– Возможно, – наконец произносит он, – у нас есть надежда.

Утром я просыпаюсь с улыбкой, переполненная воспоминаниями о музыке и счастье.

Наша комната залита нежно-голубым сиянием, как будто сон не кончается. Я сонно моргаю, пытаясь понять, откуда исходит необычный свет, а поняв, подскакиваю на кровати.

Стражи.

Они повсюду. Их так много, целая стая. Они неподвижно сидят на деревянных стропилах под каменной крышей Северной башни, укрывшись белыми крыльями и спрятав глаза. Как в трауре.

Я застываю, не в силах оторвать от них глаз, а внутри у меня зреет дурное предчувствие. Что-то случилось.

Стражи медленно растворяются в воздухе, и комната темнеет.

Ариэль мирно спит, однако Винтер проснулась и сидит в кровати, изумлённо глядя на пустые стропила.

– Что это значит? – хриплым шёпотом спрашиваю я эльфийку.

– Не знаю, – с холодной бесстрастностью отвечает она.

За окном мелькают белые крылья.

Мы с Винтер бросаемся к подоконнику и вглядываемся в холодную серую предрассветную дымку.

Меня медленно охватывает липкий страх.

На вершинах деревьев, сколько хватает глаз, сидят белые птицы. Они неподвижны, будто статуи, и прячут глаза под крыльями – не хотят видеть грядущий день.

Смертельный ужас пронизывает меня до самых костей.

Надвигается что-то страшное.

Вдруг белое море стражей, как по мановению волшебной палочки, исчезает. Они будто предупредили нас о чём-то ужасном.

– Надо отыскать братьев. И Диану. Всех! – стремительно повернувшись к Винтер, выпаливаю я.

Глядя на меня широко распахнутыми глазами, эльфийка едва заметно кивает.

Поспешно натянув одежду, я заталкиваю в голенище ботинка Белый Жезл и бегу по ступенькам.

С запада доносятся раскаты грома, небо затягивают тёмные грозовые облака. Я мчусь через пустынное поле к университету, отчаянно оглядываясь на лес: вдруг стражи появятся снова?

На университетских улочках царит обычное утреннее оживление. Не сбавляя шаг, я миную группки студентов и профессоров. Оглядываясь, как безумная, в поисках неизвестной опасности я пробегаю мимо каменных зданий и ныряю в переходы. Найти хотя бы какой-то знак… Что же случилось?!

Наверное, все уже в столовой, завтракают. Или работают на кухне.

Не обращая внимания на покалывание в боку, я взбираюсь по тропинке к кухне, примостившейся почти у самого леса, неподалёку виднеются амбары и хлев. До задней двери остаётся всего несколько шагов, когда я вижу одинокого путника, выступающего из-за деревьев. Он закутан в плотную накидку, лицо скрыто под капюшоном.

Путник поднимает голову и смотрит на меня янтарными глазами.

Это же Брендан! Друг детства Дианы. Рыжеволосый весёлый ликан, член личной гвардии вождя стаи. Мы познакомились в День основателей.

Брендан задыхается и явно двигается с трудом, что очень странно для ликана. На руках у него ребёнок. Видимо, он очень долго и быстро бежал. Взгляд у него блуждает. Меня накрывает волна почти ощутимого ужаса.

Случилось что-то очень плохое.

Брендан приближается, и я вижу, что на руках у него малыш Коннор, сын Андраса.

Заострённые ушки Коннора торчат из-под спутанных лилово-синих прядей. Личико малыша перепачкано землёй и залито слезами. Его алые глаза округлились от страха.

– Что произошло? – прерывающимся от страха голосом спрашиваю я, когда Брендан останавливается прямо передо мной.

От слабости он едва не падает.

– Южная стая… их… убили…

Его короткие слова бьют наотмашь.

– Нет!

– Всех. Мужчин… женщин… детей. Никого не осталось.

Брендан с трудом переводит дыхание, и я хватаю его за руки, не давая упасть.

– Все мертвы… Родители Джареда и Дианы… Кендра… моя прекрасная Илиана. – На лице Брендана застыла маска страдания. – Все…

– Нет… – будто в кошмарном сне повторяю я.

Брендан оглядывается, как слепой, его взгляд блуждает.

– Совет магов… Они потребовали, чтобы мы отдали земли Гарднерии, – едва выговаривает Брендан. – Мы не подчинились, и они пригрозили нас уничтожить. Мы… мы не обратили внимания. Нам угрожали и раньше.

Грудь Брендана вздымается, как будто он борется с подступающей тошнотой, и я покрепче хватаю его за руки, помогая держаться прямо.

– Я ушёл на охоту… а когда вернулся, я… нашёл их всех… Они были мертвы… наши жилища сожгли дотла… Остался лишь пепел.

– А как спасся Коннор? – со слезами на глазах спрашиваю я.

– Его родители… я нашёл его под… под их телами.

Брендан закрывает глаза и всхлипывает, малыш Коннор утыкается лбом ему в грудь.

– А что с Северными стаями? – спрашиваю я.

Брендан качает головой.

– Не знаю. Но если на них тоже напали, то… Джаред, Диана, Коннор и я – последние из оставшихся в живых ликанов. Убили всех, даже младенцев. – Он отчаянно оглядывается. – Мне надо отыскать Джареда и Диану. И Андраса. Где они?

В паническом хороводе мыслей я пытаюсь найти хоть какой-то ответ.

– Андрас, скорее всего, в конюшне.

– Возьми его, – отчаянно просит Брендан, протягивая мне сжавшегося от страха Коннора. – Отнеси к Андрасу.

– Иди ко мне, солнышко, – шепчу я, прижимая Коннора к груди, стремясь защитить от безумного мира.

– Диана и Джаред, возможно, завтракают, – срывающимся голосом говорю я, показывая на здание столовой. – Можно пройти через кухню. Вон там.

Брендан идёт к двери, я спешу за ним, прижимая к себе малыша. Когда мы вваливаемся на кухню через чёрный ход, все взгляды устремляются на нас: измученного ликана и меня с малышом-ликаном на руках. Айвен поворачивается к нам, вынимая деревянной лопатой из печи хлеб, Рейф хлопает дверцей плиты и вскакивает на ноги. Тристан встаёт рядом с ним, братья, видимо, о чём-то беседовали. Поняв по моему лицу, что дело плохо, Тристан тянется к волшебной палочке.

– Эллорен! – резко окликает меня Бледдин, застывшая у кастрюли с кашей. – В чём дело?

Оставив дела, Айвен, братья, Фернилла и Бледдин устремляются ко мне. Остальные работники тревожно переглядываются.

Я провожаю взглядом Брендана, исчезнувшего за дверью в столовую, и чувствую, что меня начинает трясти.

Олиллия отшатывается от стола, за которым она вместе с Айрис наполняла тестом формочки для кексов, в её нежно-лиловых глазах плещется страх. Айрис обнимает подругу, и они в замешательстве смотрят на меня, ожидая объяснений.