Олег мог выбрать, кого отдать. Жену или сестру. Он хотел получить все и сразу, спасти меня и убежать на край света с любимой, начать там новую жизнь. Только брат не учел, насколько сильна власть Ахметовых. Его быстро поймали. Супругу отобрали в уплату кровавого долга. И хоть я несколько раз пыталась поменяться, предлагала свою жизнь, никто не согласился на сделку, не принял добровольную жертву.

Думаю, Марату понравилась Вика. Возможно, мужчина хотел ее спасти. Во всяком случае, пытался вытащить из западни, которую устроил мой брат для ничего не подозревающей девушки.

Почему я так решила? Помню, как они смотрели друг на друга. Пусть я и волновалась о другом, все равно ощутила напряжение, от которого воздух зазвенел.

Марат как будто смягчился, пообещал вернуть меня домой раньше. Вика от него взгляд не отводила, глаза у нее горели, пылали не только волнением за мою дальнейшую судьбу.

Мужчина забрал меня, ограждая от Рустама, сказал, ему нужно время, чтобы разобраться с братом. Тот прибыл в страну, а на связь не выходил. Видно, со мной особенное свидание запланировал.

Я жутко перепугалась. Была уверена, Рустам хотел убить меня, память играла злую шутку. Случай на заводе почти полностью стерся и заместился обрывками путанных кошмаров.

- Хочешь узнать, как погибла твоя мать? – спросил Марат.

В этом вопросе не ощущалось ни издевательства, ни подвоха. Мужчина полагал, я должна узнать правду, если пожелаю. Ахметовы забрали кровь за кровь. Но как именно? Мы даже не догадывались.

- Нет, - трусливо отказалась я и отвела взгляд.

- Это будет быстро, - сказал Марат. – Я не намерен тебя мучать. Поживешь в моем доме неделю. Пальцем не трону. Я девок насильно не беру. Нечего дергаться. Но потом мне придется перерезать твою глотку. Я от этого дерьма не в восторге. Такая судьба.

Я и сглотнуть не способна была. Лишь кивнула и за горло схватилась. Восемнадцать лет плюс неделя, вот и вся моя жизнь.

- Прости, - бросил Марат и помрачнел, выругался очень грязно. – Короче, не моя это тема баб обижать. Но если назначат тебе другого палача, будет гораздо хуже. Разные у меня братья. Кому что по вкусу. Я не о Рустаме. Обо всех. Лучше с ними не пересекаться.

Опять кивнула. Задрожала. Слезы глаза заволокли.

- Кончай мокроту разводить.

- Из-звините.

- Быстро будет. Поняла? Быстро. Это главное. Без боли. Клянусь. Ты не успеешь ничего почувствовать.

Я разрыдалась. Слабая. Жалкая.

Марат чертыхнулся, прибавил пару слов покрепче. Потом постарался успокоить. Не помню, что именно он говорил, но его голос действовал как гипноз. Низкий. Хриплый. Походил на голос Рустама. Чуть грубее.

Господи, я и не осознавала, что успокаиваюсь, воображая рядом мальчика, которого полюбила с детства. Теперь кажется, я и в самый первый раз его не испугалась. Когда жестко ухватил за волосы и жаждал забрать свою личную принцессу, угрожал убить.

Боже, я и тогда ощущала: он не причинит мне боли. По-настоящему – не причинит.

Марат был очень на него похож. Старше. Выше. Крепче. Но в чертах лица сквозило сходство. В фигуре. В манере двигаться и держаться. В тембре голоса.

- Как твой брат умудрился такую красотку ухватить? – спросил мужчина про Вику, возвратив меня домой.

Я пробормотала невнятный ответ и поспешила удалиться.

Что между ними в итоге произошло? Марат должен был убить Вику. Он держал ее долго, гораздо больше недели. Мои просьбы произвести обмен жертвы ситуацию не спасли. А потом я узнала, что они погибли. Старший брат Рустама и жена моего брата.

Автомобильная авария. Взрыв. Детали расходились. Точную информацию скрывали ото всех. Это не было связано с проклятым долгом. Криминал. Бандитские дела.

- Голая, - заключает Рустам, опаляя жаром макушку, вырывает из пелены прошлых воспоминаний. – Меня ждешь?

- Я задумалась, - оборачиваюсь. – И я не голая.

Он ухмыляется и сдергивает мой халат одним движением. Пораженно вскрикиваю от такой ловкости рук.

- Кушала? – поднимает меня, разворачивает лицом к себе и трется щетиной о щеку. – Ну. Где ответ?

- Еще не успела.

- Значит, пообедаем вместе, - говорит он, окидывает горящим взглядом и вдруг впивается губами в губы. – Дьявол. Как же я тебя хочу.

Рустам покрывает поцелуями мою шею. Его алчный рот прижимается к следу от укуса, язык рисует узоры на израненной коже. Против воли издаю стон. Вроде и пробую сдержать эмоции, а не выходит. Распаляюсь моментально.

Мужчина изучает меня губами. Ниже и ниже. От груди к животу. Легкие и скользящие касания. Жар охватывает плоть, заставляет задрожать.

- Рустам! – вскрикиваю.

Он отстраняется. Поднимается и снова смотрит сверху вниз. Резко подается вперед и чмокает в ямку между ключицами.

- Жаль, нам надо спешить, - заключает и подхватывает со стула нижнее белье, начинает наряжать меня будто куклу, натягивает одну деталь за другой, после разбирается и с платьем, которое струится по моему телу легкой волной.

- Куда? – задаю вопрос после долгой паузы, ведь губы удается разлепить лишь когда мужчина перестает ко мне прикасаться.

- Я должен многое показать тебе и объяснить, - заявляет, усаживая на стул, придвигает вплотную к столу. – Сперва необходимо поесть. Приступай.

- А ты? – удивляюсь. – Здесь приборы только на одного человека.

- Я уже поел, - ухмыляется он, присаживаясь напротив, от его пронизывающего взгляда мои бедра сводят тягучие судороги. – Твоя очередь.

- Поел, пока прикасался ко мне?

- Ничего вкуснее не пробовал, - в черных глазах полыхают опасные искры.

- Мы можем отложить разговор, - улыбаюсь. – Кажется, в этой комнате время идет совсем иначе. И знаешь, я совсем не возражаю.

- Тебе отдохнуть надо, - отрезает.

- Я не устала, - пожимаю плечами.

Рустам поднимается. Обходит стул и останавливается за моей спиной, склоняется, упирая кулаки в стол. До меня не дотрагивается, но и без того опаляет будто раскаленная сталь.

- Приступай к еде, - распоряжается вкрадчиво, после отходит в сторону, достает телефон, звонит кому-то и начинает общаться на своем языке.

Отлично. Я ни слова не понимаю. Ладно, мне действительно нужно поесть, желудок прямо крутит от голода. Пока разбираюсь с блюдами, успеваю насчитать пять звонков. Две короткие беседы, три более содержательные. Рустам разговаривает жестко. Очень строго. Явно отдает приказы подчиненным. В его голосе ощущается металл. Надо признать, со мной мужчина общается мягче. Практически нежно. Ласково.

- Закончила? – спрашивает он, когда отодвигаю тарелку.