Впервые заметила, как сильно Аваддон был похож на город внутри Тартара. Современные здания, растущие вверх. Светящиеся рекламные щиты. Только здесь было больше грязи и автомобилей. а от переполненных мусорных баков несло за километр. Город кишел синими крысами, и время от времени дорогу нам перебегали орды визжащих пикси, мелькавших от одной водосточной решетки к другой.

– Кажется, Аваддон уже давно опустел, – пробормотал Мэдокс.

Он был прав. Аптаун выглядел постапокалиптично. Только редкие аваддонцы встречались на нашем пути. И те, кого мы видели, тут же опускали лица и прятались, будто боясь, что их увидят. Они старались как можно скорее скрыться. Мой желудок сжался, и я сглотнула сладкую душу, которая защекотала мое нёбо.

Чарминг? Мне даже показалось, что я услышала его смех. Идиот.

Мэдокс отлично знал, куда нам идти. Когда мы были детьми, нам запрещали приближаться к вампирским кланам. Видимо, это и было одной из причин, почему Мэдокс, мои братья и даже я в результате почти всех споров и испытаний на смелость оказывались именно там. Несколько раз меня почти наполовину высосали. А Брайт даже потерял там свой мизинец. Но от оборотней мы всегда держались подальше. Может, мы и были сумасшедшими, но уж точно не уставшими от жизни.

Мэдокс опустился ниже, и знакомый запах Аптауна – жир, сера и выхлопные газы – ударил мне в нос, когда брат ловко приземлился перед люком в переулке. Улица выглядела такой же печальной, темной и проклятой, как и все остальное в Аваддоне. Единственным отличием были граффити, оставленные на противоположной стене одним из вампиров: гигантская летучая мышь с красными глазами, которая с улыбкой откусывала голову человеку. Мерзко, но выглядело круто. Особенно тени. Мэдокс отпустил меня, а я устало прислонилась к стене, наблюдая за тем, как брат поднимает крышку люка. Ржавый металл заскрежетал по бетону. Из люка тут же поднялся столб дыма, который вонял так, будто вампиры внизу жгли трупы животных. Оттуда светил тусклый свет, и мы слышали грязный вампирский смех.

– Почему нас в детстве так сильно тянуло в эту грязную дыру? – проворчал Мэдокс.

– Чудо, что мы вообще еще живы, – согласилась я, подходя к люку. Руки Даймонд побелели, и я постепенно начинала беспокоиться о том, что могла повредить ее человеческое тело.

– Вызовешь Бладклоу? – спросил у меня Мэдокс.

Я кивнула, собралась и выпрыгнула из Даймонд. Она с облегчением вздохнула, а потом ее глаза закатились, и она тут же рухнула на пол. Я тоже закачалась. Содержимое моего живота поднималось вверх. Однако, прежде чем души успели выскользнуть из меня, я отпустила Бладклоу и вернулась в Даймонд. Заморгала, а затем открыла веки и с трудом уселась на задницу.

– У тебя кровь идет, – Мэдокс с тревогой в глазах указал на мой нос.

– Ой, – я шмыгнула носом и быстро ее стерла.

Истекать кровью в вампирском районе было примерно так же умно, как в окружении пираний. Адский пес потянулся и зевнул от души. Его уши дрогнули, когда он огляделся.

– Мы в Аваддоне, – трезво оценил он ситуацию.

– Ты должен провести нас в обход вампирских кланов, – объяснила я, указывая на открытый люк.

Пес уставился на нас как на сумасшедших.

– Вы уверены, госпожа Ворриор? Даже мы, адские гончие, спускаемся туда только командой из шести собак.

– Альтернативным вариантом был район оборотней.

Его шерсть встала дыбом.

– Убедили. Пойдемте!

– Можешь понести меня? – пробормотала я. – Мои ноги будто резиновые.

– Конечно, госпожа Ворриор, – жалобно заскулил Бладклоу и улегся передо мной.

Я схватилась за щетинистый мех, медленно забралась в ямку между его лопаток и вцепилась в него, когда он плавно поднялся.

– Хм…

– Что?

– Ваша сестра легче вас.

– Заткнись, пес!

Он весело высунул розовый язык.

– Тогда в путь! – пробормотал Мэдокс, спуская ноги в люк и спрыгивая вниз.

Бладклоу последовал за ним. Ненадолго перехватило дыхание, когда мы приземлились в царстве вампиров, потому что внизу все выглядело так, будто мы упали в огромную средневековую крепость. Лабиринт, простирающийся на весь Аваддон. В его коридорах обитали самые разные кланы, но все они были подобны стаям, которые держались вместе на своей территории, куда посторонние не допускались. Укусил кого-то не того – вся его стая укусит тебя в ответ.

Структура коридоров не подчинялась никакой логике. Иногда они заканчивались огромными залами, в которых восседал глава клана, а иногда можно было напороться на кладовку или, если совсем уж не повезло, на кухню. Крышка люка сверху сама встала на место, запирая нас вместе с кровососами.

Коридоры были слишком узкими, чтобы летать по ним, поэтому Мэдокс сразу же сложил крылья и одарил широкой улыбкой вампира в воротнике с рюшами, который тупо на нас уставился.

– Приветик, мы совсем не хотим вас беспокоить, просто надо воспользоваться короткой дорогой, – пропел он. Бладклоу зарычал, когда все больше вампиров выбегали из ближайших коридоров и окидывали нас холодными взглядами.

– Черт. Кажется, здесь бы нам пригодился Спэйд.

– Просто улыбайся, маши им и иди дальше, – проворчал Мэдокс, маша рукой, как королева, и шагая по коридору с как можно более расслабленным видом.

К сожалению, коридоры были настолько узки, что мы с жирным… э-э, большим псом бросались в глаза. Вампирам приходилось даже уступать нам дорогу, и они делали это с горящими от голода глазами. Здесь мы легко могли бы стать их вполне законной добычей. Но постоянное угрожающее рычание Бладклоу уберегало нас от худших последствий. Я впилась ногтями в его шесть, когда мы наконец вышли из узкого коридора и очутились в большом и открытом зале, где во все стороны извивались десятки лестниц. Какие-то вели наверх, какие-то вниз. Некоторые были совсем кривыми, а другие исчезали в коридорах, проложенных безо всякой логики. Здесь вампиры явно выигрывали: они были способны контролировать силу притяжения. Они, словно пауки, приклеивались ко всем стенам и потолкам и неторопливо шагали даже по вертикали. Над нами, по лестнице, уходящей в стену рядом, вниз головой шла вампирша. Она делала это, уткнувшись носом в какой-то любовный роман.

– Нам надо быть осторожными в выборе пути, – прошептал Бладклоу. – Многие лестницы мы попросту не сможем использовать.

– Ты знаешь, какая из них ведет в чистилище?

Пес кивнул. Его шерсть встала дыбом, когда он заметил, что практически каждый вампир в огромном лестничном холле пялился на нас.

Мэдокс дружелюбно махал им руками и посылал направо и налево воздушные поцелуи, в ответ на что голодные вампиры раздраженно отводили взгляды. Я тихо засмеялась.

– Пойдем, ты, клоун, – огрызнулся Блад, явно не впечатленный талантом Мэдокса в области распространения воздушных поцелуев. – Есть прямая дорога, – продолжил он, поднимаясь по лестнице в другом конце зала. Я пригнулась, когда мы проходили мимо лестницы, тянувшейся через всю комнату. Камень неприятно царапал кожу головы.