* * *

Я иду вниз по склону, освещенному лунным светом. Ветер доносит запах догоревшего костра, и я полагаюсь больше на нюх, чем на зрение, осторожно обходя палатки с застегнутыми на молнии шторками, чтобы не перебудить остальных.

– Ты просто идиот, знаешь ли.

Я чуть не выпрыгиваю из кожи и немедленно покрываюсь слоем инея, прежде чем соображаю, кому принадлежит этот голос.

– Поппи? Что ты здесь делаешь?

Она сидит на валуне, глядя на отражение луны в озере. Я присаживаюсь рядом с ней, достаточно близко, чтобы слышать ее натужное дыхание.

– Не могу уснуть, – жалуется она тонким, хриплым голосом. – В общем, тут и удивляться нечему. Флёр всегда плохо спала перед тем, как ее настигал Хулио. Как будто что-то внутри нас знает.

– Когда что-то надвигается?

– Когда за нами придет смерть, – будничным голосом сообщает она эту простую неприукрашенную истину.

Ни единого вздоха, намекающего на то, что у нее есть хоть малейшее желание посетовать об этом.

Я отворачиваюсь, едва встретившись с ней взглядом.

– Ты не умрешь, – говорю я ей.

Она отрицательно качает головой.

– Любому дураку понятно, почему ты выбрал именно это место. Это убьет ее, ты же знаешь. Что бы ты там ни планировал.

– Ничего я не планировал.

Я поджимаю губы. Просто кристально ясная картинка в моей голове о том, как все может сложиться. Я был слишком занят мольбами, чтобы Лайон и Гея добрались сюда вовремя. И что если этого не случится, то, когда придет время, Флёр будет бороться. Что она сделает тот выбор, на который я надеюсь.

Что они все его сделают.

– Что, по-твоему, она станет делать, когда нас с тобой не станет? – спрашивает Поппи, перемежая слова хриплыми сдавленными вздохами. – Неужели правда считаешь, что она останется жить на этом холме в одиночестве? По-твоему, она будет счастлива сделаться третьим лишним для Хулио и Эмбер после того, как потеряет тебя?

До этого момента я старался не задумываться о том, что будет, если костяшки домино упадут не так, как я надеюсь.

– Чилл позаботься о ней.

– Нет, Джейкоб Мэтью Соммерс. Это сделаешь ты. – Поппи поднимается на ноги и тычет пальцем мне в грудь. Ее запавшие глаза вдруг широко раскрываются, став оживленными и свирепыми. – Ты будешь стоять с ней плечом к плечу или умрешь вместе с ней, но если ты разобьешь ей сердце, да поможет мне Гея, я буду преследовать тебя из обеих своих могил! – Она делает паузу, чтобы глотнуть воздуха, и бледнеет еще сильнее. – Я обещала уважить предсмертное желание Флёр, когда мы покинули Обсерваторию. А теперь прошу того же у тебя. Не дай ей умереть в одиночестве, Джек.

Она похлопывает меня по плечу своими слабыми пальцами и медленно бредет в свою палатку, а я остаюсь стоять в темноте, не в силах избавиться от боли в груди, которую она всколыхнула.

Джек

В определенный момент каждое Время года понимает, что его пора на земле миновала. Именно поэтому снег тает и моря становятся холодными. Именно поэтому листья желтеют, а цветы увядают. Все дело в том, что мы постепенно теряем свою силу и способность держаться.

В конце концов мы сдаемся и уходим. Но далеко не всегда делаем это тихо и мирно.

Лайон и Гея придут, я в это верю. Может быть, и другие тоже. Но правда заключается в том, что иногда помощь не подоспевает вовремя, и тогда нам нужно найти в себе мужество самостоятельно встретить то, что ждет нас впереди. Мы должны верить, что сделали правильный выбор. И этот был исключительно моим.

Я смотрю на озеро, словно где-то в его глубине спрятан ответ, жалея о неспособности заглянуть под идущую рябью поверхность и узнать наверняка, что сейчас произойдет. Мне известно лишь, где мы были, что узнали друг о друге и сколько миль оставили позади.

А еще непреложной истиной для меня является доверие, которое я испытываю к друзьям. Если Кронос прав и я провалюсь под лед, я не останусь один.

Долина погружается в туман. Над горизонтом разливается новый день, а стелющаяся над поверхностью озера молочно-белая пелена кажется предзнаменованием. Насекомые умолкли, как и рыщущие в кустах ночные создания.

Ветер меняется.

Я вскакиваю на ноги и отползаю подальше с края уступа под сень деревьев. За моей спиной раздается характерный скрип – медленно расстегивается молния палатки и наружу выскальзывает Хулио. Тихо, как кошка, он подходит ко мне, обнажив клинок.

– Сколько их? – одними губами спрашивает он.

Я медленно качаю головой, так как не могу сказать наверняка. Он бесшумно уходит по южному склону, чтобы предупредить команду Ноэль.

Я улавливаю доносящийся сзади запах. Ветки потрескивают под ногами, блестит лезвие клинка, и я вижу ползущих к нам по склону холма Флёр и Эмбер. В отдалении гремит гром.

– Вам не удалось рассмотреть их с вершины? – шепотом спрашиваю я.

Девушки отрицательно качают головами.

Я крадусь к опушке леса. Небо на северо-востоке затянуто низкими клубящимися облаками, заслоняющими восход солнца. Порывы сильного ветра нагоняют на долину туман, обнажая простирающийся внизу пейзаж. Лайона и Геи нигде не видно, зато я замечаю восемь Стражей Кроноса, рассредоточенных на противоположном берегу озера. Еще четверо находятся у единственной дороги. Остальные восемь, должно быть, где-то позади нас, возможно, пробираются вверх по южному склону.

– Джек Соммерс! – раздается трубный глас, спугнувший с ветвей ближайшего дерева целую стаю попугаев, которые с пронзительными криками разлетелись прочь. Встревоженная ворона проносится над нашими головами и исчезает за долиной. – Приказываю тебе и твоим сообщникам сдаться!

Кронос.

Я прислоняюсь головой к стволу дерева, обдумывая возможные варианты действий, а в воздухе тем временем разливается угроза дождя.

Створки палатки едва шевелятся, когда Чилл, Поппи и Мари высовывают головы наружу.

– Если я это сделаю, что будет с остальными? – кричу я в ответ.

– Твоих друзей препроводят в Обсерваторию и подвергнут процедуре Исключения на глазах у сверстников, чтобы исправить нанесенный тобой урон.

Снова возникает Хулио, кивком головы давая понять, что команда Ноэль заняла свои позиции.

– А если мы предпочтем сражаться?

Ответы Эмбер, Флёр и Хулио запечатлены в их позах, сверкают на остриях их ножей. Я вглядываюсь в лицо Чилла. Без очков оно выглядит голым и беззащитным. Все же его глаза неотрывно смотрят на меня, даже в темноте. Поппи одобрительно кивает мне. Мари, прижимающая к груди Слинки, опускает его вниз, затем выбирает крепкое бревно из поленницы и размахивает им, как оружием.