— Но, Дик, но как вы с Франческой… Как вы сговорились? Там же были люди Приората…

— Мы просто поговорили о цветах, — услышал я со спины голос Франчески.

— О цветах?

Я обернулся и увидел ее — Франческу, стоящую в дверном проеме. Уставшую, но такую красивую, такую удивительно красивую.

— Думай, — еле слышно прошипел Дик.

И тут я понял, почему Дик только что кричал на меня: «Это же глупо! Глупо!» Я выгляжу глупо. Я перед ней выгляжу глупо. А почему я ленюсь? Потому что я эгоист. Я хочу, чтобы решили, сделали и придумали за меня. И ведь это же мне пришла эта посылка, это было мое задание. Но его выполнили они — Дик и Франческа. И мне вдруг стало стыдно, невыразимо, дико, чудовищно стыдно. Но если раньше, испытывая стыд, я бы или запаниковал и попытался немедленно ретироваться или, того хуже, пошел бы в лобовую атаку, то теперь…

— О цветах, — улыбнулся я, и покачал головой в знак согласия. — О гербарии.

Наши глаза встретились.

— Именно, — улыбнулась Франческа и сделала шаг мне навстречу. — Нас уже отпустили. Я еду в больницу, к папе.

— Мы едем, — ответил я.

— Бумаги я беру с собой, — предупредил нас Дик, загадочно улыбнулся и проскользнул в коридор. Чтобы не помешать, чтобы не спугнуть, не нарушать…

А мы стояли друг против друга. Друг против друга.

— Истинное Евангелие? Не может быть… — молодой король не верил своим ушам. — Но в чем его отличие?

— Это жизнеописание человека, спасшего всех нас полторы тысячи лет назад, — ответил Леонардо, не глядя на короля.

— Человека? — удивленно приподнял брови Франциск.

— Еще в юности от веры меня отвращало отсутствие логики, — уголки губ Леонардо слегка дрогнули. — Мы знаем, каков Бог Израиля. Он требует лишь одного — повиновения и поклонения. По Его воле цари Израиля предавали смерти целые города, вместе с женщинами и детьми. И вина этих жертв была лишь в одном — они не признавали Бога Израиля. Другой не было. И вдруг этот Бог посылает Своего Сына, чтобы искупить грехи людей перед Ним? Нет, это человек должен был принести себя в жертву, чтобы искупить свои грехи перед Богом.

Леонардо замолчал и долго смотрел куда-то перед собой.

— Люди были слепы и остаются слепыми, — сказал он наконец. — И когда Бог среди них, они не видят этого. И когда Его нет с ними, они не понимают, что остались одни — один на один с мирозданием.

— Но что же говорится в этом Истинном Евангелии? — Франциск ощутил, как по его телу побежали обжигающие волны мышечной судороги.

— Мария родила двух мальчиков, похожих друг на друга как две капли воды. Один творил чудеса — убивал и воскрешал и был Сыном Божьим. Другой — тихий и богобоязненный, был ее сыном от Иосифа Плотника.

— Близнецы… — прошептал Франциск.

— Во дни Всемирного Потопа Бог уже предупреждал людей, — продолжал Леонардо, — чтобы избавились они от греха. Но коротка человеческая память. И Он пришел, чтобы поймать человека за руку. Он дал приговорить Себя к смерти, и час Страшного Суда пробил. Не Христа судили фарисеи и римляне, а самих себя…

— Пророчество Амоса о дне Господне, о приходе Спасителя?! — понял Франциск.

Леонардо посмотрел на Франциска из-под густых бровей и на память процитировал несколько строф Ветхого Завета:

— «Видел я Господа стоящим над жертвенником, и Он сказал: ударь в притолоку над воротами, чтобы потряслись косяки, и обрушь их на головы всех их. Остальных же Я поражу мечом: не убежит никто бегущий и не спасется никто, желающий спастись. И во всех виноградниках будет плач, ибо Я пройду среди тебя, говорит Господь. Горе желающим дня Господня! Для чего вам этот день Господень? Он — тьма, а не свет».

— «Ибо не мир Я принес вам, но меч»… — в ужасе прошептал Франциск, вспоминая слова Иисуса.

— Но когда фарисеи и римляне осудили Христа, единоутробный брат Его, рожденный человеком, сказал Ему: «Господи, дозволь мне принять крест Твой вместо Тебя, ибо не ведают они, что творят». И тогда Иисус предстал перед братом Своим в истинном обличии — как Бог и говорил: «Не постигнет род людской участь Содома и Гоморры, ибо Сын Человеческий в назначенный час по воле своей явился, чтобы принять чашу ему назначенную».

— То есть на кресте умер человек?! — изумленно воскликнул король.

Мы с Франческой и Диком сидели во внутреннем дворике больницы Сан-Рафаэля. Лечащий врач синьора Вазари заверил Франческу, что состояние здоровья ее отца, хотя и тяжелое, не вызывает серьезных опасений.

— Он поправится, дорогая! — убеждал ее доктор. — Обязательно поправится. Вот увидишь! А пока подожди. К нему сейчас нельзя. Когда он проснется, я тебя позову.

* * *

Франческа читала нам с Диком страницы рукописей:

«И были они в глубине сада Гефсиманского, на горе Елион, и были с Ним Петр, Иаков и Иоанн. И сказал им Господь: Душа Моя скорбит и тоскует. Будьте здесь и бодрствуйте!

И отошед немного, говорил так: Знаю, знаю, идут сюда воины и служители иудейские от первосвященников, чтобы брать Меня и предать смерти. Но не Меня погубят они, а себя. Кто ж сделал их слепыми?

Возвращается Он и находит учеников Своих спящими, и говорит Петру: Симон! Ты спишь? Не мог ты бодрствовать один час? Бодрствуйте и молитесь. Истинно, истинно говорю вам: плоть слаба, дух бодр.

И опять отошед, говорил Господь: Я открыл человекам имя Свое, но ничтожна вера их! Явлены им великие чудеса — мертвые воскресали, а расслабленные исцелялись; реки меняли русла и всякое зверье становилось послушным. Но что ж нужно им, чтоб уверовали?

И возвратившись, снова застал учеников Своих спящими; веки их отяжелели, и не знали они, что отвечать Ему.

И отошед третий раз, Он скорбел горше прежнего. И находился в борении, и был пот его что капли крови, падающие на землю.

И сказал: Пробил час! Ибо злобны, маловерны и слабы духом! Ибо темен их разум и глухо сердце! Ибо не спасения вечного, но чудес и удивления ищут!

Да отверзнутся небеса, и да падет с них дождь из огня и серы! Да поднимутся вслед за ним моря и поглотят города их и земли!

И будут искать тогда милость и Слово Божие. И не найдут! Потому что был Господь среди них; и явил Он могущество Свое Словом и Делом. Но не увидели они и не услышали! Да будет так!

И думал так Господь и так говорил, когда ощутил Он, вдруг, что есть в саду один бодрствующий. И вышед к Нему брат Его единоутробный — Иешуа, Сын Человеческий.

И говорит Иешуа такие слова к Господу: О, Иисус! Справедлив Гнев Твой и заслужена для грешников кара. Идут сюда человеки, чтобы взять Тебя и вести на суд как разбойника, хоть и явил Ты им великие чудеса. И заслуживают они смерти — за неверие и за веру ложную. Но милосерден Отец Твой и возлюбил род людской выше ангелов. Вспомни, ради одного праведника пощадил бы он Содом и Гоморру, будь же и Ты милосерден к человекам, как и Отец Твой!