Перестав таиться, она бросает лук на землю. Я поворачиваюсь и, упершись ногами в землю, хватаюсь за торчащее из бока обломанное древко стрелы. Кай рычит, обнажая зубы, и устремляется ко мне. Я выставляю вперед острие как раз в тот момент, когда ее тело врезается в меня. Она резко втягивает воздух, обагряя мои ладони своей теплой кровью. Я не в силах удержать даже ее миниатюрную фигурку, и она безвольно падает на меня и соскальзывает на землю. Я отворачиваюсь от яркой вспышки, когда ее магия взмывает ввысь, устремляясь домой.

Флёр зовет меня по имени, но ее крики звучат отдаленно и приглушенно. Звезды, которые маячат на краешке моего зрения, приближаются, и я падаю сначала на колени, затем и вовсе на четвереньки.

– Впечатляет, Джек! – пробивается сквозь туман холодный голос Кроноса. – Из тебя вышел бы прекрасный Страж, если бы не твой недостойный выбор.

Стрелы жалят, как пчелы, когда я заставляю себя подняться и, хромая, бреду к берегу озера. Кронос стоит по другую сторону, упираясь заостренным кончиком своего посоха в мягкую почву у самой кромки воды. Молния ударяет над долиной, и ее вспышка отражается в оке серпа. Озеро – это единственное, что разделяет нас с Кроносом.

Я слышу за спиной, как остальные спускаются с холма, разыскивая меня. Флёр отчаянно зовет меня по имени.

– Спускайся оттуда и предстань передо мной лицом к лицу, Джек! – призывает Кронос.

«Мы оба знаем, чем это заканчивается».

Не нужно обладать даром предвидения, чтобы понять, что Лайон и Гея не прибудут вовремя. Все происходит точно в соответствии с видением в оке посоха Кроноса. Из-за этого он никогда не увидит настоящего финала. Того самого, которым управляет Флёр. Того, который угоден ей. Единственный, в который я верю.

Спотыкаясь, я добираюсь до кромки воды. Призывая весь оставшийся во мне холод, я ступаю на поверхность озера, изо всех сил стараясь держаться прямо.

Я и есть приманка. Отвлекающий фактор. Хаос. Тот, кто расчистит дорогу для остальных. Именно они вступят в отчаянную схватку с Кроносом, чтобы защитить друг друга. Кронос их недооценит, потому что он не может представить себе иного финала, кроме уже виденного им. Потому что он предпочел не заглядывать в будущее дальше моей смерти. Он не может уразуметь силу связывающих нас отношений – все те риски, и жертвы, и выборы, на которые мы готовы пойти друг ради друга; он всегда был увлечен только самим собой.

Озеро замерзает подо мной, и под моими шагами по его покрытой льдом поверхности расползаются трещины, как по разбитому зеркалу. Никакого прошлого. Никакого будущего. Только мое кровоточащее отражение, смотрящее на меня.

– Я здесь!

Кронос поворачивается на звук моего голоса и, остановившись на мне своим голубым глазом, широко улыбается.

«Все верно. Смотри, старик, вот он я, одинокий и умирающий на льду, точно такой, каким ты меня видел».

По бокам от Кроноса маячат Дуг и Денвер, их лица покрыты синяками, а куртки чернеют ожогами последней стычки с нами.

– Подойди ближе, Джек. – Кронос манит меня своим серпом.

Я выталкиваю перед собой холод, образуя ледяной мост между ними, заканчивающийся прямо у его ног.

– Ты первый.

Даже отсюда я вижу подергивающиеся шрамы на его щеке, такой же непроизвольный спазм, который он не смог сдержать, когда впервые узнал меня в своем посохе, как будто то видение потрясло его до глубины души.

– Неужели ты забыл? Это та часть, где ты умираешь, мистер Соммерс.

«Но какой ценой? Что еще узрел он в своем видении помимо той малости, которую он тебе открыл?»

– Тогда иди и забери меня! – кричу я. – Мне надоело убегать от тебя.

Мое тело охватывает дрожь, лед подо мной расцветает красным цветом. Не знаю, сколько еще я смогу удерживать озеро замерзшим.

– Джек! – Вопль Флёр пронзает меня насквозь.

Я стараюсь не обращать внимания на боль. Проглотить свой страх. Страх того, что никто не придет. Что Гея и Лайон бросят нас на произвол судьбы. Что свет фар на дороге мне всего лишь привиделся. Я должен верить, что они не оставят нас здесь умирать в одиночестве.

Хромая, я отступаю на середину озера, оставляя за собой кровавый след, и лед, на котором я стою, истончается.

– Чего ты боишься? Ты же сам сказал, что финал нам обоим известен.

«Ну же, сделай это! Пошли своих верных псов схватить меня! Я утяну их всех со мной на дно».

Кронос скрежещет зубами за бородой и подает Дугу сигнал.

– Приведите его ко мне.

Дуг бросается на озеро, как спущенная с поводка гончая, и лед затвердевает под ним, когда он катится ко мне. Стайка Стражей бежит за ним по пятам. Посмотрев в исполненные ярости глаза Дуга, я падаю на колени. Мир раскачивается, и верные псы Кроноса то расплываются у меня перед глазами, то снова обретают четкость, их вой приглушается треском льда и ревом кровавой воды у меня в ушах.

Флёр

– Нет! – вскрикиваю я.

Лед трескается под коленями Джека, полностью разрушается и затягивает его в воду. Озеро пузырится красным, и Джек исчезает.

Дуг резко останавливается у кромки льда, вглядываясь в темную воду перед собой.

– Флёр, подожди! – кричит мне вслед Поппи, уверяя, что их слишком много.

Но мне все равно, сколько их там. Я всех разорву в клочья.

Я огибаю береговую линию на волне горячего ветра. Чилл зовет Джека по имени и бросается в воду, пробиваясь сквозь трещины на поверхности. Хулио сбрасывает ботинки и ныряет вслед за ним.

Погружение Хулио заставляет озеро дымиться и растапливает лед. Стражи расхаживают по быстро уменьшающемуся ледяному островку с опущенными головами, высматривая Джека. Краем глаза я вижу, как из мутной воды змеей выскальзывает рука и хватает Стража за лодыжку. Он вскрикивает и исчезает в озере, оставив после себя рябь на поверхности. Остальные обмениваются настороженными взглядами. Вторая девушка-Страж ахает, когда Хулио с мягким всплеском тащит ее вниз. Вода светится, и их огни поднимаются к поверхности, когда Хулио убивает их одного за другим. Но мне некогда заниматься подсчетами – я бросаюсь к оставшимся Стражам.

Они веером встают передо мной, загораживая Кроноса живым щитом. Из самого центра строя ухмыляется Денвер, глядя на меня. Я помню его лицо, форму его кулаков, его усмешку в зеркале заднего вида «шевроле» и звук выстрела из его пистолета. Мои корни вырываются из земли и хватают его за ноги. Я тащу его к себе по мокрой траве, а он пытается вцепиться пальцами в почву. Его рубашка задирается, а вокруг передатчика обвивается гибкая лоза. Денвер извивается, не желая лишиться связи со своим куратором, но я выдергиваю передатчик из его рук. Его глаза расширяются от ужаса, когда корни доставляют его ко мне. Я вонзаю нож ему в живот и, с наслаждением провернув лезвие, рывком высвобождаю его.