– Почему? – удивился я.

– У него же и руки, и лицо обожжены! – округлив свои и без того выразительные глаза, трагически прошептала женщина.

– Ну и что? – снова не понял я.

Она быстро огляделась по сторонам и, убедившись, что подслушивать нас некому, прошептала:

– Ожоги-то у него тефлоновые, – и, видимо, неправильно истолковав мое удивление, заторопилась: – Я знаю, ты скажешь, что подобрал его где-нибудь на дороге, только мне-то сразу видно – этот человек был в Тефлоновой Пустыне. Поверь мне, я эти ожоги очень хорошо знаю!

– Я тебе верю, – прошептал я. – Только почему ты говоришь, что его сразу заберут стражники?

– Так ведь они уже четвертый день ждут кое-кого, кто придет из Пустыни! – шепотом воскликнула она. – Как только они разглядят его ожоги, а вы должны будете на Утесе их разбинтовать, вашего раненого схватят. И вас всех тоже потащат на допрос!

– Но мы не можем просто так бросить человека… – растерянно проговорил я.

– Оставьте его у меня, – неожиданно предложила женщина. – Я жена хозяина этой таверны и вполне смогу позаботиться о нем. Кроме того, я знаю, как лечить такие раны.

Я все еще сомневался, но она тряхнула меня за рукав и снова зашептала:

– Вы напрасно мне не доверяете. Если бы я хотела вас выдать, стражники уже были бы здесь. – Она на секунду замолчала и быстро договорила: – Я как только вас увидела, сразу поняла, что вы – то самое Братство Конца!

Я в немом изумлении уставился на нее и неожиданно увидел, как из ее глаз покатились слезы.

– Мой единственный сын пропал в Храме! – горько прошептала она. – Когда епископский глашатай объявил, что из Храма сбежала шайка, именующая себя Братством Конца, и за ее поимку назначена награда, я каждый вечер молила всех наших богов о вашем спасении!

– Спасибо, – улыбнулся я, – может быть, именно твои молитвы и помогли нам.

– Значит, вы действительно прошли Пустыню! – Она в изумлении прикрыла губы ладошкой.

– И перевал, и лес, и болота… – добавил я.

Женщина покачала головой:

– Вы смелые люди! – и бросила взгляд на моих друзей, сгрудившихся вокруг стола.

– Но вашего раненого все-таки лучше оставить здесь, – снова взглянула она на меня. – И девушку тоже, хотя ее болезнь для меня совершенно непонятна. Она вроде бы просто спит, но…

– Нет, – перебил я ее, – об этом не может быть и речи! Девушка должна ехать с нами. А вот насчет Тоста, нашего раненого товарища, ты скорее всего права. Ему лучше остаться у тебя.

– Тогда я распоряжусь перенести его из гостевой в комнату сына.

– И еще один вопрос: сколько мы будем тебе должны?

Она посмотрела на меня долгим взглядом, а потом, вздохнув, сказала:

– Мужчины, даже самые умные и добрые, бывают порой удивительно тупыми!

После этих слов она развернулась и направилась во внутреннюю часть дома, кликнув с собой одну из служанок, а я вернулся к нашему столу.

– Фродо сговорился с этим белобрысым пиратом, – бросил мне Шалай, оторвав от блюда свой взгляд и выпрямляясь. – За два золотых тот берется перевезти нашу компанию на другой берег.

– А мне предложили оставить здесь Тоста, – негромко проговорил я. – Жена хозяина берется его вылечить, и… совершенно бесплатно.

– Интересно, откуда такая щедрость? – пробормотал Шалай, но я не дал ему развить свои подозрения:

– У нее сын пропал в Храме, и кроме того, она узнала наше Братство.

– Вот как? – Воевода поднял седую бровь.

– И что ты решил? Оставить парня в этом доме? – вмешалась в разговор Эльнорда.

– Я думаю, это будет правильно. Хозяйка утверждает, что ожоги у Тоста не совсем обычные и требуют специального лечения. Кроме того, он уже третьи сутки без сознания. Так что я склонен довериться этой женщине.

– Я тоже, – неожиданно поддержал меня Шалай. – До Замка мы его все равно не довезем, а так у парня появляется шанс выкарабкаться.

– Тогда готовимся к выходу, – предложил я. – Душегуб с Краком седлают лошадей, Эльнорда посмотрит, чем здесь можно запастись из провизии, а я пойду за Киной.

– Я с тобой, – добавил воевода. – Собираемся во дворе.

Через несколько минут я в сопровождении Шалая снес королеву во двор и усадил в седло. Вторая лошадь предназначалась для Эльнорды, которая не замедлила появиться из дверей таверны с объемистым мешком. Когда мы вышли на улицу, Фродо как раз подходил к дверям нашего временного убежища. Увидев нас, готовых к походу, он широко раскрыл глаза и заверещал:

– Вы что, уже уходите?! И без меня?!

– Как раз тебя-то мы и дожидаемся, – за всех ответила эльфийка. – Куда ж мы без нашего лучшего разведчика и дипломата…

Хоббит подозрительно на нее покосился, опасаясь новой насмешки, но мы все были весьма серьезны. Даже Эльнорда. Поэтому Фродо счел возможным принять слова нашей записной насмешницы всерьез:

– Вот именно! Я разведал кратчайший путь к пристани и договорился с настоящим пиратом, чтобы нас переправили на другой берег. Наша бригантина отправляется сразу, как только мы взойдем на борт!

– Да знаем мы, знаем! – снова отозвалась Эльнорда. – Воочию, можно сказать, видели все твои подвиги.

Тут Фродо увидел, что наши ряды снова сократились, и с тревогой спросил:

– А что с нашим доблестным гвардейцем?

– Мы сочли за лучшее оставить его у добрых людей, – ответил я. – Так что все действительно в сборе, давай, показывай дорогу.

Фродо развернулся и пошагал обратно, вниз по улице, а мы тронулись за ним.

Солнце все еще стояло довольно высоко в небе, так что народу на улице было вполне достаточно. Однако, как и в таверне, местные жители старались без особой надобности к нам не приближаться, так что до поры до времени мы двигались вперед не спеша, но и без особенных задержек.

Улица, петляя, вела нас вниз, а мы, как и полагается компании паломников, шли не торопясь, но целеустремленно. Дважды встречные патрули внимательно оглядывали нашу компанию и дважды пропускали дальше, не останавливая. Третий патруль, состоявший из четырех стражников и монаха, вынырнул из мрачноватого проулка прямо передо мной и Шалаем. Мы, естественно, остановились, пропуская стражников. Те прошагали мимо, словно бы нас и не заметив, однако монах, чуть приотставший от воинов, бросил на нас короткий, но внимательный взгляд из-под капюшона.

Мы двинулись дальше, но минут через пять Эльнорда, ехавшая позади меня, негромко проговорила:

– Монах идет за нами… Один.

– А стражники? – не оборачиваясь, поинтересовался Шалай.

– Стражников нет.

– Остановимся-ка мы возле вон той витрины, там, кажется, торгуют святыми вещами, – предложил Шалай.