Или, может быть, ей нужно принять, что Байбл смыслит во всем этом больше, чем она. Невозможно предсказать поведение психопата. Они должны позволить Векслеру взять на себя инициативу. Стратегия появится, когда он начнет говорить. И все, что сейчас может сделать Андреа,– психологически подготовиться к любым неожиданностям.

Она посмотрела на часы и сердито выругалась. Еще восемьдесят минут. Если она проведет в этой комнате еще хоть немного времени, то буквально полезет на стену. Полицейский участок был в десяти минутах ходьбы. Андреа могла бы дождаться маршалов с задержанным Векслером на лестнице.

Она нацарапала записку, чтобы повесить на дверь. Потом надела последнюю оставшуюся у нее чистую одежду: пару брюк от «Кэт и Джек» для активных мальчиков и черную футболку, завалявшуюся на самом дне сумки, и нацепила все еще влажные кеды, в которых слезали носки. Она по привычке сунула сломанный айфон в задний карман и закрыла дверь, прищемив ею край записки. Андреа надеялась, что записка достаточно туманна, но при этом все объясняет:

УЖЕ НА МЕСТЕ.

Вывеска мотеля мигнула и погасла, когда Андреа переходила дорогу. Тротуара там не было, но она хотела идти под фонарями. Соленый запах океана раздражал ее разбитый нос. Глаза щипало. Она отвернулась и глубоко вдохнула холодный ночной воздух. Влажные волосы прилипли к шее. Она сунула руки в карманы, шагая вдоль прямой желтой линии.

Звук машины заставил Андреа обернуться. Она отступила на обочину, засыпанную гравием. Лес был у нее за спиной. Она снова подумала о группе слежения. Об ударной группе из Балтимора. Об ордере на обыск и ордере на арест. Обо всех девушках на ферме.

Андреа продолжала идти в сторону полицейского участка. Она прокручивала в голове разговор с матерью. Главное, что Андреа усвоила два года назад,– что психопаты как огонь. Им нужен кислород, чтобы гореть. Может, это и был ключ к Векслеру. Андреа умела использовать молчание как оружие. Если она лишит Векслера кислорода, он загорится изнутри.

Проехала еще одна машина. Андреа снова отошла в сторону. Она проводила взглядом «БМВ», который двигался в сторону центра. Стоп-сигналы не мигнули. Машина доехала до конца Бич-роуд, а потом повернула налево, в сторону от моря. Она хотела снова выйти на проезжую часть, но какое-то движение остановило ее.

Андреа прикрыла рукой глаза от света фонарей и оглянулась на мотель. Она не помнила, чтобы шла мимо старой лесовозной дороги. Она только сейчас ее заметила, потому что по узкой грязной дороге тащилась машина. Она услышала тихий рокот выхлопной трубы. Треск и глухие удары шин, наезжавших на корни и упавшие ветки.

Из темноты показался капот синего пикапа.

Андреа почувствовала, как ее сердце замерло при виде старого «Форда».

Колеса захрустели по гравию на обочине. Передние фары были выключены. Инстинктивно Андреа перебежала на другую сторону улицы, чтобы скрыться в темноте.

Машина притормозила. Андреа не могла разглядеть лицо водителя, только увидела, как он покрутил головой в разные стороны, прежде чем шины медленно заехали на асфальт. Она лишь на долю секунды увидела салон пикапа, когда он свернул в сторону центра. Уличные фонари ударили им в лица. Водитель. Пассажир.

Бернард Фонтейн.

Стар Бонэр.

Миска выскользнула у Эмили из рук. Тыквенные семечки рассыпались по полу.

Клэй отскочил от Джека. Его член шлепнулся о джинсы, когда он натягивал их на бедра. Он попятился и налетел на одно из окон. Стекло треснуло. Паутина начала разрастаться, и Эмили услышала, как стекла трескаются одно за другим.

–О господи!– Джек стоял на коленях на полу. Он раскачивался взад-вперед, закрыв лицо руками от стыда.– О господи, о господи, о господи…

Клэй ничего не говорил. Он выглядел одновременно напуганным и разъяренным.

–Я…– У Эмили не было слов. У нее закружилась голова от того, что она только что увидела. Ее не должно было быть здесь. Это личное.– Я прошу прощения.

Она повернулась, чтобы уйти, но Клэй подскочил так быстро, что успел захлопнуть дверь до того, как Эмили взялась за ручку.

–Смотри на меня!– он схватил ее за руки и прижал спиной к двери.– Если ты кому-нибудь об этом расскажешь, я на хрен убью тебя!

Эмили была слишком потрясена, чтобы ответить. В тот момент она не до конца поняла, что происходит, но теперь осознание проникало глубоко в ее разум. Двое мальчиков занимались сексом. Клэй и Джек. Как долго это продолжается? Они влюблены? Наверняка нужно очень любить человека, чтобы позволить ему делать с тобой такое. Тогда почему Клэй так ужасно обращался с Джеком?

–Клэй,– Джек положил руку Клэю на плечо.

–Отвали от меня на хер!– Клэй резко дернул плечом.– Боже мой, гребаный педик! Никогда больше ко мне не прикасайся!

Джека будто парализовало, он так и остался стоять, вытянув перед собой руку. Казалось, если бы Клэй пырнул Джека ножом, ему было бы не так больно.

–Клэй…– начала Эмили. Она не могла вынести такой жестокости.– Ты не можешь…

–Заткни свою пасть, Эмили.– Клэй ткнул пальцем ей в лицо.– Я серьезно! Не вздумай, блять, никому рассказывать!

–Она не…– Голос Джека был хриплым. Он начал плакать.– Она не скажет.

–Пусть даже, на хрен, не пытается.– Клэй отпустил Эмили. Он начал шагать по сараю и бить по раскрытой ладони кулаком. Его ноги тяжело ступали по каменному полу.– Я всем скажу, что она приставала ко мне. Скажу, что пыталась шантажировать меня, чтобы я женился на ней. Что она собиралась соврать всем и заявить, что я отец.

Эмили наблюдала, как он расхаживает взад-вперед так же, как расхаживал ее отец, решая, каким станет ее будущее.

–Клэй…– несмело произнесла она.

–Я сказал тебе закрыть свою долбаную пасть.– Клэй уставился на нее и снова ткнул пальцем в ее сторону.– Я уничтожу тебя, Эмили. Не думай, что я этого не сделаю.

–Валяй.– Слова Эмили были сильными, но голос звучал слабо. Она за всю жизнь не проявляла к этому человеку ничего, кроме заботы и искренней любви.– Скажи, что я шантажировала тебя. Скажи, что я шлюха. Скажи, что я отсасывала тебе за спортзалом. Какой еще ущерб ты можешь нанести моей репутации? Я уже полностью уничтожена.

–Эмили…– прошептал Джек.

–Что, Джек? Об этом все говорят. Спасибо Блейку и Рики. Спасибо Нардо. Спасибо тебе, Клэй.

Клэю хватило наглости принять оскорбленный вид.

–Я никогда не повторял эти слухи.

–Но ты и не опровергал их.– Эмили ужасно устала от этих трусов, прячущихся за своими извращенными представлениями о морали.– Ты мог бы остановить это, Клэй. Ты мог бы все уладить.

–Все?– Клэй развел руки в стороны и пожал плечами.– Что ты вообще несешь?

–Все!– Эмили держалась за живот.– Всю ситуацию с ребенком. Ты мог бы задать тон клике. Ты мог бы убедить всех в школе, что не надо превращать меня в изгоя.