цикла [Лю Галей, 1960, с. 157]. Существовали специальные названия для таких песен — «Утренние песни», «Дневные», «Вечерние». Сопровождая трудовой процесс, они вносили оживление, заставляли забывать о тяжести и монотонности работы. До последнего времени в пении участвовали только женщины — часть из них запевала, поддразнивая мужчин и отпуская озорные шутки. Вторая половина поющих изображала мужчин и отвечала еще более фривольно.

«На носу моей лодки, — запевали женщины, — я положу тканое одеяло и выберу день, когда поплыву вниз по реке».

«Ты поплывешь в красно-белой набедренной повязке, — завершали куплет „мужчины“, — а у меня, наоборот, будет подлиннее».

«У меня на голове белый жасмин, — заявляли первые. — Ведь есть кто-то, кто сорвет цветок для моих волос?»

«Стебелек бутона перевернулся, и я потерял его», — завершали вторые [Лю Галей, 1960, с. 158–165].

В настоящее время, когда существуют смешанные группы, работающие на поле (иногда это сажальщики-мужчины, иногда мужчины подносят рассаду), песни становятся более «острыми», содержат множество намеков сексуального характера. Постоянно используются слова и выражения, которые наряду с обычным, принятым значением, имеют еще и переносный смысл [Spiro, 1977, с. 218–220]. Свидетельств, подтверждающих существование традиций, связанных с магией плодородия, существует немало. А. Джадсон, миссионер, проживший до конца своей жизни в Бирме, автор великолепного бирмано-английского словаря и досконально изучивший многие обычаи бирманцев, писал о том, что женщины, занимающиеся посадкой риса, «украшают себя цветами», поют и «разыгрывают грубые шутки с мужчинами, проходящими неподалеку от работающих на поле» [Yudson, 1966, с. 106].

После завершения посадки риса для земледельца наступает относительно спокойное время: в сентябре и октября (по григорианскому календарю) дожди постепенно ослабевают, слой воды на полях становится все тоньше, пока не исчезает совсем. Зеленые поля риса начинают желтеть, и основная работа крестьянина в это время — беречь посевы от вредителей и потрав. На поле сооружается маленькая хижина на сваях. Хозяин и часть семьи в течение определенного времени полевых работ живут в ней, чтобы не тратить времени на дорогу и постоянно следить за посевами. Иногда на поле устанавливается маленький домик для Духа — хранителя «рисовой» земли.

Праздники огня и света.

Буддийский пост — большое испытание для сангхи, в целом и для каждого монаха в отдельности: скудный рацион, затворничество, усиленное изучение буддийского канона и заучивание огромного количества текстов на древнем языке пали. Монастырский «стаж» определяется количеством проведенных буддийских постов. В это время монахи сдают специальные экзамены по палийским текстам [Mendelson, 1975, с. 367–368; Maung Htin Ayng, 1966, с. 31]. Все это создает немалые трудности, преодоление которых дает большую «заслугу».

В 7-м месяце по лунному календарю (тадинджут, соответствует октябрю) отмечается Праздник окончания великого поста. Его другое название — Праздник огня — служит напоминанием об одном факте из легендарной жизни Будды: его возвращении на землю из обители богов, где он проповедовал свое учение. Духи освещали ему путь свечами. С тех пор иллюминация — один из главных признаков этого празднества. Всюду свет — гирлянды разноцветных лампочек обвивают пагоды, образуя сверкающие пирамиды. Большинство домов освещено свечами и фонарями на маленьких подставках. Иллюминированы улицы, деревья в городах, баржи, лодки, пагоды, стоящие на воде. В деревнях на уличных столбах помещаются горящие свечи или глиняные плошки — светильники, в которые налиты нефть или масло. С наступлением темноты толпы гуляющих устремляются к реке. На бамбуковые плоты ставят глиняные чаши, наполненные маслом, в масло опускается фитиль из скрученного хлопка. Плоты с зажженными светильниками пускаются вниз по течению, и в ночь полнолуния бессчетное количество огней движется по ночным рекам к морю. Каждое поселение, каждая деревня добавляют к светящейся армаде свои огоньки. На многих плотах устанавливаются макеты пагод, также освещенные светильниками.

Это церемония запускания огненных плотов совершается, по объяснению бирманских буддистов, в память о Щин Упачжо — Духе реки [Shway Joe, 1963, с. 228–229], во власти которого прекратить наводнения и ввести разлившиеся воды в русло. Церемония эта носит скорее характер запугивания духа, нежели его умилостивления. Дух мог выбираться на поверхность земли, видимо, когда кончалось наводнение. Изображение Щин Упачжо можно видеть на картинах или в композициях, имеющихся во многих монастырях Бирмы, сидящим под остроконечной крышей на дне реки либо взобравшимся на древесный пень и совершающим трапезу (чаша для подаяний находится у него в руках).

С этих праздничных дней начинается также запуск ракет (древнего индийского оружия, воспринятого и заимствованного издревле бирманцами). Если запуск огненных плотиков должен был воздействовать на потусторонние силы природы, повелевающие водами земли, то запуск ракет должен воздействовать на тех, кто повелевал водами неба, т. е. дождями.

Торжество длится три дня — день до полнолуния, полнолуние и день после полнолуния (примерно 25–28 октября). Со свечами и фонарями огромное число людей идет в пагоды, делает подарки монахам, совершает поклонение Будде. Около пагоды сооружается специальный павильон, куда приносятся и выставляются на столах подношения — фрукты, пирожные, выпеченные булки в виде рыб, черепах и крокодилов. Несут свечи и цветы, душистую воду, которой поливают изображение Будды. Накануне праздника вокруг пагоды на земле намечаются мелом или сухой краской линии сложного орнамента. На эти линии ставят глиняные плошки с маслом и фитильками. Светящийся узор, сплетенный из маленьких красных огоньков, и сверкающая концентрическими кругами огней пагода представляют великолепное и фантастическое зрелище, создают у пришедших мирян ощущение величия и красоты буддийской пагоды.

Месяц тадинджут называют часто месяцем кадо. Кадо — это изъявление почтения, послушания, покорности. Поза кадо — глубокий, до земли, поклон на коленях и со сложенными ладонями у лба. Существует строгая последовательность объектов поклонения: на первом месте триратна — Будда (идеал морального совершенства), на втором — дхамма (указывающая, как достичь этого совершенства), на третьем — сангха (хранитель ценностей в повседневной жизни). Четвертое и пятое места по кодексу буддиста разделяют родители и учителя. Предполагается, что и взрослые и дети должны просить прощения у старших за совершенные ими проступки в настоящей жизни и прошлых существованиях [Западова, 1980, с. 92]. Поскольку три дня праздника — время визитов к родственникам, знакомым и просто к старшим уважаемым людям, двери домов в эти дни, как правило, держат открытыми. Старшие также могут попросить извинения у младших, но это делается не всегда, выражение почтительности к старшему преобладает.

Конец буддийского поста предполагает отмену запрета на проведение свадеб, путешествий, церемоний инициации. Поэтому начиная с месяца тадинджут устраивается много свадебных церемоний и церемоний щинпью — посвящения мальчиков в послушники. Однако, пока еще идут дожди и будущий урожай на полях, ритуальные обряды и фестивали, игры, в основе которых лежат древнейшие представления