– Ты, – сказал я Паленой. – Ни слова.

Она промолчала, но я все равно прочел ее мысли.

– Давайте соберем их вместе, – предложил я, словно это действительно требовалось озвучить. Плохие парни уже сбились кучкой, лишившись своих бронзовых зубочисток. – И захватите их костюмы. Они могут нам пригодиться.

Злодеи не стали сопротивляться, просто стояли, сидели или лежали с несчастным, безнадежным видом. Единственный попытавшийся сбежать вляпался прямиком в комбинированный волшебно-механический капкан, который по абсурдной случайности не обезвредил ни одного захватчика.

– Маришка, выпустите этого придурка. Морли, давай вместе с Майконом вытащим здоровяка из пола.

Здоровяк начал дергаться – и застрял еще крепче. Я встретился глазами с Маленькой Блондинкой. Она едва заметно улыбнулась и чуть кивнула. В этот момент она мне кого-то очень сильно напомнила. Но почему?

Ощущение, что я ее знаю, было сильнее аналогичного чувства по отношению к Хагейкагомей, которое казалось скорее ностальгическим.

Доллар Дэн связал запястья и лодыжки пленников веревкой, найденной на лестнице, ведущей на второй этаж. Такой же веревкой были связаны Кивенс и Кип. Дыхание Кипа улучшилось, но он спал. Должно быть, его опоили, чтобы не дергался.

Дэн привязал каждого здорового злодея между двумя не способными самостоятельно передвигать ноги, а с концов пристроил по мертвецу, закрепив их узлом, с которым мог справиться только очень острый нож. Плохим парням не понравилось, что их оставили на милость представителя низшей из Иных рас. Но пожаловался только один. Тара Чейн применила к нему горловое заклинание, которое на сей раз сработало лучше, чем с дочерью волшебницы.

Появился Грязный Человек.

– Эй, Дэн, тут он.

– Хороший работа.

«Им» оказался фургон, увезенный Злобным Лином, без серого возницы. Доллар Дэн отправил Грязного Человека за фургоном, поскольку решил, что после схватки не все из нас будут в состоянии идти.

– В район просачиваться жестяной свистки, – также сообщил Грязный Человек. – Похоже, они не знать, что хотеть, но что-то искать.

– Надо доделать все и идти, пока не втянуть беседа, что смысла нет, – сказал мне Дэн.

– Какого черта они не займутся празднующими алкашами? – проворчала Тара Чейн.

Ряженые уже должны были хлынуть на улицы в кварталах с лучшим освещением, поскольку дождь так и не собрался. К ним присоединятся карманники и сумочники. После фейерверка начнется настоящая пьянка и беспорядки. Если красные береты относятся к своей работе всерьез, они постараются предотвратить худшие драки и не допустить их распространения, а также летальных исходов.

Проклятие. Этим займутся люди генерала Тупа. А в данный конкретный квартал стягивается нечто особенное. Тайная полиция. Не стоит рассчитывать на дружелюбие парней Дила Релвея.

Возможно, им даны особые инструкции сделать особый пример из одного особо надоедливого профессионального сыщика. Возможно, они предпримут особую попытку застать вышеупомянутого особого парня в достаточно особых обстоятельствах, чтобы единственным способом выбраться для него стало согласиться на особый иммунитет, причитающийся личному особому агенту принца Руперта.

– Очевидно, следует обдумать возможность убраться отсюда особенно быстро, – сказал я.

Особые умы именно об этом и думали. Команда Джона Растяжки, считая его самого и Доллара Дэна, исчезла в один миг – это было не просто стремительное крысиное отступление, но план рассредоточиться перед тайной полицией, предоставив им загадочные тени для преследования.

Мы закончили связывать компанию магистра Безмы. Пленники остались дожидаться полицию. Безма и Майкон отправились в фургон, вместе с по-прежнему спящим Кипом Проузом, по-прежнему кипящей Кивенс Альгардой, которую связали, чтобы она не подпала под собственное дурное влияние, и оружием и костюмами, изначально предназначавшимися для Ритуала. Четыре псицы залезли вслед за людьми.

Во время заварушки они держались в стороне. Знали, когда лучше не лезть под ноги.

Морли спустил нас с небес на землю, развеяв растущее общее стремление совершить нечто поспешное и, скорее всего, глупое.

– Со всеми нашими талантами мы вполне в состоянии уйти отсюда под видом людей, направляющихся на праздник.

– Хорошая мысль, – согласилась Тара Чейн, изучая Морли тем особым взглядом, которым женщины постоянно на него смотрят. – У нас есть костюмы.

Паленая закатила глаза, покачала головой и шепнула мне:

– Не стоит ревновать.

– Да? Можно было бы повеселиться.

Жаль, что тут нет Белинды, которая могла бы поразить нас отсутствием чувства юмора.

Затем в поле зрения не осталось ни крысюков, за исключением Паленой, ни Черной Орхидеи, ни даже огромного друга Маленькой Блондинки. Ни, если на то пошло, самой Блондинки. Я и не заметил, как исчезла Орхидия. В последний раз видел ее, когда она велела привести всю компанию домой к Метательнице Теней. Ее уход разочаровал меня, но не удивил. Еще большим разочарованием стала пропажа Блондинки. Я так хотел познакомиться с ней поближе.

Исчезновение здоровяка вызвало скорее изумление.

Я не сомневался, что увижу их снова.

Метательница Теней, Барат и их помощники прибегли к запугиванию, переговорам и снова к запугиванию, чтобы избежать заключения. К тому же, наследный принц был другом и большим поклонником Потока Яростного Света, в убийстве которой участвовал ортодоксальный магистр, что и спровоцировало вторжение в Четтери. Свидетельство некоего Ниэи Сикса склонило чашу весов – после того как Метательница Теней согласилась возместить ущерб.

Стоимость этого обещания была сравнима со стоимостью бумаги, на которой его не написали. Это случится лишь в том случае, если Констанция найдет похищенные Мейнессом Сторнсом деньги.

Майкон подтвердил существование тайника. Он не знал, какая там хранится сумма. В последнее время Мейнесс швырял деньгами направо и налево, говоря, что мертвецам состояние ни к чему.

Метательница Теней оглядела мою команду и ее выдающегося пленника.

– Вы выглядите на удивление хорошо, несмотря на болезнь и напряженный день, – заметил я.

Она фыркнула, затем уставилась на Сторнса – предварительно удостоверившись, что никто из обиженных не предпримет опрометчивый шаг.

Однако возможность заполучить сокровище приглушило пламя мести.

Церковные деньги долгое время сочились сквозь липкие пальцы магистра Безмы.

Паленая кинула на меня неодобрительный взгляд, зная, что я тоже размышляю о сокровище. Она считала, что я и так богат. Мне принадлежал особняк на Холме.

Паленая намеренно игнорировала тот факт, что мой дом был битком набит женщинами, которые начинали интересоваться модой и чертовски вольно расходовали мои финансы. Неужели плохо иметь кучу денег, которую им не хватит сил потратить?