показать вам пару картин. У меня есть несколько фотографий на телефоне. Просто взгляните.

– Мне рассказали об одной из твоих работ, – вдруг говорит он и поднял на меня свой взгляд.

Я сглотнула.

Подошла официантка и положила передо мной тарелку со стейком. Я благодарно ей улыбнулась и она ушла. Я снова посмотрела на мистера Хаберни.

– Но, кто вам рассказал? – спрашиваю я, ничего не понимая.

– Мистер Дарлинг разумеется. Он очень красочно описал твою картину, так что я примерно понял, что вы умеете.

Как это возможно? Я ничего не понимала, но решаю промолчать.

– О какой картине, он вам рассказал? – спросила я с любопытством.

– О маленьком мальчике, – ответил он и указал вилкой на мое блюдо. – Миссис Уайт, стейк остынет. Это блюдо особенно вкусное, когда его подают горячим.

Я опустила голову и взяла в руки приборы.

– Что вы скажите мне об этой картине?

Трясущими руками разрезаю стейк. Нужно было успокоиться, но я по – прежнему волновалась.

– Я нарисовала эту картину, когда мне было одиннадцать, – сообщаю я. – Думаю, что сейчас мои работы стали лучше.

– Но при этом ты тратишь на это очень мало времени, – произнес он, пережевывая мясо, а затем отложил приборы, взглянул на меня. – Два месяца это ведь так много. Разве за это время тебе не хотелось взять в руки кисть?

– Конечно, хотелось, – произношу я, но я не в силах была признаться, что у меня наступил творческий кризис. Это произошло, как только я сюда приехала.

– В свое время, чтобы продать свою первую картину, я жил в своей мастерской днями, а ночью мне приходилось подрабатывать на другой работе. Ты сможешь показать мне что – нибудь новое?

– Да, у меня есть некоторые наброски в блокноте, которые я так и не решаюсь перенести на холст.

– Даю тебе четыре дня.

– Четыре дня? – переспрашиваю я, понимая, что это очень мало.

Я попросила у Эйдэна дополнительные смены и сегодня у меня единственный выходной. Остальные три дня я буду работать.

– Да, – произносит он, вытирая рот салфеткой. – Если ты справишься, посмотрим, что можно будет сделать.

– Вы точно не хотите взглянуть на мои последние работы? – настаиваю я, понимая, что хочу чтобы он хоть что – то увидел.

– Мисс Уайт, я учу рисовать картины. Чтобы начать обсуждать твою работу, я должен увидеть ее вживую. Ты сказала, что не рисовала два месяца, и я хочу убедиться, что ты не утеряла свой навык. Если все пройдет хорошо, то я помогу тебе. Мы будем работать над твоими картинами, правильно подбирая кисти, полотна и краски.

– Хорошо, я все сделаю, – поспешила ответить я сразу же.

Он улыбнулся и рукой подозвал официантку.

– Тогда жду тебя в пятницу по этому адресу.

Он достал из внутреннего кармана ручку и написал на салфетке адрес. Когда официантка подошла к нашему столику, мистер Хаберни расплатился и, попрощавшись со мной ушел.

Я все еще осталась сидеть за столом, переваривая порцию информации, которую получила.

Мне так сильно захотелось позвонить Дэниелу и сообщить ему обо всем этом, но я лишь разочарованно вздохнула. Мне следует узнать, кто такой мистер Дарлинг, чтобы лично его поблагодарить. И нужно узнать, откуда он знает о картине про маленького мальчика. Дэниел лишь украдкой видел этот холст на заднем сидении, думаю, ему было бы тяжело описать ее.

Перед тем, как вернутся домой, я зашла в художественный магазин, чтобы прикупить себе новые масляные краски, кисти и холст для рисования. Все это обошлось мне не в маленькую сумму, но мне это было необходимо. Кисти, что лежали у меня дома, были слишком старыми и потрепанными. Сегодня я должна была хотя бы начать картину, хотя у меня пока даже не было ни каких идей.

Около дома, меня внезапно окликает женский голос. Обернувшись, неожиданно для себя я увидела Эмили, девушку Алекса.

Она смущено шла в мою сторону, и я пошла ей на встречу.

– Привет. Что ты тут делаешь? – спрашиваю я ее, и когда мы приблизились.

Не дождавшись от нее ответа, я ее обняла. Раньше я бы не допустила ничего подобного, но сейчас в моей жизни шло все куда лучше. Я посчитала, что так будет правильнее.

– Привет, – ласково произнесла она. – У тебя есть время? Я хотела с тобой поговорить.

Я нахмурилась.

– Что – то случилось? С Алексом все хорошо? – спросила я, не выдержав.

Она мягко улыбнулась. Это заставило меня расслабиться.

– Да, он в порядке.

– Хорошо, тогда пошли ко мне, – предложила я, но она меня остановила.

– Мы могли бы прогуляться? Я весь день просидела в офисе, хочется немного свежего воздуха.

Я виновато улыбнулась.

– Я бы с радостью, только я тут кое – что прикупила, – сказала я, показывая ей пакеты в руках. – Но если хочешь, я могу отнести их в дом и мы погуляем, – предложила я сразу же.

– Нет, нет. Давай пойдем к тебе.

Я кивнула, и мы направились к подъезду.

Ее появление однозначно меня тревожило, но я не понимала, о чем она хочет поговорить. Наверняка разговор пойдет, об Алексе.

– Ты проходи, располагайся, – говорю я, когда мы вошли в квартиру. Я поставила пакеты около двери и поспешила раздеться.

– У тебя очень уютно и красиво, – говорит она. Я замечаю, что Эмили осматривается.

– Благодарю. На самом деле, это Алекс выбирал квартиру, – отвечаю я, знаком приглашая ее в гостиную. – Ты знала?

– Да, он рассказывал мне об этом. Говорил, что ты была, как всегда очень упряма, – она смеется, и я тоже усмехнулась ее словам.

– Да, это так.

Она уселась на диване, а я села рядом с ней.

– Ты хотела поговорить об Алексе. Верно? – прямо спрашиваю я и вижу, что она нервничает.

– Да, Трис, – сказала Эмили. – Я подумала, что нам нужно поговорить с тобой. Алекс не знает о том, что я здесь.

Она нервно опускает голову.

Я осекаюсь. О, Господи! Она ведь не ревнует меня к нему? Или это все же то, о чем я подумала?

Я прикрываю рот рукой.

– Ты ведь не пришла поговорить о нас с Алексом? – спрашиваю я быстрее, прежде чем она еще что – то скажет. – Я знаю, что возможно со стороны это выглядит очень странно. Но между нами ничего нет, Эмили. Это правда. Мы с ним друзья и просто тепло относимся друг к другу. Алекс безумно любит тебя.

Она улыбнулась.

– Я знаю, – ответила она. – Я ни о чем таком даже не подумала, не переживай.

Я выдохнула, откинувшись на спинку дивана.

– После вашей встречи, он сам