. Он остался в своем прекрасном дворце в Белведере у Константинополя, а управление островами поручил одному христианину, испанскому дворянину, Коронело, отец коего быль губернатором Сеговии и происходил от крещеного еврея, министра финансов, Авраама Сениора. Таким образом, испанский гидальго оказался на услужении у еврея, родители коего были выгнаны из Испании. Как ни косились христианские монархи на еврейского герцога, но положение дел в Европе было таково, что они боялись его и принуждены были льстить ему. Он хорошо знал, что христианство раскололось на два неприятельских лагеря, ожесточенно враждовавших друг с другом, и всячески поощрял протестантов к стойкому сопротивлению тиранической католической церкви, главари коей, папа и Филип II испанский, так неумолимо преследовали маранов. Он узнал, что нидерландская аристократия и некоторые города соединились с целью всеми средствами воспрепятствовать введению инквизиции. Тогда еврейский герцог написал совету реформатской церкви в Антверпене (осенью 1556), увещевая союзников оказать мужественное сопротивление испанскому королю, ибо султан Селим задумал план против Испании, и скоро его оружие настолько стеснить испанского короля, что тот позабудет Нидерланды. Если христианские монархи хотели чего-нибудь добиться при турецком дворе, то они принуждены были щадить герцога и его единоверцев, так как они знали, каким влиянием пользовался он при турецком дворе. Когда, после новых завоеваний Турции в Венеции и после падения Шигета, австрийское посольство короля Фердинанда I прибыло в Константинополь, чтобы умолять о заключении мира и привлечь на свою сторону турецких сановников подарками и годовыми окладами, оно имело поручение войти в соглашение и с Иосифом Наксосским. Послы обещали ему годовой оклад в 2.000 талеров (1567 г.). Его лютейшие враги принуждены были скрывать свою ненависть к нему. Те же, которые не соглашались на это, Франция и Венеция, тяжко пострадали от властного еврейского герцога. Французский король все еще не хотел уплатить денег, взятых правительством у маранской фирмы Мендеса и следовавших Иосифу Наси. Последний скоро добился от султана права конфисковать все суда французского флага, прибывавшие в турецкие гавани. Иосиф Наси разослал свои суда вплоть до Алжира, охотясь за кораблями французских купцов. Наконец ему удалось задержать несколько французских кораблей в гавани Александрии; конфискованные товары были проданы, и вырученная сумма была обращена на погашение долга (1569). Французский двор поднял шум, протестовал, бесновался, но все было напрасно. Селим защищал своего любимца. Благодаря этому наступило охлаждение в дипломатических сношениях обеих стран, которое для Франции было более неприятно, чем для Турции.

Французскому посланнику в Константинополе, Де-Граншану, было очень важно свергнуть Иосифа Наксосского, ибо от этого зависела не только его личная честь, но и честь французского правительства. Последнее так часто хвасталось пред европейскими правителями своим влиянием при турецком дворе, которое дает ему возможность по желанию настроить султана в пользу мира или войны, и вот оказалось, что именно дружественная Турция покрыла позором их флаг, а они не могли даже добиться удовлетворения в виде смещения еврея, виновника позора. Французский посланник надеялся свержением влиятельного и могущественного еврея превратить этот позор в триумф. Поводом послужило недовольство одного из агентов Иосифа. Еврейский врач, по имени Давид или Дод, был одним из лейб-медиков при турецком дворе и в то же время состоя на службе у герцога, по поручению последнего, задержал французские корабли в Александрии, но считал себя оскорбленным и обойденным со стороны герцога. Между ними возникли натянутые отношения. Как только французский посланник проведал об этом, он постарался подлить масла в огонь, обещал Доду большую сумму денег и должность переводчика при французском посольстве с большим годовым окладом и сблизился с ним, дабы выведать от него какие-нибудь тайны о Иосифе Наксосском. В своей возбужденности, Дод возвел против Наси целый ряд ни на чем не основанных обвинений. Он обещал французскому посланнику, Де-ранта ну, представить неопровержимые доказательства того, что долговые обязательства, на основании коих Наси требовал от французского правительства уплаты денег, являются подлогом, что Иосиф обманывал