– Ну так что ж с того? – проворчал Конан. – Догоним, так будем рубить. Что тут думать-то?

– Чем можно убить уже мертвого? – встречным вопросом ответил посланец Крома. – Здесь может помочь только магия. Я догадываюсь, что вся эта орда из могил, что сейчас тащится впереди нас, идет не просто к Тарантии. Они словно охотятся за кем-то…

Сотни «черных драконов» скакали в строгом порядке, держа строй и равнение. На концах пик трепетали маленькие флажки; иссиня-черная броня цвета воронова крыла поблескивала на солнце. Отряд приближался к Пуантенским горам; уже отсюда Конн и Паллантид видели поднимавшиеся высоко в небо султаны дыма. Впереди бушевали пожары; король невольно стиснул зубы. Пуантен славился своими богатствами, своими садами и фруктами – а сейчас там вовсю гулял огонь. Конн охотно отдал бы приказ перейти в галоп, однако следовало сберегать силы коней.

Солнце уже клонилось к вечеру, когда на дороге стали попадаться первые кучки беженцев. Их было мало, одни лишь дети да старики; все мужчины и добрая половина женщин оставались, чтобы противостоять вторжению.

– Король! Наш король идет! – раздались приветственные крики с обочин, и Конн вскинул руку в латной перчатке, приветствуя пуантенцев.

На дорогу перед жеребцом молодого короля вышел могучего телосложения старик, его спина по-прежнему оставалась прямой, хотя волосы стали белее горного снега. Вокруг него толпилась стайка ребятишек мал мала меньше. Старик почтительно, но в то же время и с достоинством поклонился своему правителю.

Конн спрыгнул с седла.

– Ты хотел сказать мне что-то, старче?

– Хотел, мой король, – голосом глубоким и мощным, точно рокот прибоя, ответил старик. – Я хотел сказать тебе – поворачивай назад. Твои храбрецы с радостью умрут на поле брани, но все это будет напрасно.

Лицо старика рассекали несколько глубоких шрамов от ударов мечами; его трудно было заподозрить в трусости.

– На нас идут мертвяки, – бесстрастно продолжал он; при этих словах сбившиеся вокруг него в кучу ребятишки как по команде захныкали и заверещали от страха.

– Какие такие мертвяки? – опешил Конн.

– Такие! – сверкнул глазами его собеседник. – Разрыли могилы и вылезли, я видел это собственными глазами! Нашу деревню они обратили в руины за несколько минут. Я один спасся. Я да еще эти детишки – а те, кто пытался биться, полегли все до единого. Ни топоры, ни колья этих тварей не брали.

Старик спокойно и бестрепетно стоял под горящим взглядом короля; похоже было, что бояться ему и впрямь было нечего.

– У меня там остались трое сыновей и две дочери, – спокойно сказал он. – И я говорю тебе, король: возвращайся. Мечами ты тут ничего не сделаешь. Нужна помощь Богов. Я иду к святилищу Митры. Если он не поможет нам – тогда и впрямь все пропало.

Конн дернул щекой.

– Спасибо тебе, – одним движением он вновь оказался в седле. – И все же я попытаюсь. Прощай! И знай, что твой король не бежал без боя еще ни перед какой опасностью. Береги детей!

Старик покачал головой, однако ничего не ответил и лишь молча склонил величественную голову.

– Что он такое болтал про мертвяков? – обратился к Конну Паллантид, когда они миновали поворот дороги и старик со своими подопечными скрылся из виду.

– Что-то непохоже, будто он болтал все это со страху, – задумчиво ответил Конн. – Боюсь, тот неведомый чародей, навстречу которому мы едем, сумел вызвать себе подмогу из могил. Отец как-то рассказывал… ему приходилось иметь дело с подобными тварями. Лучше всего в таких случаях помогает оружие, сработанное тем же некромантом, что вызвал мертвых к жизни… – Конн с досадой покачал головой.

Весть эта не осталась тайной для гвардейцев короля, но к чести их нужно сказать, что ни один не дрогнул. Не слышно было встревоженного шепота; лица прославленных воинов остались спокойны.

Наступил вечер, и квартирьеры уже подыскивали место для временного лагеря; войско длинной колонной втягивалось в неширокий проход между двумя крутобокими холмами; разумеется, на их вершины заранее выдвинулись боковые дозоры. Отряд благополучно миновал узкость, и передовые сотни вышли на широкий тракт между сплошными апельсиновыми садами, когда откуда-то спереди из сгущающихся предвечерних сумерек с резким, далеко слышимым свистом вынеслась сигнальная стрела. Передовые разведчики заметили опасность.

Толстая стрела с тупым наконечником и врезанной в древко свистулькой упала наземь невдалеке от Конна. В следующий миг Паллантид одним движением выхватил меч, подавая сигнал.

И тотчас же, словно в ответ на посланную тревожную стрелу, впереди в долине вспыхнул багровый свет. Он разлился далеко окрест; больше всего это напоминало внезапно засветившийся кровавым светом стелющийся туман.

– Вперед! – Конн привстал в стременах. Здесь, среди фруктовых садов, сотни «черных драконов» были точно в западне – встретить врага могли лишь несколько передовых десятков.

Могучие кони грудью ломали ветви, войско стремительно разворачивалось в линию вправо и влево от дороги. Конн с Паллантидом поскакали вперед.

В воздухе над их головами вновь пропела заунывно-тревожную песнь вторая сигнальная стрела; а еще несколько мгновений спустя до них донесся низкий, непередаваемо грозный рык, словно там, впереди, невесть откуда появился громадный зверь – саблезубый тигр или пещерный медведь. Кони захрапели и уперлись, отказываясь идти дальше; Конн соскочил с седла, и, следуя примеру короля, следом спешилась и его охрана.

Повсюду по линии войска коневоды вели в тыл насмерть перепуганных лошадей. «Черные драконы», одинаково хорошо умевшие сражаться и в пешем, и в конном строю, плотнее сбивали ряды, готовили луки и дротики.

Впереди, на нешироком пространстве длиной примерно в два полета стрелы, над землей плавали светящиеся лохмотья алого тумана; вся земля казалась залитой кровью. С противоположного края долины от смутно темневших в полумраке очертаний каких-то строений навстречу войску Конна неспешно спускалась черная цепь странных, пошатывающихся фигур; все они как одна брели вперед с широко расставленными в стороны руками, словно ловили нечто невидимое. И от одного их вида Конна по коже продрал мороз, несмотря на всю его храбрость. Как-то сразу, мгновенно, он понял, что перед ним – те самые восставшие из могил, о которых говорил старик.

Знаменосец вонзил в землю древко гордого аквилонского штандарта; Паллантид уже отдавал распоряжения. Лучники первых рядов опустились на одно колено, натягивая тетивы луков и вытаскивая из колчанов первые стрелы. Щитоносцы приготовились закрыть себя и товарищей, копейщики опустили древки. Во второй линии мечники обнажили клинки.

Неровная линия черных фигур приближалась. В жутковатом алом свете стали видны их истлевшие одежды, среди обрывков гниющей плоти поблескивали обнаженные кости. Они шли не прячась, выпрямившись во весь рост. «Черные драконы» ждали, укрывшись за последними