В подтверждение своих слов Шен резко подскочил. Мгновенно его лицо стало белым, он сжал кулаки, впиваясь в кожу ногтями, но устоял на ногах, а взгляд при этом загорелся такой решимостью, что и Шиану, и Муану стало ясно: он скорее помрет, но дойдет до черного замка и будет отбиваться до последнего.

— Ты так сильно хочешь остаться здесь? — обозленно произнес Шиан.

— Нет. — Шен перевел на него взгляд. — Я так сильно не хочу идти с тобой.

Они уставились друг на друга. Во взгляде Шена плескался сдерживаемый гнев, скрытая боль и затаенный, забитый в дальний угол страх. Шиан рассматривал его лицо, словно пытался уловить каждую деталь.

— Твой взгляд вернулся… — отворачиваясь, произнес он.

Шена охватило замешательство, а глава ордена просто развернулся и пошел прочь. Хлопнула дверь за Шианом, и Шен наконец смог вздохнуть с облегчением. Пошатнувшись, он рухнул на подушки.

— Слава богам, он просто ушел, — облегченно вымолвил хозяин Проклятого пика.

— Я бы не позволил ему увести тебя против твоей воли, — заявил Муан.

— Знаю. Но что бы из этого вышло? Ты бы затеял с ним драку? С главой ордена? Плохо было бы, если бы ты проиграл, но если бы выиграл — Шиан не спустил бы тебе такого позора. Вряд ли после этого вечера пик Славы смог бы и дальше спокойно существовать с его прежним владельцем. Так что хорошо, что в конечном счете Шиан просто ушел.

— Я еще никогда не видел главу ордена таким эмоционально-нестабильным. Он словно другой человек.

— Может, просто маска начала съезжать? — полуиронично предположил Шен. — Чем больше общаюсь с этим человеком, тем больше он вызывает опасений. — Он оперся локтями о столик. — Но забудем пока о его личных качествах. Шиан созывает совет. Нам нужно будет выступить там в качестве свидетелей. Все будет хорошо, когда мы докажем, что кланом Тихого цветка завладела секта Хладного пламени, а их господин вернулся к жизни.

— Давай ты подумаешь об этом завтра? — предложил Муан. — Ты в самом деле не очень-то хорошо выглядишь.

Если «не очень-то хорошо выглядишь» считать синонимом слова «полуживой».

Шен криво улыбнулся.

Муан поднялся на ноги и подал ему руку.

— Здесь недалеко. Или тебя понести?

— Твоей руки будет достаточно, — улыбнувшись, произнес Шен, хватаясь за протянутую ладонь.

Опрометью проскочив пустые коридоры резиденции старейшины пика Славы, Шиан вышел на крытую террасу и застыл у перил, подняв взгляд к восходящей луне. Раздражение в его груди смешивалось с черной тоской, которая вместо крови бежала по венам. Луна казалась белоснежной. Она так резко контрастировала с мыслями, засевшими в его голове, что Шиан заморгал, чувствуя, что свет начинает резать глаза. Он вцепился в перила с такой силой, что дерево стало проминаться под его пальцами.

— Старейшина Муан вернулся! — услышал он голоса проходящей мимо резиденции группы учеников.

Шиан стоял в тени колонны и был для них абсолютно незаметен.

— Ты его видел? Это точно был он?

— Что ты имеешь в виду?

— Его волосы были другого цвета, да и одет он был как наемник.

— Но кто бы еще это мог быть? Под руку с проклятым старейшиной.

— Вот именно! Под руку! Они ведь никогда не ладили! Может, в нашего учителя вселился злой дух?

— Да полно вам! — усмехнулся молчавший доселе ученик. — Вы разве не заметили?

— Не заметили чего?

— Мастер Муан и старейшина Шен давно уже хорошо ладят.

— Да ну нет. Быть такого не может! К тому же вы видели, как выглядел проклятый старейшина? На нем лица не было. Думаю, мастер Муан наконец-то преподал ему урок!

— Ага, может быть, он потащил его в пыточную?

— А что, если мы его больше никогда не увидим?

— Тогда мы не должны никому говорить, что видели их вместе!

Ученики скрылись за поворотом, и больше Шиан ничего не слышал.

«Мастер Муан и старейшина Шен давно уже хорошо ладят».

Все остальные домыслы не имели значения, но вот эта фраза… Шиан сжал руку на рукояти меча и, резко развернувшись, сделал шаг вперед. А затем замер.

Возвращаться сейчас не имеет смысла.

«Хорошо ладят». Шиан и раньше замечал, что отношения между его братом и старейшиной Муаном несколько потеплели. Но только сейчас он в полной мере осознал, что они переглядывались между собой, словно понимают друг друга без слов. Шиан ощутил себя третьим лишним. Это было очень неприятное чувство. Он уже сталкивался с ним раньше. Когда Шен и Рурет взахлеб спорили друг с другом о своих экспериментах, они даже не замечали, ушел Шиан или все еще в помещении. Но то была Рурет. Это было досадно, но естественно. Муан же совершенно не походит на Рурет, и, отчего это ощущение вернулось к нему сейчас, Шиан понять не мог.

Муан еще о чем-то говорил, вернувшись к кровати с одеялом, когда понял, что его не слушают. Стоило голове Шена коснуться подушки, как он провалился в сон.

Окинув взглядом старейшину пика Черного лотоса, Муан с усмешкой вздохнул. Тот лежал, подтянув колени к животу, словно пытаясь занять как можно меньше места. В руках он отчего-то сжимал киноварную печать. Муан аккуратно разжал его пальцы и отложил печать на столик. Шен не проснулся, но его лоб чуть нахмурился. Старейшина пика Славы приложил к нему пальцы. Ощутив жар, он помрачнел. Несмотря на то что Шен выглядел спокойным, а его лицо не покрывала испарина, температура тела заклинателя значительно превышала норму. Отрешившись от собственных эмоций, Муан сосредоточился на том, что сейчас ощущает хозяин Проклятого пика. По телу тут же пробежала дрожь, а жар стал чередоваться с приступами холода.

Вновь отодвинув чужие чувства в дальнюю часть своего сознания, Муан посмотрел на Шена, поджав губы и размышляя, стоит ли оставлять его одного, чтобы сходить к Загу за еще одной порцией лекарства, или лучше оставить все как есть и просто следить за его состоянием. В конце концов решившись, он наклонился и прошептал: «Я скоро вернусь».

Длинный пустой коридор. Зеленые тени играют на стенах. Зрение нечеткое, словно он смотрит через мутное стекло, никак не может сфокусироваться.

Шен дотронулся до стены кончиками пальцев. На ощупь она казалась сухой и чуть теплой. Он медленно двинулся вперед, ведя по стене рукой.

В конце коридора был свет. И в этом свете стоял человек. Шен не хотел к нему приближаться, но отчего-то не мог не идти. С каждым шагом он сопротивлялся все сильнее и все же делал следующий шаг. Словно множество крючков зацепились за его кожу и некто незримый тянул за привязанную