— Беги к маме, крошка! — произнес он, и моя дочь, кинув на него растерянный взгляд, кинулась ко мне со всех ног.

Не успела я ее обнять, как очнулся Барли. Подскочил и, зарычав, бросился к мужчине. Но прежде, чем я успела окликнуть собаку, незнакомец вскинул руку и распахнул для себя портал. В следующее мгновение он уже исчез в синих магических сполохах, оставив Барли ни с чем.

Когда последние отголоски магического перехода растворились в темнеющем вечернем воздухе, я увидела, как на земле что-то лежало.

Барли тоже заметил, тут же принялся обнюхивать эту вещь. Наконец, уселся и уставился на меня недоуменно, словно спрашивал, что здесь происходит.

Я же, прижимая к себе Анаис, вздрагивающую в моих объятиях, прекрасно знала, что здесь происходит. Потому что на земле лежал рыжеватый локон Эмилии — именно над ней нависла смертельная угроза.

Чтобы ее освободить, мне следовало через сутки доставить мятежникам их казну. Самой, никому об этом не рассказывая. Возможно, их целью было запугать меня до полусмерти, чтобы я отправилась за их сокровищем как можно скорее — уже сегодня! — а они бы поехали за мной следом.

Именно тогда, забрав свое сокровище в Вардене или же получив его в Виллерене, последние из Лилий отпустят Эмилию и оставят нас всех в покое.

Хотя ни в первое, ни во второе мне не верилось.

Зато я знала наверняка, что если я не успею или же сделаю что-то не так, Лилии будут убивать без жалости. Прикончат близких мне людей — одного за другим, — пока не приведут меня на грань отчаяния.

И еще я понимала, что мне не у кого просить помощи, потому что они об этом обязательно узнают.

Наверное, давно уже наблюдают за таверной и у них повсюду свои верные люди — бывшие Лилии, притворяющиеся теперь Клинками. Мне этого не простят и тотчас же приведут угрозу в исполнение.

Эмилия погибнет этим же вечером, а кто-то из детей на рассвете.

Но если я отправлюсь в Варден как можно скорее, загоню по дороге несколько лошадей и не загоню себя, то, быть может, смогу вернуться через три дня.

Если, конечно, Лилии не убьют меня возле склепа.

Как бы там ни было, любое мое действие будет означать гибель для меня или же двоих, а то и троих из «Королевского Клинка».

Только вот я не собиралась ни с кем расставаться и никого терять. И погибать сама тоже не планировала. Остановилась, бездумно уставившись на заходящий Врон, а потом перевела взгляд на Иртэ, потому что в голове у меня появилась совсем уж сумасшедшая идея.

— Мама! — позвала меня Анаис, дернув за подол.

— Иди внутрь, — сказала ей. — Анаис, прошу тебя, иди без меня! Я приду через пару минут.

Знала, что этим вечером Анаис больше ничего не угрожает. Что же касалось Эмилии, у меня был лишь один шанс ее спасти и прекратить все это…

Это все!

Для этого я должна найти и обезвредить Апарди и его людей. Причем, сделать это раньше, чем они приведут свою угрозу в исполнение.

Но найти я должна его сама. А вот обезвредить — тут уже как получится. Лучше всего сдать властям и проследить, чтобы никто из Лилий не ушел от наказания.

Наклонившись, взяла в руки локон Эмилии.

— Ну что, дружочек, — сказала я Барли, — сможешь ее найти?

Пес посмотрел мне в глаза и заскулил.

— Вот и я тоже думаю, что не сможешь, — согласилась с ним. — Скорее всего, ее усыпили, а потом унесли через портал, так что следа тебе не взять. Да и магические следы, подозреваю, они тоже затерли. Причем, затерли хорошо и крайне старательно. Здесь действовал Высший Маг, так что глупо надеяться на ошибку и то, что его найдет другой Высший Маг. Такие люди не ошибаются.

По крайней мере, не в этот момент.

— Мамочка, я хочу кушать! — раздался жалобный голос Анаис, которая, как оказалось, никуда не ушла.

На это я кивнула. Ну что же, раз она хочет есть, значит, моя дочь не пострадала. С ней все в полном порядке, и это была хорошая новость.

— Возьми с собой Барли, — сказала ей, — пусть он не отходит от тебя ни на шаг. Иди с ним внутрь, Анаис! Отыщи Марию, пусть она вас покормит. Скажи ей, что мама разрешила.

— Мамочка, а как же ты?!

— Мне надо еще немного подумать, — так я и сказала своей дочери.

Или же очень много подумать.

Потому что в голове плотно засела та самая безумная идея.

Но что может быть безумнее, чем попасть в другой мир, а теперь стоять посреди пустого двора своей таверны, сжимая в руке локон женщины, к которой я успела привязаться, и понимать, что жить ей осталось всего ничего?

Сутки, а то и меньше.

И если она погибнет, то это произойдет по моей вине, потому что мое прошлое ее настигло.

Еще смотреть, как бредет к дверям моя дочь, которой еще две недели назад в моей жизни не было и в помине, а вокруг нее крутится большой, верный пес.

При этом я прекрасно понимала, что над всеми нами нависла страшная угроза. И чтобы ее предотвратить, мне придется совершить безумную вещь.

Сперва нужно будет кое-что вызнать у Артура. Да-да, именно с этого и начинать! А потом, возможно, придется обратиться к Шерцу, который пообещал мне любое содействие.

Но, вполне вероятно, я смогу обойтись и без его помощи.

Наконец, решив действовать, я сунула в карман передника локон Эмилии и побрела к черному ходу, в котором пару минут назад скрылась Анаис. Из распахнутых дверей прекрасно было слышно, что веселье и не думало сбавлять обороты, но теперь-то я понимала, насколько все иллюзорно.

Казалось бы — большой дом и серьезное дело. Полный зал гостей, один другого кровожаднее, — у нас собрались лучшие воины обитаемого мира! — но ничего из этого не гарантировало ни мне, ни моим людям защиту от проблем.

Эти самые проблемы постоянно меня настигли, хотя я о них знала и старалась быть осторожной. Ну что же, они настигли меня в очередной раз, и теперь мне придется их решать.

Получалось, что в одиночку, несмотря на то, что из дверей черного хода навстречу мне вышел Эдвард Блейз.

Мое сердце забилось в разы быстрее, хотя до этого оно стучало еле-еле, а мысли едва шевелились, придавленные осознанием нависшей над нами угрозы.

— Лорейн, что случилось? — произнес Эдвард, шагнув мне навстречу.

Не стал ни здороваться, ни объяснять, зачем он пришел. Вместо этого подошел и, нахмурившись, уставился на меня сверху вниз.

— Что-то случилось, — призналась ему, понимая, что актриса из меня сейчас совсем никудышная.

В другое время и при других обстоятельствах я бы, пожалуй, смогла изобразить что угодно, но сейчас оказалась не в состоянии ни улыбаться, ни врать ему в глаза, заявляя, что у нас все хорошо, и я рада его видеть.