будет последний раз, когда он рискует своей личной жизнью или карьерой ради бессмысленной интрижки, затеянной для того, чтобы отвлечься от мыслей о Робин Эллакотт.

Глава 45

Но любые отношения между людьми несут в себе опасность неправильного поворота…

И-Цзин или Книга Перемен

Робин пришлось целую неделю носить с собой найденные полароиды, прежде чем в четверг вечером она положила их в пластиковый камень. Она не решалась прятать их в общежитии, но осознание того, что они находятся рядом с ее кожей, постоянно вызывало тревогу на случай, если один из них выскользнет из-под спортивного костюма. Четвертый поход в лес и обратно прошел, к счастью, без происшествий, и она благополучно вернулась в свою постель незамеченной, испытывая глубокое облегчение от того, что избавилась от фотографий.

Вечером следующего дня, после лекций и песнопений, Робин вместе с другими женщинами вернулась в общежитие и обнаружила, что на их кроватях вместо оранжевых лежат алые спортивные костюмы.

— Почему изменился цвет? — безразлично спросила овдовевшая Марион Хаксли. Марион, чьи рыжие волосы уже отросли, обнажив дюйм серебра, часто задавала довольно простые вопросы или говорила, когда другие могли бы промолчать.

— Ты еще не закончила читать “Ответ? — огрызнулась Вивьен. — Должно быть, мы вступили в сезон украденного пророка. Красный — его цвет.

— Очень хорошо, Вивьен, — улыбнулась Бекка Пирбрайт с расстояния нескольких кроватей, и Вивьен заметно подбоченилась.

Но на кровати Робин рядом со свернутым алым спортивным костюмом лежало еще кое-что: коробочка с жидкостью для снятия краски с волос, на которой лежал листок бумаги с цитатой из “Ответа”, которую она узнала.

Ложное “Я” жаждет того, что искусственно и неестественно.

Истинное “Я” жаждет того, что подлинно и естественно.

Робин окинула взглядом общежитие и увидела зеленоволосую Пенни Браун, которая тоже рассматривала коробочку со средством для удаления краски с волос. Их взгляды встретились, Робин улыбнулась и указала в сторону ванной комнаты, а Пенни, улыбнувшись в ответ, кивнула.

К удивлению Робин, Луиза стояла у раковины и тщательно брила голову перед зеркалом. Их глаза на мгновение встретились. Луиза опустила взгляд первой. Вытерев полотенцем свою теперь уже совершенно лысую голову, она молча вышла из ванной.

— Люди говорили мне, — прошептала Пенни, — что ее заставляют бриться уже где-то год.

— Ух ты, — сказала Робин. — Знаешь, почему?

Пенни покачала головой.

Уставшая и обиженная на то, что ей приходится отказываться от драгоценного времени сна ради удаления синей краски для волос, Робин, тем не менее, была рада возможности свободно поговорить с другим членом церкви, особенно с тем, чей распорядок дня так сильно отличался от ее собственного.

— Как дела? Я тебя почти не видела с тех пор, как мы вместе учились в группе Огня.

— Отлично, — сказала Пенни. — Действительно здорово.

Ее круглое лицо стало более худым, чем было по прибытии на ферму, а под глазами залегли тени. Стоя бок о бок у зеркала в ванной, Робин и Пенни открыли коробки и начали наносить средство на волосы.

— Если это начало Сезона Украденного Пророка, — сказала Пенни, — то скоро мы увидим настоящую Манифестацию.

В ее голосе звучали одновременно и волнение, и испуг.

— Это было невероятно — увидеть появление Утонувшего Пророка, не так ли? — сказала Робин.

— Да, — сказала Пенни. — Вот что действительно — я имею в виду, что, увидев это, невозможно вернуться к нормальной жизни, не так ли? Это типа доказательство.

— Абсолютно, — сказала Робин. — Я чувствовала то же самое.

Пенни с тоской посмотрела на свое отражение: ее зеленые волосы теперь были покрыты густой белой пастой.

— Все равно они отросли, — сказала она, пытаясь убедить себя в том, что она счастлива от того, что делает.

— Так чем же ты занималась? — спросила Робин.

— Много чем, — сказала Пенни. — Готовка, работа на грядке с овощами. Я также помогала Джейкобу. А сегодня утром у нас был очень хороший разговор о духовной связи.

— Правда? — сказала Робин. — У меня такого еще не было… Как поживает Джейкоб?

— Ему определенно становится лучше, — сказала Пенни, очевидно, полагая, что Робин все знает о Джейкобе.

— О, хорошо, — сказала Робин. — Я слышала, что ему нездоровится.

— Я имею в виду, что он, конечно, не был в порядке, — сказала Пенни. Ее манера поведения была где-то между беспокойством и скрытностью. — Это трудно, не так ли? Потому что такие люди не могут понять, что такое ложное “я” и чистый духом, и поэтому они не могут исцелить себя.

— Верно, — сказала Робин, кивая, — но ты думаешь, что ему становится лучше?

— О да, — сказал Пенни. — Определенно.

— Это очень мило со стороны Мазу, что он живет в доме, — сказала Робин, тонко подмечая.

— Да, — снова сказала Пенни, — но он не мог находиться в общежитии со всеми своими проблемами.

— Нет, конечно, нет, — сказала Робин, осторожно прощупывая дорогу. — Доктор Чжоу кажется таким милым.

— Да, очень повезло, что Джейкоб попал к доктору Чжоу, потому что если бы он оказался на воле, это был бы кошмар, — сказала Пенни. — Таких людей, как Джейкоб, там подвергают эвтаназии.

— Думаешь, да? — спросила Робин.

— Конечно, это так, — сказала Пенни, как будто не веря в наивность Робин. — Государство не хочет о них заботиться, поэтому их просто тихо убирает ОНН — “Отряд нацистской ненависти”, как называет его доктор Чжоу, — добавила она, после чего с тревогой посмотрела в зеркало на свои волосы и спросила: — Как ты думаешь, как долго это длится? Трудно сказать, без часов или чего-либо еще…

— Может быть, еще пять минут? — сказала Робин. Желая воспользоваться тем, что Пенни упомянула об отсутствии часов, и побудить девочку поделиться всем негативным, что она могла заметить в ВГЦ, она негромко сказала:

— Забавно, что приходится выводить нашу краску. Не могут же волосы Мазу быть такими черными от природы? Ей уже за сорок, а у нее нет ни капли седины.

Поведение Пенни мгновенно изменилось.

— Критика внешности — это чисто материалистическое суждение.

— Я не…

— Плоть не важна. Дух важен.

Ее тон был дидактичен, но глаза были полны страха.

— Я знаю, но если неважно, как мы выглядим, то почему мы должны снимать краску для волос? — резонно заметил Робин.

— Потому что… это было написано. Истинное “я” естественно.

Пенни со встревоженным видом скрылась в душевой кабине и закрыла за собой дверь.

Когда, по ее расчетам, прошло двадцать минут, Робин сняла спортивный костюм, смыла средство с волос, высушила их, проверила в зеркале, что все следы синей краски исчезли, и вернулась в темное общежитие в пижаме.

Пенни все это время оставалась спрятанной в