litbaza книги онлайнФэнтезиКоролева бурь - Мэрион Зиммер Брэдли

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 100 101 102 103 104 105 106 107 108 ... 110
Перейти на страницу:

«Если Дорилис связана на всю жизнь и вынуждена вступить в брак, в котором получила звание супруги, но не любовь своего мужа, будет лишь справедливо, если она сможет иметь что-то, принадлежащее ей одной — ребенка, которого она будет любить и лелеять. Я не могу винить ее за такое желание. Было бы лучше, если бы она выбрала для отцовства кого-то другого, а не Донела, но положение обязывает ее, и вряд ли она когда-нибудь узнает другого мужчину достаточно близко. Воля лорда Алдарана заключается в том, чтобы сын Довела правил здесь после его смерти. Я не держу злобы ни на Дорилис, ни на Донела. Я его настоящая жена, и все знают об этом… или узнают, когда придет время».

Теперь Рената умоляюще смотрела на лорда Алдарана. Эллерт вспомнил тот момент, когда его ларан показал ему старого лорда, стоявшего в этом самом зале с ребенком на руках и провозглашавшего рождение наследника его рода. Но почему он видел только этот момент? Казалось, что все остальное теряется в кошмарах и грозовых тучах.

— Я же говорил! — внезапно произнес лорд Алдаран, пронзительно сверкнув глазами. Всем телепатам, собравшимся вокруг, не нужно было спрашивать, что он имеет в виду. Донел опустил голову, не осмеливаясь встретиться взглядом с Ренатой.

— Будет просто ужасно сделать это с ней сейчас, когда она спасла нас. — Лорд Алдаран вернулся к теме разговора. — Вы уверены, что не допустите худшего — разрушите пси-центры, но все остальное останется неповрежденным?

— Мой лорд, ни одна лерони на свете не могла бы дать вам такого обещания, — с трудом ответила Рената. — Я люблю Дорилис как собственную дочь и готова сделать для нее все, что позволяют мои силы и опыт, но я не знаю, какая часть ее мозга отвечает за ларан. Вы знаете, что электрические разряды в мозгу отражаются в физических судорогах и конвульсиях. Однако ларан Дорилис каким-то образом проецирует электрический потенциал мозга на электромагнитное поле планеты. Сейчас этот процесс вышел из-под контроля. Она говорит, что гроза бушует у нее в голове. Неизвестно, насколько силен ущерб, причиненный ее разуму. Может случиться так, что мне придется частично разрушить ее память или ее рассудок.

Допел побелел от ужаса.

— Нет! — воскликнул он. — Ты хочешь сказать, она превратится в идиотку?

Рената не смотрела на него.

— Я не могу исключить такую возможность. Но я сделаю для нее все, что смогу.

— Нет! Да помогут мне боги — нет, кузина! — Алдаран величественно выпрямился. — Если есть хоть малейшая возможность… нет, я не могу так рисковать. Даже если бы это пошло ей на пользу, наследница рода Алдаранов не может жить без ларана, словно какая-то простолюдинка. Лучше смерть, чем такая участь!

Рената почтительно поклонилась:

— Будем надеяться, что до этого дело не дойдет.

Лорд Алдаран обвел взглядом собравшихся:

— Сегодня вечером мы встретимся в этом зале, на празднике, устроенном в честь победы. Я должен идти и отдать распоряжения о подготовке к торжеству.

Он деревянной походкой вышел из зала. «Это момент его торжества, — подумала Рената, глядя ему вслед. — Он разбил врагов и сохранил Алдаран, несмотря на все разрушения и потери. Дорилис — часть этого торжества. Он хочет иметь ее при себе как угрозу, как оружие на будущее». Она вздрогнула: над замком снова послышались раскаты грома.

Дорилис спала. Ее ужас и ярость временно притупились под воздействием сонного зелья.

Но что будет, когда она проснется?

Раскаты грома прекратились к вечеру, незадолго до заката. Эллерт и Кассандра стояли на балконе своих апартаментов, глядя на долину.

— Мне с трудом верится, что война закончилась, — сказала Кассандра.

Эллерт кивнул:

— Скорее всего война с Риденоу тоже закончилась; лишь мой отец и Дамон-Рафаэль искренне хотели нанести им поражение и выгнать их обратно в пустыню. Я не думаю, что остальные лорды будут возражать, если они останутся в Серраисе.

— Что сейчас творится в Тендаре, Эллерт?

— Откуда мне знать? — Он слабо улыбнулся. — У нас имеется достаточно доказательств неточности моего предвидения. Скорее всего, принц Феликс будет править до тех пор, пока Совет не объявит о его наследнике. Мы с тобой оба знаем, на кого в первую очередь может пасть их выбор.

— Я не хочу быть королевой, — прошептала она, передернув плечами.

— Я тоже не хочу быть королем, любимая. Но, вмешиваясь в великие события нашего времени, мы оба понимали, что не сможем противиться неизбежному. — Он вздохнул. — Если все будет так, как я думаю, то первым же указом я назначу Феликса Хастура своим верховным советником. Он был рожден для трона и учился искусству правления. Кроме того, он эммаска, а значит, долгожитель — как и все, кто несет в себе кровь чири. Он может пережить два или три царствования. А поскольку он не в состоянии иметь сына, то он будет самым полезным и незаинтересованным советником, которого только можно представить. Вдвоем мы можем стать чем-то вроде полноценного короля, который нужен Доменам.

Он обвил рукой талию Кассандры и привлек ее к себе. Ему вспомнилось напоминание Дамона-Рафаэля: учитывая модифицированные гены Кассандры, смешение крови Хастуров и Эйлардов может в конце концов привести к рождению жизнеспособного ребенка.

— Я многому научилась в Башне, — сказала Кассандра, уловившая ход его мыслей. — Можешь быть уверен, я не стану носить ребенка, который может убить меня при родах или умрет в юности от пороговой болезни. Конечно, определенный риск остается всегда… — Она встретилась с ним взглядом и улыбнулась. — Но после всего, что мы пережили вместе, можно и рискнуть.

— Для этого будет время. А если боги окажутся неблагосклонны к нам, то у Дамона-Рафаэля есть полдюжины сыновей-недестро. По меньшей мере один из них должен обладать задатками, необходимыми для будущего короля. Я получил хороший урок и знаю, к чему может привести гордость человека, стремящегося захватить трон ради своих сыновей.

Заглядывая в будущее, он мог увидеть туманное, едва различимое лицо подростка, который унаследует его трон. Он чувствовал, что это будет ребенок крови Хастуров, но чей сын — его собственный или Дамона-Рафаэля? Он не знал, да это его и не интересовало.

Эллерт очень устал и был более удручен смертью брата, чем мог признаться даже самому себе. «Хотя я решился убить его в случае необходимости, сейчас мне жаль его. В конце концов, именно я держал перед ним зеркало его собственной души и вынудил обратить смертоносное лезвие против себя». Он знал, что никогда полностью не освободится от горя и чувства вины за принятое решение, которое — независимо, узнает ли об этом кто-нибудь или нет, — стало первым сознательным актом его правления.

В небе послышался слабый рокот, и Кассандра испуганно вздрогнула. Затем, глядя на моросящий дождь за окнами и на темную полосу грозового фронта, двигавшуюся через долину, она пожала плечами:

1 ... 100 101 102 103 104 105 106 107 108 ... 110
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?