Вольф, но уже во второй миг понял и признал, что против четкой логики не попрешь. - Точно! Молодец! Значит, тебе придется выбирать кого-то из призраков. Только если сделаешь неверный выбор, то рискуешь сам стать призраком гораздо раньше, чем рассчитываешь. Попросту говоря, или мы или они. Или мы с тобой вдвоем переделываем мир, как нам вздумается... С твоим даром мгновенной сборки предметов и моим изобретательским талантом мы сможем переделать всю вселенную... Даже без оглядки на Председателя. Мы сможем стать хозяевами вселенной... Или же мы позволим этим княжатам продержаться еще годик в своей замшелой хибарке, а сами в этой преисподней застрянем на веки вечные... Думай головой, не поддавайся сиюминутным чувствам!

Как будто Кит не пытался думать! Еще как пытался! Только у него ничего не получалось... Улетела куда-то крыша, унеслась куда-то в космос, как ракета, вся его башня!

Дед сулил грандиозные свершения. Даже слишком грандиозные. Дело оставалось за малым. Отправиться на "Лебедь" и сказать там всем примерно такое: "Я теперь с родным дедом, а не с вами. И лучше бы вам отсюда слиться, свалить домой подобру-поздорову". Вот так, глядя прямо в глаза княжне Лизе, и сказать... Нет! Такое он сейчас точно не сможет ей сказать! Даже если дед говорит правду... А если родной дед его просто использует, если родной-преродной дедушка сейчас вешает родному внуку лапшу на уши, что тогда?

Кит в самом буквальном смысле уже был готов провалиться сквозь землю и поскорее. Только проваливаться было уже некуда, он и так уже был там, под землей, глубже не придумаешь.

И Кит понял, что сам он никакой выбор не сделает... Нет таких сил, чтобы сделать такой выбор. Даже если дед сейчас выставит его за дверь, прямо в адское пекло.

Приступ устрашающего, вселенского пофигизма накатил на Никиту Демидова!

Оставалось только... что? Не зареветь! Потому что подпирало нестерпимо... Само подпирало, Кит ничего не мог сделать с неудержимым потоком слез, уже готовых затопить все это подземное, адское пекло вместе с дедом. И вот это казалось Киту страшнее всего. Даже страшнее смерти - вот сейчас взять и зареветь при родном деде, грозном и почти всемогущем маркшейдере Максимилиане Вольфе. Тогда все! Точно конец света!

...И вдруг Киту послышалась музыка. Очень знакомая. Не иначе как "Последний рейс".

Папаня за стеной опять врубил свой граммофон... За какой стеной?!

Кит стиснул зубы и потряс головой... И вдруг заметил, что дедушка Вольф тоже тревожно прислушивается и наклоняет голову, как сова, то так, то эдак, словно пытается определить, откуда доносится звук.

- Ты тоже слышишь? - спросил вдруг дед с опаской.

- Не знаю, - огрызнулся Кит.

И вдруг те самые двери, через которые Кит въехал в капитанскую каюту, двери, которые сдвинулись и практически слились со стеной, эти двери вдруг вспыхнули золотистым сиянием... и исчезли!

И в каюту... прямо в каюту... неся одной левой рукой играющий граммофон вошел... кто?! Кто-кто! Папа Кита собственной персоной - вот кто!

Вошел спокойно, как к себе домой.

- Здрасьте, давно не виделись, - сказал он, решительным шагом подошел к столу и поставил на него продолжавший играть граммофон.

Нет, Кит не упал в обморок. Каким-то чудом он стоял в обмороке. И при этом все видел, и все слышал, и все запоминал.

И больше всего его удивил и напугал... кто? Не кто, а что! Папин галстук!

Папа, переодевшись, повязал галстук, еще когда они собрались ехать с Софи в ее Царицынский дворец. Но тогда Кит не придал галстуку особого значения, только отметил про себя, что папа слегка выпендривается перед будущей императрицей.

Но сейчас, в минуту жуткого стресса, вдруг всплыло из глубин памяти не менее жуткое обещание папы Кита. Помните какое? "В третий я буду при галстуке сам знаешь когда..." Похоже было на то, что папа сам успел забыть про это свое обещание. Это и напугало Кита больше всего.

- Ба! Почти все семейство в сборе! - первым очнулся дедушка Вольф. - Вот уж не ждал, не гадал. Добро пожаловать на борт! Сейчас накроем стол на троих... Или мне ждать остальных внуков?

Папа пристально посмотрел на маркшейдера Вольфа.

А Кит пристально посмотрел на обоих - на папу и на прапрадедушку.

Они были похожи друг на друга. Сильно похожи! Устрашающе похожи! Прилижи сейчас гелем папины разносторонние вихры...

- Спасибо! - сказал папа. - Рад увидеть родного прадеда... Жаль только, что повод для встречи - не ахти... Только ждать больше никого не надо. Да и мы к тебе, дед, на минутку заглянули. Нас мама ужинать ждет... А она долго ждать не любит.

Дедушку Вольфа это предупреждение почему-то не особенно смутило. Даже развеселило.

- А кто ж это любит? - усмехнулся он, после чего стал глядеть во все глаза не на правнука и праправнука, а на граммофон.

- Надо же! Я и не думал, что это так просто! - вдруг с восхищением сказал он. - Тут князь меня обошел на версту, не меньше! А я-то думал: оригинальный секретный аппарат... А это просто игрушка-безделушка... Эдакий "боевой граммофон времени"... Вот, Никита, - назидательно добавил он, - что могут сделать правильные мозги и руки даже с безделушкой. Наматывай на ус. Интересно, каков же принцип...

Дедушка Вольф шагнул к граммофону. Но папа вдруг встал на его пути.

- Пожалуйста, не трогайте пока, - мягко, по-родственному попросил он. - Пусть сам доиграет... А то возникнут большие проблемы.

- Хм-м... - немного растерялся дедушка Вольф и отступил назад. - Хорошо, правнук. Подождем...

Папа резко повернулся к Никите.

- Теперь послушай меня внимательно, Никита, - сказал он.

Раз папа назвал сына Никитой, значит, слушать и вправду полагалось очень внимательно. Сколько себя Кит помнил, Никитой его папа назвал только один раз - когда он получил "двойку" по рисованию.

- Подойди сюда поближе, - велел папа.

Кит подошел.

- Я во всем разобрался, - сказал папа очень тихо. - Я