А спину тебе сгущёнкой не намазать?

— Прошу простить мне эту дерзость, но я опасаюсь за свою жизнь. Слишком силён во мне страх при виде настолько могучего создания.

Орокс довольно качнул всем телом.

Понятно, лести в словах, да побольше, да побольше.

— Это естественная реакция, когда первобытный разум двуногого сталкивается с тем, чьё сияющие величие он не может осознать, — напыщенно заметил он. — Ответь мне, лазутчик, кто именно послал тебя? — на миг замолк Созерцатель.

Эээ, и что тут можно придумать?

— Это были мои сородичи? — не давая мне ответить, продолжил он.

— Вы, как всегда, правы. Именно они послали меня в ваши владения.

— Чтобы выведать мои секреты? Оценить мою неизмеримую силу? Залезть в мою прекрасную сокровищницу?! — с каждым вопросом Орокс распалялся всё сильнее, и в конце один из его отростков выдал залп чёрной энергии, которая дематериализовала солидный кусок в каменной стене по соседству. Просто превратил крепкий гранит в ничто.

Видимо именно так, он и сотворил себе убежище — вместо резака каменщика, использовал свои глаза.

— Всё это и даже больше, — контролируя голос отозвался я. — Очень их беспокоят ваши успехи.

— Конечно, кто бы ещё смог создать столь прекрасное убежище за весьма короткий срок? Набрать армию послушных слуг? Никому кроме меня это не под силу. Ответь мне, агент, зачем ты освободил меня из плена многих тысячелетий?

Он что принял меня за Сорна?

— Ведь ты дроу, — один из его отростков обвинительно выпрямился приблизительно в мою сторону, — этот обходительный голос ни с чем не перепутать. А именно дроу заточили меня когда-то в узы собственных сновидений. Уничтожили полчища моих рабов, что поклонялись мне веками. Наиболее рациональный образ действий с их стороны. При виде живого божества следует упасть на колени! И поклоняться! Поклоняться ему всем сердцем!

Попробуй ляпни такое при Эстрикс, она тебя в туалетный ёршик превратит до конца времен. Ей конкуренты нужны, как дырка в голове.

Я ничего не ответил, но это не помешало Ороксу продолжить свой безумный монолог. Похоже, ему очень не хватало собеседника, а точнее пары ушей, чтобы было на кого выливать свою ослиную риторику.

— Твой жалкий мозг не в состоянии осознать сколь прекрасные сны видел я, заточённый между двумя реальностями. Я купался в обожании миллионов рабов. Подчинил себе весь Виашерон! Собрал самую совершенную коллекцию искусства! Тем статуям, что украшают центральную галерею моего текущего убежища невообразимо далеко до тех грандиозных работ. И пробудившись, я осознал, ЧТО ВСЁ. ЭТО. БЫЛО. ЛОЖЬЮ! — глотка Созерцателя исторгла чудовищный крик.

Что-то у него конкретно кукушка поехала за века. Хронология событий же не бьётся. Вначале его освободили, а потом уже те самые собратья, которых он так боится, могли об этом узнать и «послать» меня.

— Я освободил вас, поскольку понял, что ваши сородичи отправили меня на самоубийственную миссию. Поэтому и решил присягнуть куда более сильному и гениальному созданию.

— Весьма разумное решение с твоей стороны, Низший. Есть только один нюанс, который следует учитывать… — монстр прищурился, — склонность дроу к предательству известна всем и каждому. «Если дроу не воткнул тебе в спину кинжал, то только потому, что в этот момент подсыпал тебе яду в тарелку» — оскалился он.

Повисла томительная пауза. Я подобрался. Несколько белёсых глаз вспыхнули сияющими потоками энергии.

Атаковать первым? Или бежать?

И внезапно они рассеялись без следа.

— Скажи-ка мне, мой новый слуга, кто сейчас сидит на престоле Аскеша? — уже другим тоном поинтересовался Орокс. — Правит ли до сих пор Королева Шенарра из Дома Темрос? Или её потомки?

— Это имя мне ни о чём не говорит. И у дроу нет королевы. Сейчас руководит всем Совет Старших Домов, — с мягким выдохом дал я ответ.

— Прекрасно, прекрасно. Остроухие наглецы разобщены и дерутся между собой, как и свойственно их природе, — Орокс зажмурился от удовольствия и улыбнулся, если это подобие ухмылки, изображённое гнилой харей с чёрными обломанными зубами, можно назвать так.

Где его зомби? Что ещё он умеет? А главное, в чём его уязвимость?

— Где находятся ваши остальные слуги?

Тиран посмотрел на меня искоса и легкомысленно протянул:

— То тут, то там. Кто за ними уследит…

Он крутанулся в воздухе, отворачивая от меня центральный глаз. Все дополнительные отростки при этом продолжали сканировать пространство.

— Да, по поводу твоей службы, Низший. Я согласен. Подобная честь будет тебе оказана. С одним лишь небольшим условием.

— Каким же? — нахмурился я.

— Мне служат только мёртвые!

Одновременно десяток лучей взрезали воздух, наполняя его паутиной сияющих разноцветных нитей. Какие-то крошили камень на атомы, другие безвредно стекали со стен.

Вот же скотина гнилая!

Я рванул вперёд, стремясь углубиться в логово Орокса. Возможно, там я смогу разузнать ещё что-то полезное.

На пути у меня возникли мертвецы. Они повалили из соседних коридоров бездумной массой, напрочь перегораживая путь. Потоки энергии продолжали лететь во все стороны.

Я взвился в воздух Левитацией, дабы проскочить поверх толпы зомби. И это стало моей ошибкой. Центральный глаз, излучавший массивный конус антимагии, шарил по всей комнате. Он и зацепил меня вскользь. Сила, держащая меня в воздухе, отказала без каких-либо предупреждений. Словно из-под меня выдернули страховочные тросы. Вниз я полетел стремительно и резко.

Рухнул на какого-то скелетообразного эльфа. Ударился лицом о чужой острый хребет и глубоко пропорол кожу.

Вам нанесли 674 единицы урона

На вас повесили дебафф Кровотечение (15 секунд)

Прикусил язык.

Вам нанесли 59 единиц урона

И, что хуже всего, вывалился из стелса.

— Вооот ты где, двуногий, — промурлыкала тварь.

Покрытая струпьями рука ближайшего мертвеца практически сомкнулась на моём горле, когда мир мигнул. Как был на спине, я оказался за несколько метров в стороне.

Взволнованное тявканье из-под одежды пролило свет на природу моего спасения.

Ай да пушистый!

Заячий бег до сих пор на кулдауне. Твою же мать! А вроде так долго говорили.

Вам нанесли 1 987 единиц урона

Стрелой я помчался к ближайшей арке, когда оранжевая энергия прошила меня насквозь. Конечности налились неподъемным весом, и я почувствовал, как тело начинает затвердевать.