Почему ему бы просто не помолчать и перестать шептать мне о любви? Как будто Ратмир знает, что я не могу заснуть, как следует, и начинает меня баюкать сказочками на сон грядущий.

– Ты моя Лиль. Недостижимая. Победа, которую никак не удается сорвать. И дело не в самой цели. То есть дело всегда в тебе, но мне нравится это, нравится достигать тебя. Быть рядом. Я чувствую, что еще много всего. Я знаю, что у нас было мало времени. Столько секретов… Хватит на несколько жизней вперед. На нашу с тобой точно хватит.

«Нашу с тобой?!»

Хватает же ему наглости заявить такое.

– Ты не будешь чинить препятствий, правда? – подкрадывается ближе и коварно целует меня в щеку, задержав дыхание. – Не стоит. Прошу. Даже не думай. Это тебе ни к чему! Я же все равно не уймусь… Я знаю, что накосячил, но еще лучше я исправляю. Спроси у кого хочешь из наших. Рат в семье не самый умный, но самый упорный… Может быть, просто дурак упрямый? Но это упрямство вывозит, и я знаю, что просто вывезу эту ситуацию к счастливому финалу. Вывезу нас и малыша. Буду тянуть изо всех сил и любить за всех. Это же можно? Ты только про замужество сказала, сказала, что не хочешь видеть меня своим мужчиной. Но любить запретить ты мне не сможешь, а я тебя люблю. Люблю…

Ратмиру удается меня забаюкать, зашептать, подтолкнуть все-таки к здоровому и крепкому сну, теперь уже без вязкой, тягомотной путаницы.

Я просыпаюсь, Ратмир лежит рядом и смотрит на меня так, словно не спал вовсе и не сводил с меня пристального взгляда.

– Выспалась? – интересуется хрипло. – У меня хорошие новости.

Я перевожу взгляд на его глаза и замираю, вспомнив то, что мне снилось. Мне снился наш малыш… Его крохотные ножки и пальчики, зажатые в кулачки, симпатичная мордашка и нос кнопкой. Не мой вздернутый носик, но точно носик Ратмира и темные глазенки – тоже его…

Замираю. Сердце бухает в груди так громко-громко.

Остатки сна еще проносятся неясным туманом в голове. Глядя в темные глаза Ратмира, в памяти снова проносится все приснившееся: я видела ребеночка так ясно, как будто он уже родился, и находился у меня на руках. Такой крохотный, что даже дышать в его сторону страшно. Можно только смотреть, затаив дыхание и любоваться…

– Что такое, Лиль? Как твое самочувствие? Все хорошо?

Киваю медленно-медленно.

В голове еще прокручивается последняя картинка: подросший пухлощекий малыш с важным видом сидит на круглом стульчике возле пианино и бьет пальчиками по длинным белым клавишам. Кругом солнечно-солнечно, яркие блики повсюду, и мне врезаются в память красные розы на костюмчике малыша. Цветочный узор… Девочка?

Лиля

– Какие новости?

Я порываюсь встать, но Ратмир придерживает меня рукой.

– Лежи, не вставай, дай себе проснуться.

– Который час?

– Уже почти шесть. Вечер… День тот же, если ты об этом.

– Хорошо.

Хотя, по сути, ничего хорошего! Я проспала целый день!

– Ты что-то говорил о новостях.

– Да. Я не забыл о твоей истории с кредитом и решил ее. Это же хорошая новость?

– Неплохая.

Я не хочу говорить с Ратмиром, но втягиваюсь в разговор поневоле. Сердце, полное любви и солнечных картинок, привидевшихся во сне, все еще заходится в бешеном ритме от счастья и предвкушения. Интересно, это все беременные такие – сумасшедшие на всю голову, влюбленные в кроху, еще не родившуюся даже. Девочка или мальчик? Как мне не терпится узнать, вещим ли оказался мой сон!

– Да? – спрашивает Ратмир.

– Извини, я все прослушала.

– Отец просит нас перебраться на время в более безопасное место. Я сказал, что как только ты проснешься, мы отправимся в путь. Да?

– Разве у меня есть выбор? – улыбаюсь кисло. – Если откажусь, ваша влиятельная семейка насильно посадит меня под замок! Лучше я сделаю вид, будто пошла на это добровольно…

– Колючка! – вздыхает Ратмир. – Нет, ты не подумай. Я не жалуюсь. Заслужил. За нами уже приехали, я попросил подождать, пока ты проснешься.

– Тогда я не стану вас задерживать и приведу себя в порядок. Где моя одежда?

– Бросил в стирку. Еще ни черта не высохло, мокрое все.

– И как, по-твоему, мне выходит?

– Пока набрось халат. Тебе сейчас принесут одежду.

– Ты не угадаешь, какая одежда мне подходит.

– Я видел твою одежду и знаю твой размер, – улыбается коварно. – Иди, Лиль. Я жду.

Немного досадуя и негодуя, я отправляюсь в ванную комнату, чтобы под теплым душем разогнать мурашки. Они всегда возникают от общения с Ратмиром, причем, возникают не сколько на коже, сколько изнутри. Словно горячая волна омывает изнутри от его заботы и внимания. Нарочно провожу в душе много времени, тщательно сушу волосы и забираюсь в один из банных халатов Ратмира, темно-серый, вафельный. Он ему длиной до самых пяток, а мне и подавно. Низ волочится по полу. Мне приходится придержать его руками. В таком виде я и появляюсь в гостиной, придерживая халат, словно принцесса – платье, не желая испачкаться.

Вот только я не принцесса, а в гостиной внезапно оказывается гость.

Мужчина.

Он оборачивается на звук моих шагов, поднявшись с дивана, и делает уверенные шаги в мою сторону.

Черт-черт-черт…

Мне и одного беглого взгляда хватило, чтобы признать очевидное сходство между ним и Ратмиром. Взрослый, высокий, широкоплечий мужчина. Волосы цвета перца с солью, в короткой стильной бородке тоже просвечиваются светлые, серебристые нити.

Отец Ратмира?

Я застываю, не зная, как вести себя. Ищу взглядом Ратмира, чтобы наказать его хотя бы немым укором, но передо мной останавливается его отец, который словно нарочно перетягивает на себя все внимание.

– Ильяс Тимурович, отец Ратмира.

Боже, у них и голоса